Наши любимые стихи.

[Vera]

Борис Пастернак

 

Гамлет

 

Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далёком отголоске
Что случится на моём веку́.

На меня наставлен сумрак но́чи
Тысячью биноклей на оси́.
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.

Я люблю Твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идёт другая драма,
И на этот раз меня уволь.

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, всё тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти.

 

<1946>

[Roxy]

Есть гениальные стихи, а есть ещё те, которые простые и вообще ненадолго, но и они нужны :))).

 

Про булку и банку с вишнёвым вареньем...

Ирина Самарина-Лабиринт

 

 

За счастьем погоня опять неудачна…
И вечер дождливый, на улице мрачно…
А в детстве…намазала булку вареньем
И точно счастливая, до одуренья…

Гламур, этикет, бриллианты, джакузи…
Теперь, кроме счастья, в судьбе «All inclusive»,
А в детстве с подсолнуха семечки ела,
И счастью, казалось, не будет предела…

Мы стали похожи на клоунов очень…
У каждого грим, что снаружи хохочет…
А в детстве… лишь солнце с небес пробивалось
И сердце счастливое так улыбалось…

Людей отбираем, как в «Золушке» гречку…
Всех нужных – в контакты… Невыгодных в печку…
А в детстве в нас верило чистое небо…
Где радость от запаха свежего хлеба?

И дружба теперь покупается тоже…
Дожились… Живём в мире меха и кожи…
А в детстве дворнягу от ливня спасали…
И счастье давая, его получали.

Мы искренность, чуткость теряли с годами…
Границы и рамки придумали сами…
Есть булка и банка с вишнёвым вареньем?
Так будьте счастливыми, до одуренья!

 

[Vera]

Николай Гумилёв

Память 

Только змеи сбрасывают кожи,

Чтоб душа старела и росла.

Мы, увы, со змеями не схожи,

Мы меняем души, не тела.

Память, ты рукою великанши

Жизнь ведешь, как под уздцы коня,

Ты расскажешь мне о тех, что раньше

В этом теле жили до меня.

Самый первый: некрасив и тонок,

Полюбивший только сумрак рощ,

Лист опавший, колдовской ребенок,

Словом останавливавший дождь.

Дерево да рыжая собака,

Вот кого он взял себе в друзья,

Память, память, ты не сыщешь знака,

Не уверишь мир, что то был я.

И второй... Любил он ветер с юга,

В каждом шуме слышал звоны лир,

Говорил, что жизнь - его подруга,

Коврик под его ногами - мир.

Он совсем не нравится мне, это

Он хотел стать богом и царем,

Он повесил вывеску поэта

Над дверьми в мой молчаливый дом.

Я люблю избранника свободы,

Мореплавателя и стрелка,

Ах, ему так звонко пели воды

И завидовали облака.

Высока была его палатка,

Мулы были резвы и сильны,

Как вино, впивал он воздух сладкий

Белому неведомой страны.

Память, ты слабее год от году,

Тот ли это, или кто другой

Променял веселую свободу

На священный долгожданный бой.

Знал он муки голода и жажды,

Сон тревожный, бесконечный путь,

Но святой Георгий тронул дважды

Пулею нетронутую грудь.

Я - угрюмый и упрямый зодчий

Храма, восстающего во мгле,

Я возревновал о славе отчей,

Как на небесах, и на земле.

Сердце будет пламенем палимо

Вплоть до дня, когда взойдут, ясны,

Стены нового Иерусалима

На полях моей родной страны.

И тогда повеет ветер странный -

И прольется с неба страшный свет,

Это Млечный Путь расцвел нежданно

Садом ослепительных планет:

Предо мной предстанет, мне неведом,

Путник, скрыв лицо: но все пойму,

Видя льва, стремящегося следом,

И орла, летящего к нему. Крикну я...

Но разве кто поможет, -

Чтоб моя душа не умерла?

Только змеи сбрасывают кожи,

Мы меняем души, не тела.

1920

[Vera]

Анатолий Найман

* * *

 

Из шелеста листьев, из плеска воды

мы ловим словцо, полсловца предсказаний

великой удачи и лёгкой беды.

Мы все расшифровщики краденых знаний.

 

Мы все самозванцами вышли в жрецы.

А что! Если грубых материй бормочет

язык, отзываясь на властное рцы,

то разве не нужен ему переводчик?

 

Вот ты и возносишься, гордая тварь

рассудка, над трепетной тварью безумий.

А вспомни, какой открывает словарь,

когда говорить начинает Везувий.

 

Бореи удушат струю, а листву

обрушат. И почерком твёрдым, не смутно

безмолвье на девственном выведет лбу:

беда навсегда, утешенье минутно.

[Vera]

Георгий Иванов - стихи 
 

Если бы жить... Только бы жить...
Хоть на литейном заводе служить.

Хоть углекопом с тяжелой киркой,
Хоть бурлаком над Великой рекой.

"Ухнем, дубинушка..."
                          Все это сны.
Руки твои ни на что не нужны.

Этим плечам ничего не поднять.
Нечего, значит, на Бога пенять.

Трубочка есть. Водочка есть,
Всем в кабаке одинакова честь! 

[Vera]

Геннадий Шпаликов

САДОВОЕ КОЛЬЦО

Я вижу вас, я помню вас
И эту улицу ночную,

Когда повсюду свет погас,

А я по городу кочую.

Прощай, Садовое кольцо,

Я опускаюсь, опускаюсь

И на высокое крыльцо

Чужого дома поднимаюсь.

Чужие люди отворят

Чужие двери с недоверьем,

А мы отрежем и отмерим

И каждый вздох, и чуждый взгляд.

Прощай, Садовое кольцо,

Товарища родные плечи,

Я вижу строгое лицо,

Я слышу правильные речи.

А мы ни в чем не виноваты,

Мы постучались ночью к вам,

Как все бездомные солдаты,

Что просят крова по дворам.

[Vera]

Семён Кирсанов

ЧЕТЫРЕ СОНЕТА

1

Сад, где б я жил,— я б расцветил тобою,

дом, где б я спал,— тобою бы обставил,

созвездия б сиять тобой заставил

и листьям дал бы дальний голос твой.

Твою походку вделал бы в прибой

и в крылья птиц твои б ладони вправил,

и в небо я б лицо твое оправил,

когда бы правил звездною судьбой.

И жил бы тут, где всюду ты и ты:

ты — дом, ты — сад, ты — море, ты — кусты,

прибой и с неба машущая птица,

где слова нет, чтоб молвить: «Тебя нет»,—

сомненья нет, что это может сбыться,  

и все-таки — моей мечты сонет

2

не сбудется. Осенний, голый сад

с ней очень мало общего имеет,

и воздух голосом ее не веет,

и звезды неба ею не блестят,

и листья ее слов не шелестят,

и море шагу сделать не посмеет,

крыло воронье у трубы чернеет,

и с неба клочья тусклые висят.

Тут осень мне пустынная дана,

где дом, и куст, и море — не она,

где сделалось утратой расставанье,

где даже нет следа от слова «ты»,

царапинки ее существованья,

и все-таки — сонет моей мечты

3

опять звенит. Возможно, что не тут,

а где-нибудь — она в спокойной дреме,

ее слова, ее дыханье в доме,

и к ней руками — фикусы растут,

Она живет. Ее с обедом ждут.

Приходит в дом. И нет лица знакомей.

Рука лежит на лермонтовском томе,

глаза, как прежде карие, живут.

Тут знает тишь о голосе твоем,

и всякий день тебя встречает дом,

не дом — так лес, не лес — так вроде луга.

С тобою часто ходит вдоль полей —

не я — так он, не он — твоя подруга,

и все-таки — сонет мечты моей

4

лишь вымысел. Найди я правду в нем,

я б кинул все — и жизнь и славу эту,

и странником я б зашагал по свету,

обшарить каждый луг, и лес, и дом.

Прошел бы я по снегу босиком,

без шапки по тропическому лету,

у окон ждать от сумерек к рассвету,

под солнцем, градом, снегом и дождем.

И если есть похожий дом такой,

я к старости б достал его рукой:

«Узнай меня, любимая, по стуку!..»

Пусть мне ответят: «В доме ее нет!»

К дверям прижму иссеченную руку

и допишу моей мечты сонет.

1938г.

[Roxy]

Николай Заболоцкий, один из самых любимых поэтов...

 

НЕ ПОЗВОЛЯЙ ДУШЕ ЛЕНИТЬСЯ

 

Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

 

Гони ее от дома к дому,

Тащи с этапа на этап,

По пустырю, по бурелому,

Через сугроб, через ухаб!

 

Не разрешай ей спать в постели

При свете утренней звезды,

Держи лентяйку в черном теле

И не снимай с нее узды!

 

Коль дать ей вздумаешь поблажку,

Освобождая от работ,

Она последнюю рубашку

С тебя без жалости сорвет.

 

А ты хватай ее за плечи,

Учи и мучай дотемна,

Чтоб жить с тобой по-человечьи

Училась заново она.

 

Она рабыня и царица,

Она работница и дочь,

Она обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

 

1958

 

[Roxy]

Стихотворение, которое стоит перечитывать время от времени.

 

все важные фразы должны быть тихими,
все фото с родными всегда нерезкие.
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда невеские.
самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах — не по телефону,
а если уж плакать, так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона.
любимые песни — все хриплым голосом,
все стихи любимые — неизвестные.
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные.
все важные встречи всегда случайные.
самые верные подданные — предатели,
цирковые клоуны — все печальные,
а упрямые скептики — все мечтатели.
если дом уютный — не замок точно,
а квартирка старенькая в Одессе.
если с кем связаться — навеки, прочно.
пусть сейчас не так всё, но ты надейся.
да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся,
если уж менять, так всю жизнь по-новому.
то, что самое важное, не забудется,
гениальные мысли всегда бредовые.
кто ненужных вычеркнул, те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь.

[Vera]

Леонид Филатов

* * * *
Должно быть любому ребенку Земли
Известна игра под названьем «замри».
Долбят непоседы от зари до зари:
«Замри!…»

Замри — это, в общем-то, детский пароль,
Но взрослым его не хватает порой.
Не взять ли его у детишек взаймы?
«Замри?…»

Нам больше, чем детям нужны тормоза,
Нам некогда глянуть друг-други в глаза.
Пусть кто-нибудь крикнет нам: «Черт побери,
«Замри!…»

Послушай, дружище, а если вдруг
Ты мне не такой уж и преданный друг?
Да ты не пугайся, не злись, не остри,
Замри!…

Мой недруг, давай разберемся без драк,
А что, если ты не такой уж и враг?
Былые обиды на время замни,
Замри!

О, как бы легко не сменялись года,
Однажды наступит минута, тогда
Вам некто знакомый шепнет изнутри:
«Замри!»

И память пройдется по старым счетам,
И кровь от волненья прихлынет к щекам.
И будет казаться страшней, чем «умри» —
«Замри».

 

* * * *

Не о том разговор, как ты жил до сих пор,
Как ты был на решения скор,
Как ты лазал на спор через дачный забор
И препятствий не видел в упор...
Да, ты весело жил, да, ты счастливо рос,
Сладко елось тебе и спалось,
Только жизнь чередует жару и мороз,
Только жизнь состоит из полос...
И однажды затихнут друзей голоса,
Сгинут компасы и полюса,
И свинцово проляжет у ног полоса,
Испытаний твоих полоса...
Для того-то она и нужна, старина,
Для того-то она и дана,
Чтоб ты знал, какова тебе в жизни цена
С этих пор и на все времена.
Ты ее одолей. Не тайком, не тишком,
Не в объезд — напрямик и пешком,
И не просто пешком, то бишь вялым шажком,
А ползком да еще с вещмешком!..
И однажды сквозь тучи блеснут небеса
И в лицо тебе брызнет роса —
Это значит, что пройдена та полоса,
Ненавистная та полоса...
А теперь отдыхай и валяйся в траве,
В безмятежное небо смотри...
Только этих полос у судьбы в рукаве
Не одна, и не две, и не три...  
 

9 мая 1945 года
Все не верится, черт возьми,
В то, что мы с тобой уцелели
Как шатает нас от весны,
Как мы страшно переболели
Видно в этой войне, мой друг,
Мы утратили слух и зренье,
И как новый и злой недуг
Нас пугает выздоровленье

 

Как обугленные глядим
На кипящие цветом ветки
После стольких военных лет
Этот май опаляет веки
Как больные — здоровяку,
Как застенчивые – нахалу,
Так завидуем мы цветку,
Что расцвел у ворот, нахал…

 

Мы стоим посреди весны,
За которую умирали
Уважаемы и скучны
Как живые мемориалы.
Поотвыкли от нас, видать,
Птицы, женщины и деревья,
Надо заново начинать
Завоевывать их доверье

* * * *

Юрий Левитанский 

Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Мера окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже — как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.

* * * *

Иосиф Бродский

Пилигримы

Мои мечты и чувства в сотый раз
идут к тебе дорогой пилигримов.
В. Шекспир

Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними ноют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды встают над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.

[Vera]

ПЕРЕД АТАКОЙ
Семён Гудзенко

Когда на смерть идут — поют,
а перед этим
        можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв —
       и умирает друг.
И значит — смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черёд,
За мной одним
         идет охота.
Будь проклят
          сорок первый год —
ты, вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв —
        и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже
       не в силах ждать.
И нас ведёт через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был короткий.
                А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей
         я кровь чужую.
1942г.

[Vera]

Римма Казакова

 

Осень

 

Все в природе строго.
Все в природе страстно.
Трогай иль не трогай —
То и это страшно.

Страшно быть несобранной,
Запутанной в траве,
Ягодой несорванной
На глухой тропе.

Страшно быть и грушею,
Августом надушенной,-
Грушею-игрушкою,
Брошенной, надкушенной…

Страсть моя и строгость,
Я у вас в плену.
Никому, чтоб трогать,
Рук не протяну.

Но ведь я — рябина,
Огненная сласть!
Капельки-рубины
Тронул — пролилась.

Но ведь я — как ярмарка:
Вся на виду.
Налитое яблоко:
Тронул — упаду!

Лес тихо охает
Остро пахнет луг.
Ах, как нам плохо
Без надежных рук!

Наломаю сучьев.
Разведу огонь…
И себя измучаю,
И тебя измучаю.
— Тронь!..
…Не тронь!…

[Vera]

Больному
Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ…

Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз…

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?

Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье моё!),
Этот черный румянец — налет от дренажа,
Это Муза меня подняла на копьё.

Подожди! Я сживусь со своим новосельем —
Как весенний скворец запою на копье!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных…
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю — ищи неизвестных,
Как и ты неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролеты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчетную радость полета…
Разверни свою душу до полных границ.

Будь женой или мужем, сестрой или братом,
Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом:
Все сердца открываются этим ключом.

Есть еще острова одиночества мысли —
Будь умен и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над темной водою нависли —
Можешь думать… и камешки в воду бросать…

А вопросы… Вопросы не знают ответа —
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.
 Саша Чёрный

У поэта Саши Чёрного есть замечательное стихотворение, которое очень хорошо читать именно в моменты грусти и уныния. Оно словно говорит нам «не всё так плохо». И автору хочется верить. А судьба этого поэта тоже была непростой, хотя он всю жизнь писал лёгкие и сатирические тексты. Сначала небольшая историческая справка.

Саша Чёрный - он же Алекса́ндр Миха́йлович Гли́кберг;
Стихотворение «Больному» написано в 1910 году. В этом году в Российской империи прокатилась волна самоубийств среди интеллигенции. Людей с хорошим достатком и образованием охватило странное чувство паники и безысходности. Многие из них не выдерживали и добровольно уходили из жизни. В основном пострадала молодёжь, которая заканчивала последние годы обучения в университетах. Поэт молниеносно ответил на это стихотворением, которое буквально разошлось по рукам (люди переписывали и заучивали наизусть) и спасло многие жизни!

 

[Vera]

Наши не придут

Андрей Шигин

            
А наши не придут... Такое время ныне –
Не тот сегодня год, война совсем не та.
Никто не слышит глас, взывающий в пустыне.
Да и пустыни нет - сплошная пустота.

И в этой пустоте дорога будет долгой –
Закончились давно короткие пути.
Не вспыхнет Сталинград, и есть земля за Волгой...
Но наши не придут. Откуда им прийти?

Не выведет никто "За Родину!" на бомбах,
Никто не прохрипит: "Даёшь стране угля!"
Гуляют сквозняки в одесских катакомбах,
Зашторен мавзолей под стенами Кремля.

Не встанет политрук, не ткнёт наганом в небо,
Труба не позовёт на подвиг и на труд.
Коль отдали себя комфорту на потребу,
Пора уже понять, что наши не придут!

Так выпьем за дедов по чарке русской водки
И снова в интернет – оттачивать умы,
Развешивать флажки, терзать друг другу глотки.
А наши не придут…  Все наши – это мы.
04.05.2016

 

Наши не придут - 2. Постскриптум

Андрей Шигин

 

Мешать иллюзиям – неблагодарный труд,
Иллюзии уживчивы в народе…
Меня бранят за «Наши не придут»: 
Мол, враки – наши где-то на подходе!

Давай, слюнявь, писака, карандаш –
Всё стерпит бестолковая бумага.
Гляди, уже пришёл рубаха-«наш»
И обещает скоренькое благо!

Ты только голосуй и выбирай!
А там уж непременно замаячит
Социализма вожделенный рай
С бесплатными квартирою и дачей.

И то, за что когда-то шли на бой,
Расплачиваясь жизнью, кровью, потом,
Внезапно упадёт само собой
В объятия потомкам-идиотам.

Напрасно я, видать, смущал умы,
Выискивал зерно в словесной каше
И говорил: «Все наши – это мы!»  –
Иные ждут ещё каких-то «наших».

Меня изобличают там и тут
За то, что «по заданию Кремля» я
Всё повторяю: НАШИ НЕ ПРИДУТ!
….
Ах, к вам уже идут? Ну, поздравляю…

29.04.2020г

https://stihi.ru/avtor/avashi

 

[Vera]

Когда устану или затоскую,
Взгляну в глаза, как в прозелень морскую,
Уйдет усталость, и тоска отпрянет,
И на душе заметно легче станет.

Вот так вся жизнь — то хлопоты, то войны.
И дни без войн, как прежде, беспокойны:
Сегодня в Минске, завтра в Тегеране,—
Попробуй встречу загадай заране.

А сколько в суматохе каждой встречи
Признаний выпало из нашей речи!
А сколько мы, прощаясь на вокзале,
Заветных слов друг другу не сказали!

За встречами, за проводами теми
Невозвратимо пролетело время.
Мы в тишине вдвоем не насиделись,
Как следует в глаза не нагляделись.

И все ж, мой друг, сомненьями не мучась,
Не злясь на эту кочевую участь,
Взгляни в глаза мне, глаз не опуская,
Они все те же — как волна морская.

 

Алексей Сурков

https://rustih.ru/aleksej-surkov-kogda-ustanu-ili-zatoskuyu/

[Gera]

Евгений Евтушенко

 

Любимая, спи:

Соленые брызги блестят на заборе.
Калитка уже на запоре.
И море,
дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя,
соленое солнце всосало в себя.
Любимая, спи…
Мою душу не мучай,
Уже засыпают и горы, и степь,
И пес наш хромучий,
лохмато-дремучий,
Ложится и лижет соленую цепь.
И море — всем топотом,
и ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
пес на цепи,
а я тебе — шёпотом,
потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
«Любимая, спи…»
Любимая, спи…
Позабудь, что мы в ссоре.
Представь:
просыпаемся.
Свежесть во всем.
Мы в сене.
Мы сони.
И дышит мацони
откуда-то снизу,
из погреба,-
в сон.
О, как мне заставить
все это представить
тебя, недоверу?
Любимая, спи…
Во сне улыбайся.
(все слезы отставить!),
цветы собирай
и гадай, где поставить,
и множество платьев красивых купи.
Бормочется?
Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись
и окутайся им.
Во сне можно делать все то,
что захочется,
все то,
что бормочется,
если не спим.
Не спать безрассудно,
и даже подсудно,-
ведь все,
что подспудно,
кричит в глубине.
Глазам твоим трудно.
В них так многолюдно.
Под веками легче им будет во сне.
Любимая, спи…
Что причина бессоницы?
Ревущее море?
Деревьев мольба?
Дурные предчувствия?
Чья-то бессовестность?
А может, не чья-то,
а просто моя?
Любимая, спи…
Ничего не попишешь,
но знай,
что невинен я в этой вине.
Прости меня — слышишь?-
люби меня — слышишь?-
хотя бы во сне,
хотя бы во сне!
Любимая, спи…
Мы — на шаре земном,
свирепо летящем,
грозящем взорваться,-
и надо обняться,
чтоб вниз не сорваться,
а если сорваться —
сорваться вдвоем.
Любимая, спи…
Ты обид не копи.
Пусть соники тихо в глаза заселяются,
Так тяжко на шаре земном засыпается,
и все-таки —
слышишь, любимая?-
спи…
И море — всем топотом,
и ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
пес на цепи,
а я тебе — шёпотом,
потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
«Любимая, спи…»

[Gera]

 

— Привет!
— Ну привет!
— Как дела?
— Всё отлично:
любима и счастлива,
как ты хотел.
А ты?
— Всё путём!
Заработал прилично.
Устал. Успокоился.
Дома осел.
— Всё так же свободен?
— Всё так же свободен!
Никто не способен меня оседлать!
— Смешной ты и глупый…
Классический Овен.
— А ты всё такая же язвочка, мать!
— Да ладно, /смеясь/, кто помянет былое…
— Скучала немного?
— Да нет… а зачем?
— И я не скучал… всё вертелся юлою…
Но мы же с тобой не хотели проблем?…
Ты думаешь, правильно мы поступили?
— Конечно, всё к лучшему.
— Ну и ура.
А может увидимся?
— Лучше не… или?…
— И правда, не стоит.
Ну ладно, пора!

А вечером он налакается в стельку,
Она задохнётся от слёз и тоски…

Вот так иногда и встречаются мельком
Все те, кто расстались любви вопреки…

Ду-ра-ки…

(с)

Из сети.

[Gera]

https://stihi-ru.turbopages.org/stihi.ru/s/2009/03/24/2702 

 

Александр Тарадов 

 

Я люблю эту женщину. Очень люблю!
Мой диагноз предательски точен.
Между правдой и ложью стою на краю.
Я люблю эту женщину очень!

Без неё - всё не так... Без неё - всё не то...
Без неё - всё становится "прочим".
Без неё - все надежды водой в решето...
Я люблю эту женщину, очень!

Я не знаю, за что?.. Я не знаю, зачем?..
Перепутались мысли и ночи.
Только я заявляю открыто и всем:
Я люблю эту женщину. Очень!

Почему лишь сейчас?.. Где ты раньше была?
Кто мне эту судьбу напророчил?
Ведь осталось так мало любви и тепла!..
Я люблю эту женщину! Очень! 

 

С Асадовым неувязочка...

Всё-таки.  

 

[Gera]

 

[Gera]

 

Петр Градов —

 

А я то думал, Вы счастливая:

 

А я-то думал, Вы счастливая,
Когда одна на склоне дня
Вы шли такая горделивая
И не взглянули на меня.

А я-то думал, Вы счастливая.
Я думал, Вы счастливей всех,
Когда смотрел в глаза игривые,
Когда веселый слышал смех.

Глаза то нежные, то строгие,
Но в них тревога, в них беда.
Наверно, Вас любили многие.
Вы не любили никогда.

На Вас глядят глаза влюбленные.
Им не понять издалека,
Что в Вас тоска неутоленная,
Святая женская тоска.

И мысль одна неодолимая
Вам не дает ни спать, ни жить:
Что это мало – быть любимою,
Что надо любящею быть.

Святая, гордая, красивая…
Я слышу ваш веселый смех.
А я-то думал Вы счастливая,
Я думал, Вы счастливей всех.

[Vera]

...Кое-что я в жизни этой понял, -
значит, я недаром битым был.
Я забыл, казалось, всё, что помнил,
но запомнил всё, что я забыл.

Понял я, что в детстве снег пушистей,
зеленее в юности холмы,
понял я, что в жизни столько жизней,
сколько раз любили в жизни мы.

Понял я, что тайно был причастен
к стольким людям сразу всех времён.
Понял я, что человек несчастен,
потому что счастья ищет он.

В счастье есть порой такая тупость.
Счастье смотрит пусто и легко.
Горе смотрит, горестно потупясь,
потому и видит глубоко. ...

 

Евгений Евтушенко

[Лариса.]

Выхожу один я на дорогу...

 

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,

И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!

Спит земля в сияньи голубом...

Что же мне так больно и так трудно?

Жду ль чего? жалею ли о чём?

Уж не жду от жизни ничего я,

И не жаль мне прошлого ничуть;

Я ищу свободы и покоя!

Я б хотел забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы...

Я б желал навеки так заснуть,

Чтоб в груди дремали жизни силы,

Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,

Про любовь мне сладкий голос пел,

Надо мной чтоб вечно зеленея

Тёмный дуб склонялся и шумел.

М. Лермонтов.

[jodaz]

Саша Черный — Городская сказка

 

Профиль тоньше камеи,
Глаза как спелые сливы,
Шея белее лилеи
И стан как у леди Годивы.

 

Деву с душою бездонной,
Как первая скрипка оркестра,
Недаром прозвали мадонной
Медички шестого семестра.

 

Пришел к мадонне филолог,
Фаддей Симеонович Смяткин.
Рассказ мой будет недолог:
Филолог влюбился по пятки.

 

Влюбился жестоко и сразу
В глаза ее, губы и уши,
Цедил за фразою фразу,
Томился, как рыба на суше.

 

Хотелось быть ее чашкой,
Братом ее или теткой,
Ее эмалевой пряжкой
И даже зубной ее щеткой!..

 

«Устали, Варвара Петровна?
О, как дрожат ваши ручки!»-
Шепнул филолог любовно,
А в сердце вонзились колючки.

 

«Устала. Вскрывала студента:
Труп был жирный и дряблый.
Холод… Сталь инструмента.
Руки, конечно, иззябли.

 

Потом у Калинкина моста
Смотрела своих венеричек.
Устала: их было до ста.
Что с вами? Вы ищете спичек?

 

Спички лежат на окошке.
Ну, вот. Вернулась обратно,
Вынула почки у кошки
И зашила ее аккуратно.

 

Затем мне с подругой достались

Препараты гнилой пуповины.
Потом… был скучный анализ:
Выделенье в моче мочевины…

 

Ах, я! Прошу извиненья:
Я роль хозяйки забыла —
Коллега! Возьмите варенья,-
Сама сегодня варила».

 

Фаддей Симеонович Смяткин
Сказал беззвучно: «Спасибо!»
А в горле ком кисло-сладкий
Бился, как в неводе рыба.

 

Не хотелось быть ее чашкой,
Ни братом ее и ни теткой,
Ни ее эмалевой пряжкой,
Ни зубной ее щеткой!

[jodaz]

Геннадий Шпаликов - Я ШАГАЮ ПО МОСКВЕ...

 

Я шагаю по Москве,
Как шагают по доске.
Что такое — сквер направо
И налево тоже сквер.

 

Здесь когда-то Пушкин жил,
Пушкин с Вяземским дружил,
Горевал, лежал в постели,
Говорил, что он простыл.

 

Кто он, я не знаю — кто,
А скорей всего никто,
У подъезда, на скамейке
Человек сидит в пальто.

 

Человек он пожилой,
На Арбате дом жилой, —
В доме летняя еда,
А на улице — среда
Переходит в понедельник
Безо всякого труда.

 

Голова моя пуста,
Как пустынные места,
Я куда-то улетаю
Словно дерево с листа.

 

 

[Vera]

Леонид Филатов

Баллада о началах

Несложен мир. Совсем несложен.
Мир прост. Он в принципе таков,
Что может быть легко разложен
На мудрецов и простаков.

Мы - простаки. Мы в жизнь бежим.
Мы верим в хлеб, в любовь и в книги.
И не подсчитываем миги,
Что составляют нашу жизнь.

И год как день... И день как миг.
Мы жмём сквозь беды и невзгоды
И экономим чьи то годы
За счёт непрожитых своих.

А мудрецы глазеют вслед,
Их жизнь скупа и неразменна -
В ней ни рассвета, ни разбега,
Ни взлета, ни паденья нет.

Жизнелюбивы и юны,
Они хохочут, как Фальстафы,
Но их начала, как фальстарты
Однообразны и скучны.

Не знать бессонниц. Пить до дна.
И жить, сомненьями не мучась.
Неужто все же это мудрость?
Неужто все-таки она?

Неужто можно тот же путь
Пройти спокойно и без спешки?
Неужто скажет кто-нибудь,
Что не Колумбы мы, а пешки?..

Неужто с жертвенным огнём
Несёмся мы, как дурни с торбой,
Дорогой хоженой и торной,
Где без огня светло как днём?

Остановиться ли? Остаться?
Но в нас бесчинствует азарт:
Уж коль рванули мы со старта -
То нам никак нельзя назад.

Мы выдыхаемся, устав, -
Мы - жертвы глупого азарта, -
Но, умирая, шепчем: «Старт!»
И верим: не было фальстарта!..

Леонид Филатов

1965 г.