Рона

Сегодня в парижской квартире Шанель на улице Камбон все так же, как и при жизни кутюрье Габриель обошла вокруг груды искореженного металла, которая еще недавно была машиной, осторожно дотронулась рукой до разбитого стекла. Вокруг была кровь — кровь Артура Кэпела, ее любимого мужчины. Она села на обочину, зарыдала. А вернувшись домой, велела перекрасить стены своей комнаты в черный цвет и погрузилась в траур. Шел 1919 год, Габриель Шанель, знаменитая Коко, уже была в фаворе — и многочисленные подражательницы тут же взяли с нее пример. Так в моду стремительно вошел черный цвет. Даже дома Шанель всегда была элегантна (1964) Петушиная кличка На сцене кафешантана «Ротонда» в городке Мулен (305 км от Парижа) Габриель впервые появилась в 1901 году. 18-летняя девушка не так давно покинула сиротский приют при монастыре. После того как шесть лет назад умерла мама, ее и двух сестер привез туда родной папочка Альберт Шанель. Привез — и забыл навсегда, как и их трех братьев, отправленных в богоугодное заведение для мальчиков. Ярмарочный торговец, он привык ездить по стране в поисках заработка и развлечений — дети были в тягость. — Я чувствовала, что умерла! — будет рассказывать друзьям Коко, вспоминая день, когда попала в приют. Пытаясь заглушить боль, девочка придумала сказку о том, что их отец за океаном в Нью-Йорке владеет огромными виноградниками. Он слишком занят работой, а потому ему некогда воспитывать и навещать дочек: «Океан по пустякам не переплывают!» В приюте Габриель научилась шить и, оказавшись в Мулене, устроилась помощницей портнихи в салон-ателье. Но разве может работа в скучном ателье сравниться с шумом и блеском «Ротонды»?! Ее песенка «Ко-ко-ри-ко» сразу стала популярной. Худенькая, похожая на мальчишку-подростка, с правильными чертами лица, она приводила в восторг подвыпивших зрителей, когда кричала в этой песенке по-петушиному. «Вы были в «Ротонде»? Слышали Коко?» — спрашивали друг друга люди на улицах. Украшения Коко считала одним из важных составляющих туалета. С итальянским ювелиром Фулько ди Вердура. (Париж, 1937)

Коко Шанель: роль жены не для меня «Элегантная простота» мадемуазель Коко Шанель навсегда останется символом Франции Сегодня в парижской квартире Шанель на улице Камбон все так же, как и при жизни кутюрье Даже дома Шанель всегда была элегантна (1964) Украшения Коко считала одним из важных составляющих туалета. С итальянским ювелиром Фулько ди Вердура. (Париж, 1937) Кутюрье на репетиции мюзикла о себе — «Коко» (1960) Однажды на скачках замерзшая Шанель попросила у конюха свитер. Она натянула его поверх платья. И тут же нарисовала этот эскиз. Благодаря Шанель черные платья вошли в моду Явиться на важное мероприятие в платье от Chanel считают престижным звезды самой большой величины. Актриса Дженнифер Энистон. Нью-Йорк, 2005 «Мода выходит из моды, а стиль — никогда!» — говорила самая стильная женщина прошлого столетия Коко Шанель. Она умерла ровно 37 лет назад. Но и теперь ее Дом моды и имя являются гарантией хорошего вкуса. О великой кутюрье рассказывает Олег ПЕРАНОВ. Габриель Шанель Когда и где родилась: 19 августа 1883 года в деревне Сомюр (Франция) Умерла: 10 января 1971 года. Похоронена на кладбище города Лозанны (Швейцария) Знак зодиака: Лев Семья: отец — Альберт Шанель, ярмарочный торговец; мать — Жанна Деволь, поденщица; сестры — Джулия, Антуанетта; братья — Альфонс, Люсьен, Огюстен Карьера: в 1909 году открывает шляпное ателье-салон, в 1912-м — бутик одежды. В 1918-м ввела в моду жакет-кардиган, в 1920-м — женские брюки и короткую стрижку, в 1921 году — пальто на меху и новую марку духов «Chanel № 5», в 1924-м — «маленькое черное платье». В 1926-м — плиссированную юбку, непромокаемый плащ, приподнятые плечи и знаменитый костюм Шанель (юбка + жакет). Одевала актрис: Одри Хепберн, Элизабет Тейлор, Марлен Дитрих, Грету Гарбо, Роми Шнайдер, Майю Плисецкую и др.

Когда знакомишься с биографией Коко Шанель, невольно задаешься вопросом: что помогло этой женщине стать знаменитой - талант, трудолюбие, красота, ум? А может быть, мир так нуждался в Шанель, что предоставил ей редкую возможность полностью реализовать свои замыслы вопреки всем препятствиям - простому происхождению, воспитанию в монастырском приюте, двум войнам? На ком красное платье смотрится лучше? Какая прическа подойдет именно тебе? Опре­дели­сь с помощью теста! 8 российских актрис без макияжа В отличие от добрых сказок, жизнь не всем воздает по заслугам. Она может быть крайне несправедлива и даже беспощадна к талантливым, красивым, умным. Вспомним, например, поэта Франсуа Вийона, умершего за четверть века до того, как его стихи были напечатаны. Или советскую актрису Марину Ладынину, которая мечтала о шекспировских ролях, а вместо этого полжизни играла веселых свинарок, а другую половину - прозябала в полном одиночестве... Таких судеб великое множество. К Габриэль Шанель судьба была на редкость милостивой. «Я хотела, чтобы меня разглядели, выбрали, выбрали навсегда», - говорила Шанель, имея в виду счастье в замужестве. А получила куда больше; ее, внебрачную дочь торговца и крестьянки, разглядела и выбрала эпоха, сделав своим символом. Шанель - это не только новый стиль и направление моды, не только новые ткани и силуэты, это принципиально новое мировоззрение, свободное мышление. Она была скорее пророчицей, чем модельером. Давайте вспомним, какие революционные идеи ей удалось осуществить. Прежде всего - выбросить на помойку корсет. Несколько раз поднимать длину платьев, а позже, в 30-х годах, ввести длинные атласные коктейльные платья. Придумать спортивную моду, ввести короткую стрижку. Каковы основные приметы стиля Шанель? Прежде всего - линия. Модели просты, но отделаны с особой тщательностью. Силуэт - прилегающий, полуприлегающий или прямой, в зависимости от фигуры. Сначала заставить женщин отказаться от украшений, затем привить им вкус к бижутерии. Взять от мужской моды все, что можно, - брюки, жилеты, сюртуки, свитера, береты и кепи, даже форму ботинок (унисекс - это тоже идея Габриэль). Создать бессмертный аромат «Шанель №5», а к нему - принципиально новый, очень простой дизайн флакона. И наконец, изобрести такой бестселлер, как маленькое черное платье, которое остается модным до сих пор. Удивительная вещь: она создавала моду из антимоды, трансформируя и адаптируя рабочую одежду - тельняшки, куртки штукатуров, майки грузчиков, ливреи лакеев. Ближайшая среда Первый, кто помог Габриэль встать на ноги, - Бой Кэпел, умница, красавец, денди. Возможно, он был самой большой любовью в ее жизни. Если бы не поддержка Кэпела, она бы не смогла открыть сначала шляпную мастерскую в Довиле, а затем собственный Дом Моды в Биаррице. Бой Кэпел погиб в автокатастрофе в 1919 году. За Поля Ириба Шанель собиралась выйти замуж. Он был прекрасным рисовальщиком, кутюрье, архитектором, стилистом, декоратором и дизайнером. Ненавидел серийную продукцию, любил роскошь, вел бурную жизнь и, имея хорошо оплачиваемые заказы, постоянно нуждался в деньгах. В 1933 году он стал редактором и художником парижского журнала «Свидетель», на обложке этого издания стали появляться его рисунки Шанель как символа Франции Летом 1935 года на вилле «Пауза» Поль Ириб умер у нее на глазах во время игры в теннис. Две женщины оказали на нее влияние - Мися Серт, вдохновительница и советчица величайших творцов своей эпохи, и Колетт, талантливая актриса и писательница. Шанель придавала большое значение материалу. Он мог быть роскошным или недорогим, тончайшим или грубым, но всегда натуральным. Мися Серт выводила Габриэль из депрессии после смерти Боя, помогала вновь обрести вкус к жизни, именно она ввела Габриэль в круг художников и писателей, у нее Шанель научилась особому искусству - распознавать, ценить и защищать таланты. Ни одна инициатива в области искусства не обходилась без участия Миси Серт. Ее дружбой дорожили Тулуз-Лотрек, Ренуар и Боннар, а потом и Пикассо, Кокто, Моран, Реверди, Стравинский, Дягилев. «Мися способна привязаться только к тому, чего не понимает, а понимает она почти все. Я для нее так и осталась загадкой; отсюда и верная дружба», - так объясняла себе Шанель природу их взаимоотношений. С Колетт отношения складывались иначе. Это была, пожалуй, единственная из женщин, соответствующая Габриэль по масштабу личности. В своей книге «Узилище и рай» Колетт дала такую оценку характеру и творческому методу Шанель: «С ее упрямой энергией, умением дать отпор, манерой слушать и готовностью защищаться, которая иногда превращает ее лицо в глухую стену, - это маленький черный бык». Два покровителя - две коллекции Можно выделить два главных направления, на которые опиралась империя Шанель. Первое - русское. Оно началось со знакомства с Великим князем Дмитрием Павловичем, внуком Александра II. Их роман, переросший затем в нежную дружбу, на всю жизнь заронил у Шанель огромный интерес к русской культуре. Она подружилась с Дягилевым и Стравинским, полюбила русский балет, немалая заслуга принадлежит ей и в демонстрации «Русских сезонов», которые стали сенсацией в Париже. Любимые аксессуары Шанель - искусственный жемчуг, крупные короткие бусы или, наоборот, длинные изящные нити, цепочки в несколько ярусов. Именно в это время появились знаменитые духи «Шанель №5». В своей «русской коллекции» Габриэль отталкивается от двух неожиданных идей - военной гимнастерки с поясом и крестьянской рубахи. Длинная свободная блуза сразу становится любимой моделью парижанок. С подачи Шанель в моду входит разнообразная вышивка, и Габриэль открывает вышивальную мастерскую под руководством Великой княжны Марии Павловны, сестры Дмитрия Павловича. В Довиле проходит демонстрация моды от Шанель, в которой в качестве моделей участвуют исключительно русские аристократки. Они представляют «русский стиль» - меха и золотые ткани, белый атлас, шали, косоворотки, жемчуг, как искусственный, так и настоящий. Второе направление - английское. Оно тоже связано с любовными взаимоотношениями. На этот раз - с герцогом Вестминстерским. Курьеры курсировали между Парижем и Лондоном, доставляя любовные послания; специальным самолетом прибывали из Англии цветы, фрукты и только что выловленные лососи. Итогом этого романа стала новая коллекция Шанель, ее новое видение моды, новые элементы ее стиля. Англия открыла Габриель красоту и комфортность шотландских твидов. Обязательные детали костюмов Шанель - отделка шнуром, кантом или тесьмой, крупные пуговицы. В русский период огромное значение приобрела вышивка - шелком, бисером, золотыми нитями. Сенсацией в Париже стал «ливрейный» жакет, прототипом которого явилась одежда лакеев из замка Итон-Холл. В это время Шанель смело вводит в моду надвинутый до бровей берет, заимствованный у английских матросов, а на него прикалывает массивную брошь с драгоценными камнями, которой прежде отводилось место не иначе как на бальном платье. В своей «английской коллекции» она предлагает женщинам толстые свитера и толстые вязаные чулки, брюки и куртки из мужского гардероба. И все это в интерпретации Шанель не огрубляет женский образ, а, работая на контрасте, подчеркивает хрупкость и добавляет озорство. Роскошь на службе у простоты Шанель стала символом женской свободы и независимости. При этом ее смелые решения всегда опирались на здравый смысл. Шанель говорила, что одежда имеет свою логику и что известность ей принесли очень простые вещи. Она написала однажды: «Я против моды, которая быстро проходит. Представьте себе, я не могу видеть, как выбрасывают одежду только потому, что пришла весна». В английский период в арсенале Шанель появились широкие брюки и жилет, заимствованные у британских моряков. Но, в отличие от мужского костюма, наряды от Шанель полагалось носить с множеством аксессуаров. Разрушая устоявшиеся каноны, Шанель создала стиль, где неожиданность соседствовала с практичностью, красота отделки подчеркивала главенство линии, а изящность покроя облагораживала грубые и недорогие материалы. Роскошь по Шанель - это изящная простота и чувство меры. В ее моделях нет ничего вычурного, назойливого, сколь бы парадоксальными ни были ее дизайнерские решения. Как уже говорилось, Шанель не раз меняла направления моды. Но есть основные принципы, по которым и сейчас легко опознается ее стиль - простой, но исполненный изящества. Она любила повторять, что роскошь хороша только тогда, когда придает простоте изящество. Такие решительные женские натуры, как Габриэль Шанель, рождаются редко. Но именно они помогли прекрасной половине человечества лучше понять себя. Вполне вероятно, что 8 марта многие женщины наденут платья, фасон которых некогда придумала Коко Шанель. И вполне возможно, что они получат в подарок духи «Шанель» - неважно, под каким номером. Так Международный женский день объединит двух, казалось бы, несовместимых бунтарок - Коко Шанель и Клару Цеткин. Одна создала империю высокой моды, другая сражалась за политические свободы женщин и придумала Международный женский день. А по сути они обе раскрепостили женщин, за что мы должны быть им благодарны. Возможно, самое гениальное изобретение Шанель - маленькое черное платье, которому никогда не грозит выйти из моды http://www.youtube.com/watch?v=VhhvaI0K8rI

Последняя ночь в Венеции Владимир Котыхов 18.04.02 0:00 Врачи убеждали его не ехать в Венецию, говоря, что сырой воздух опасен для здоровья. Но он не мог без этого города, повенчанного с любовью и солнцем, города, который был для него преданным мальчиком-другом... Но в эти дни в Венеции было непривычно сумрачно. Стояла мертвая духота, и солнце не могло прорваться сквозь нависавшие траурной тафтой тучи... Так печально и тихо заканчивал свои дни великий человек — Сергей ДЯГИЛЕВ, перевернувший мир балета ХХ века. А в мае 1909 года, когда Дягилев готовил в Париже свой оперно-балетный сезон, стояла настоящая весна. Все немного сошли с ума от работы, предпремьерной суматохи, от парижского легкомыслия. Дягилев разъезжал по великосветским салонам с рекламой своей затеи, а журналисты в статьях подогревали интерес к тому, что предстояло увидеть парижанам. И парижане это увидели — и задохнулись от восторга. Неожиданности поджидали уже в зрительном зале. По распоряжению Дягилева стены, коридоры, полы театра Шатле обили красной материей, превратив запущенный театр в нарядную бонбоньерку. А импресарио Астрюк придумал неожиданный трюк: в первом ряду бельэтажа разместил красивых молодых женщин, общим количеством — 63. Для этого билеты распространялись среди танцовщиц Оперы и актрис “Комеди Франсез”. Ни одного фрака, ни одной лысины, ничто не нарушало блестящий полукруг, напоминающий драгоценную подкову. Ну а то, что происходило на сцене, превзошло все ожидания. Париж, где классический танец давно воспринимался как нечто устаревшее, побитое молью, увидел новый танцевальный театр, соединявший в себе красоту декораций, костюмов, музыки, танца и уникального мастерства артистов. Это был триумф русского искусства. И, конечно, Дягилева. Нахал и чародей “Я шарлатан, притом исполненный блеска; великий чародей; нахал; человек, обладающий большой долей логики и малой — щепетильности; человек, удрученный, кажется, полным отсутствием таланта. Кстати, видно, я нашел свое истинное призвание: меценат. Для этого у меня всего есть в достатке, кроме денег, но это придет со временем!” Эту характеристику Сергей Дягилев дал себе, когда ему было 23 года. Все так: и нахал, и сноб, и шарлатан. Но в то же время гениальный менеджер с фантастическим чутьем на талант, на то, что нужно зрителям, и влюбленный в искусство человек. Приехав из Перми в Петербург в 1890 году, провинциал Дягилев быстро покоряет столицу. Он один из основателей объединения “Мир искусства”, редактор “Ежегодника императорских театров”, организатор грандиозной выставки русских портретов, для которой подготовил уникальный каталог. Начиная с 1906 года Дягилев устраивает в Европе выставки русских художников, потом концерты русской музыки, а в 1908-м Дягилев показал парижанам оперу “Борис Годунов” с участием Федора Шаляпина. А с 1909 года и до конца своих дней этот чародей не переставал удивлять мир тем, что именовалось Русским балетом Дягилева. Дягилев не только вернул на сценические подмостки танец, но и танцовщика. До Дягилева главной приманкой балетного спектакля была женщина, теперь им стал мужчина. Любовь трех мужчин Почти всегда Дягилев влюблялся сначала в талант, а потом в человека. И, влюбившись, брался за огранку очередного протеже. Он дарил возлюбленному больше, чем любовь, он дарил ему театр, вводил в мир искусства. Так было с Леонидом Мясиным, которого открыл Дягилев и из кордебалетного танцовщика создал артиста и хореографа. Так было с красавцем англичанином Хили-Кеем, превращенным Дягилевым в звезду балета Антона Долина. Так было с Сержем Лифарем, вылепленным Сергеем Павловичем. Дягилев подарил миру и Вацлава Нижинского. Нижинский — самое фантастическое чудо из всех сотворенных Дягилевым чудес. Вместе они были недолго, с 1907 по 1913 год, когда Нижинский женится на Ромоле Пульске, а Дягилев в бешенстве разрывает с ним отношения. Но за это время Нижинский под руководством Дягилева создает выдающиеся партии в балетах Михаила Фокина “Петрушка”, “Нарцисс”, “Призрак розы”, а затем выступает как хореограф. Среди его революционных постановок — “Игры”, “Послеполуденный отдых фавна”, “Весна священная”. Что касается “Игр”, то Дягилеву хотелось показать в балете любовь трех мужчин. Один из них — сам Дягилев, а два других — его молодые любовники. О подобном в те времена можно было только мечтать. Поэтому в “Играх” юношей заменили девушки. Но удивительно, что годы спустя эту дягилевскую идею решил воплотить в балетном фильме Рудольф Нуреев. И вновь это оказалось слишком смело. Американские продюсеры отказались поддержать откровенно гомосексуальную постановку. Ну а Нуреев, говоря о любовном треугольнике Дягилев—Нижинский—Ромола, как-то воскликнул: “Получается, что ненормальные отношения дали интересный и продолжительный результат, а нормальные — ровным счетом ничего. Что же тогда считать нормой?” В своем “Дневнике”, написанном в 1919 году, душевнобольной Нижинский вновь и вновь возвращается к Дягилеву, к своей жизни с ним. И, кажется, мучительно ненавидя свое прошлое с ним, он так же мучительно продолжает любить Дягилева. Не простудитесь Тяжело переживал разрыв с Нижинским и Дягилев, но смог утешиться с новым другом — Леонидом Мясиным. Сегодня, когда в отношениях двух людей столько торопливости, трогательна совместная жизнь Дягилева и Мясина во Флоренции зимой 1914 года, рассказанная художником Михаилом Ларионовым. Каждое утро, в любую погоду, эти двое — один немолодой и тучный, другой красивый и стройный — приходили в галерею Уфицци, проводя там время до обеда. Они останавливаются перед картиной, долго рассматривают ее, потом переходят к другой, вновь возвращаются к тому, что видели ранее. Обращаются друг к другу на “вы”. Закончив путешествие по залам галереи, выходят на улицу, где резкий ветер треплет ветви деревьев. Дягилев кутается в пальто, а Мясин распахнулся. И тут же Дягилев заботливо произносит: “Вы так можете простудиться, Леля, поднимите воротник”. 4000 франков Наверное, это немного смешно. Но в Дягилеве было достаточно и смешного. Он любил, чтобы на него обращали внимание, носил монокль, совершенно ему не нужный, красил волосы, держался по-опереточному барственно. О его ревности и страданиях, вызванных ею, ходили легенды. Он не мог видеть своего протеже с кем-то другим. Однажды, когда Нижинский позировал Огюсту Родену, Дягилев решил тайком поехать и посмотреть, как все это происходит. Когда Дягилев приехал в мастерскую, то увидел картину: мастерская была залита солнцем, а разморенные от жары и выпитого вина старый скульптор и обнаженный танцовщик сладко спали чуть ли не в объятиях друг друга. Было ли там что-то в действительности или нет, Дягилев так и не узнал. Он спешно покинул мастерскую, ничего не рассказав ни Родену, ни Нижинскому. Но долго не мог прийти в себя от пережитого. Великий чародей производил впечатление богатого господина, а у него никогда не было денег на самого себя. Всего два костюма, двенадцать рубашек и немного другой одежды. Мися Серт вспоминает, как была задержана генеральная репетиция “Петрушки”. Зал, сверкающий бриллиантами и переполненный до отказа, ждал, когда распахнется занавес, но представление почему-то все не начинали. Вдруг дверь ее ложи распахнулась, и к ней бросился бледный, покрытый потом Дягилев: “У тебя есть четыре тысячи франков?” — “С собой нет. А что?” — “Мне отказываются дать костюмы прежде, чем я заплачу. Грозят уйти со всеми вещами, если с ними немедленно не рассчитаются!..” Мися повела себя как истинный друг. Не дав Дягилеву договорить, она выбежала из ложи. Через десять минут занавес поднялся. Блудный сын В это трудно поверить, но тот, кто общался с королями, президентами, миллионерами, почти всегда находился на грани финансового краха. О том, каких унижений стоило Дягилеву добывать на Русский балет денег, знали только очень близкие ему люди. Но что деньги рядом с тем балетным фейерверком, что устраивал Дягилев! Только от одного перечисления имен окружавших его художников, композиторов, поэтов, артистов, балетмейстеров кружится голова: Стравинский, Фокин, Рерих, Коровин, Бенуа, Бакст, Карсавина, Ида Рубинштейн, Дебюсси, Пикассо, Кокто, Пуленк, Шанель, Матисс, Наталья Гончарова и Михаил Ларионов, Бронислава Нижинская, Мясин, Баланчин... В дягилевской труппе родились спектакли, ставшие легендой и символом двадцатого века: “Петрушка”, “Жар-птица”, “Послеполуденный отдых фавна”, “Весна священная”, “Треуголка”, “Свадебка”, “Аполлон Мусагет”... Ну а последним балетом дягилевской антрепризы стал “Блудный сын” Прокофьева в постановке Баланчина. В главной партии выступил Серж Лифарь. В книге, посвященной Дягилеву, Лифарь расскажет и о том, как встретился с ним, как стал первым танцовщиком его труппы, а потом и балетмейстером, как боялся любви Дягилева и как наконец отдался ему. “...Когда Дягилев заставал меня в грустном настроении, он, чтобы развеселить меня, начинал танцевать, делать “турчики” и “пируэтики”. Сергей Павлович по утрам долго не мог встать с постели, а когда подымался наконец, то еще долго не начинал одеваться и долго ходил по комнате в мягких войлочных туфлях и в длинных, до колен, сорочках, привезенных им еще из России. В таком виде Сергей Павлович обычно и танцевал. “Ну, что тебе еще показать? Хочешь посмотреть, как твой Котушка (Лифарь звал Дягилева Котушкой) будет теперь делать твои вариации?” И Сергей Павлович начинал мои “вариации”, натыкался на шкафы, на столы, кресла — все с громом летело на него... Я хохотал от всей души и в то же время умилялся, зная, что Сергей Павлович “танцует” для меня, для того, чтобы развеселить меня, заставить улыбнуться”. Однако, как бы ни хотелось Лифарю оставаться единственным дягилевским возлюбленным, за это право боролся и другой приближенный Дягилева — Борис Кохно. Этого юношу ввели в альков Сергея Павловича мать Кохно и художник Сергей Судейкин, чтобы молодой человек помогал Дягилеву спасаться от одиночества. Новое увлечение Страх одиночества, как и страх смерти, были постоянными спутниками Дягилева. Отсюда жажда развлечений и всевозможные суеверия. Дягилев боялся кошки, перебегавшей ему дорогу, боялся пройти под лестницей, но главное — испытывал панический страх перед водой: когда-то в детстве цыганка нагадала ему, что он умрет на воде. Последнее выступление дягилевской труппы в Париже в 1929 году стало потрясением для суеверного Дягилева. Лифарь, разгримировываясь после спектакля, нечаянно разбил зеркало. Дягилев так перепугался, что в течение недели находился под гнетом этого события. А вообще сезон 1929 года был для труппы удачным и завершился триумфальными выступлениями в Лондоне. И никто не мог представить, что этот сезон станет последним. Болезнь Дягилева, а у него был сахарный диабет, хотя и беспокоила окружение Сергея Павловича, но столь скорой развязки не предвещала. А сам Дягилев вновь увлекся — 17-летним музыкантом и композитором Игорем Маркевичем. Как всегда, он стремится художественно развить нового друга. И, несмотря на запреты врачей, рекомендовавших серьезно заняться лечением, Дягилев из Лондона отправляется с Маркевичем в путешествие — Баден-Баден, Зальцбург, Мюнхен. Наркотический дурман каналов Не разрешают врачи ехать Дягилеву и в Венецию, но, расставшись, как ему кажется, ненадолго с Маркевичем, он приезжает в свой город, напоминающий роскошную театральную декорацию... В Венецию, которая была для него не она, а он — роскошный, красивый юноша. Где каналы источают наркотический дурман, а вдоль их глади, как видения, проносятся гондолы. Но город, всегда звенящий от солнца, на этот раз задернут мрачным плащом из туч. У Дягилева обостряется болезнь. Температура поднимается каждый день все выше и выше. Доктора, не отходившие от него, не понимают, как объяснить это сгорание организма. Рядом с Дягилевым Лифарь и Кохно. Приезжают навестить Дягилева Коко Шанель и Мися Серт. В тот август Шанель вместе с герцогом Вестминстерским и Мисей Серт совершала на яхте герцога небольшое путешествие. Зная, что Дягилев в Венеции, Шанель и Серт приходят к нему. Состояние Сержа их удручает, а он в восторге от их визита. Обе они были в белых платьях, и Дягилев все повторял: “Они такие молодые, все в белом!” Будто белый цвет значил для него что-то особенное. Словно напомнил в духоте и бреду о белых холодных просторах России. В ночь с 18 на 19 августа начинается агония. Температура поднимается до 41,1 градуса. Последний вздох, и сердце Дягилева останавливается. И в этот миг солнце, наконец прорвавшееся сквозь облака, озолотило нежными лучами Венецию и две слезы, скатившиеся из-под ресниц Дягилева. В день похорон плавучая венецианская процессия уносила к траурному острову Сан-Микеле прах русского гения. Давнее предсказание цыганки сбылось. Дягилев умер и похоронен на воде.

http://www.kuhnyatv.ru/513/

Самые популярные имена в Израиле - Даниэль и Ноа 18.11.2004 По данным ЦСУ Израиля, в 2003 году израильские родители чаще всего называли новорожденных дочерей именем Ноа. Такое имя получили более 3% девочек, родившихся в этот год,- сообщает Jnews. Что касается мужских имен, то самым популярным в 2003 году оказалось имя Даниэль: так назвали около 2% новорожденных мальчиков. По сообщению центрального статистического бюро Израиля, самыми распространёнными в 2001 году именами для новорождённых мальчиков стали Даниэль1 и Мухаммед2, а для девочек Ноа3 и Айя4. Самыми популярными мужскими именами помимо Даниэля и Мухаммеда стали Давид5, Итай6, Рои7, и Идо8. После Ноа и Айи в списке самых популярных женских имён оказались Шира9, Ади10, Эден11 и Яэль12. На форуме "Скованные..."хотели узнать о популярных именах в Израиле.

http://www.akviloncenter.ru/name/dmitrii.htm http://www.akviloncenter.ru/name/oleg.htm http://www.akviloncenter.ru/name/olga.htm Значение имени Вита толкование имени Вита / женские имена женское Характеристика имени Вита: или Виталия Вита или Виталия - женская форма имени Виталий, в переводе с латинского означает жизненная. Смелая, решительная и при этом обаятельная, мягкая в общении. Виталия самолюбива, и знает, чего хочет от жизни. Она стремится быть непохожей на окружающих, но всегда ищет идеал для подражания. Правда, обычно она его не находит, и замыкается в себе. Виталия умеет овладеть ситуацией и подчинить её своим желаниям. Стремится прочно устроиться в жизни. Она слишком доверчивая, её легко обмануть. Известие об обмане вызывает бурную реакцию и безутешное горе. Женщина с этим именем не использует типичные женские уловки и хитрости для удержания около себя мужчины. Замуж она выходит рано. Экономная и рачительная хозяйка, преданная жена, заботливая мать. Но при этом Виталия никогда не станет взваливать на себя все домашние заботы, а устроит все так, чтобы поровну разделить их с мужем. Ее избранником будет не ровесник, а более зрелый, преуспевающий в жизни мужчина. Виталия редко находит общий язык со свекровью. Она уверена в себе, энергична и решительна, предпочитает мужское общество женскому. Виталия всегда стремится быть лидером, особенно в женском коллективе, и тягоеет к мужским профессиям.

Марина,замечательно!!!Спасибо.

Очерк «Язык и природа» К. Г. Паустовского Паустовский К.Г. Разное CОЧИНЕНИЯ НА 5 RU! - ШКОЛЬНЫЕ СОЧИНЕНИЯ, КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ, ГОТОВЫЕ СОЧИНЕНИЯ ПО ЛИТЕРАТУРЕ! Очерк «Язык и природа» К. Г. Паустовского Рисуя ветку, надо слышать, как свистит ветер. Тин Нун Константин Георгиевич Паустовский был настоящим художником слова. Благодаря своему таланту он мог перенести читателя в любой уголок красивейшей страны — России. Недаром он много путешествовал. И поистине самые лучшие его произведения — о природе. Нас восхищают авторское ощущение природы, его чувства, выраженные гениальным русским языком — языком Пушкина и Лермонтова, языком Тургенева. Мы видим представленные нашему взору картины природы. Очерк “Язык и природа” — это своего рода статья для начинающих писателей. Автор показывает в рецензируемом мною тексте главное, по его мнению, умение писателя: умение чувствовать то, о чем пишешь. Ведь только в этом случае читатель увидит яркий и живой образ, “тогда за каждым ... ело-, вом видишь и чувствуешь, о чем говоришь, а не машинально произносишь их”. Я невольно соглашаюсь с Паустовским, читая его рассказы. Единой проблемой охвачено все произведение: неумение нынешних людей искусства (особенно в области литературы) связывать язык с природой. Действительно, слова, вырывающиеся из твоей души от переизбытка чувств, звучат намного выразительнее, чем лицемерное высказывание о вещах, не понятых до конца, ибо не испытанных. Основная мысль, пронизывающая рассказ, идея его — это восхваление силы нашего родного языка, с его помощью можно достигнуть небывалых высот, им можно раскрыть все-все, спрятанное далеко в сознании человека. Русский язык сотво-ряет чудеса, он — волшебник. Точно и правильно подобран эпиграф ко всему циклу “Алмазный язык”, куда и входит анализируемое произведение — “Язык и природа”. Вот эти замечательные слова Николая Васильевича Гоголя: “Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок; все зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное название еще драгоценнее самой вещи”. В этом авторском очерке присутствуют не только живые описания природы, но и реальные герои. Их всего двое: какой-то встреченный Паустовским писатель и маленький мальчик. Выбор сих персонажей не случаен, они далеко не второстепенные. “Автор сочинений о городе” поражается “фантазии” Константина Георгиевича, позволяющей писать об “этой мертвой” природе. Сразу же после этого момента Паустовский переносит повествование в деревенский дом, где к нему обращается совсем еще маленький мальчик: “Пошли смотреть грома”. Напрашивается авторское сравнение; он противопоставляет взрослого человека мальчику. Взрослый сочинение с оллсоч © 2005 погрузился в обыденность, а мальчик еще способен просто чувствовать и жить своими ощущениями. Молодая душа говорит: “смотреть гром”, хотя зрелый человек, зацикливаясь на правильности, не позволяет появиться такому странному словосочетанию, как будто гром можно только слушать. Константин Георгиевич выступает за понимание природы каждой “клеткой” нашей души. Тут играет роль не только фантазия, надо просто открыть себя на “растерзание” всем пяти чувствам. Это прекрасно получалось у Паустовского. Даже простое, казалось бы, слово “дождь” несет в себе столько живого, разного и неповторимого. Он и спорый, и грибной, и ливневый. Особенно изобилует художественными деталями слепой дождь (дождь, идущий при солнце). В народе о нем говорят: “Царевна плачет”. Писатель восхищен таким высоким пониманием прекрасного, и это при том, что народ (особенно деревенский) считается далеким от искусства. А настоящее искусство можно наблюдать не только на избранных великолепных творениях, но и на любой бытовой сцене. Какой великолепной образностью наделяет автор дождь! Дождь “крапает”, дождик “шепчет” или “звенит”. А какое трогательное отношение автора к такому красивому явлению, как заря! “Заря” нельзя говорить громко, считает он. Это тихое пробуждение природы, граница между ночью и утром. Писатель сравнивает в рассказе утреннюю и вечернюю зарю, летнюю и осеннюю. Природа с его слов представляется нам как живой человек, требующий нашей любви, человек с определенным характером. Свой рассказ автор завершает стихотворением Александра Сергеевича Пушкина, доказывая тем самым, что русский язык не был бы столь многозвучен, красочен и ярок без поэтов и писателей земли русской. “Люди, создавшие такой язык, — великие и счастливые люди”, — говорит Паустовский. Я тоже горда, что говорю на языке искусства. (Ведь можно жить в этой стране и говорить не на языке классиков.) Прочитав этот очерк, я в полной мере ощутила все то, что пытался донести до нас автор. Мне захотелось самой слиться с природой, на многое я не обращала внимания, хотя хорошо чувствую живой мир, окружающий меня. Такова сила языка, им можно убедить человека в том, что не видно глазами. Это великое оружие, нужно только правильно им пользоваться. http://paustovskiy.niv.ru/review/paustovskiy/001/15.htm

http://teleweek.ru/21283

Что может быть вкуснее свежих летних ягод? Наверное, только заготовленное своими руками ароматное варенье, когда зимой открываешь баночку к чаю. Или, быть может, катать языком по небу замороженную вишню или малину. Ягоды не только вкусны, но и необычайно полезны, об этом в сегодняшней статье. Не всегда ягодами называют сами ягоды, однако, ложноягоды клубнику и малину чаще всего называют именно ягодами, поэтому не обойдем их стороной. Но начнем, пожалуй, с настоящих ягод, хоть все многообразие сладких плодов не охватить в одной статье, рассмотрим несколько особо популярных и полезных видов. Черника - всем нам, любителям провести время у компьютера, очень полезно покушать свежей черники, или выпить чаю с сушеными ягодами. Черника очень хорошо влияет на обменные процессы в сетчатке глаза. Черника содержит много витамина С, пектины, каротин, железо и марганец. Это отличная ягода для лечения простуд, обладает вяжущим и закрепляющим свойствами. Польза ягоды остается и в сушеных плодах и в варенье. Красная смородина - содержит сахара, пектины, кислоты и дубильные вещества. Смородина хороша для общего тонуса, помогает унять тошноту, большое содержание витамина С делает смородину хорошим союзником в борьбе с простудными заболеваниями. Ее родственница, черная смородина, более богата полезными веществами, кроме того, она содержит эфирные масла, благодаря которым используется не только ягода, но и лист черной смородины. Черная смородина - природный поливитамин, она содержит винную и янтарную кислоты, йод, марганец, железо. Заготовки из черной смородины используют как потогонное средство, также смородина способна поднять общий тонус организма и усилить сопротивляемость инфекциям. Малина - кого из нас не лечили в детстве малиновым вареньем? Иногда стоило и прикинуться захворавшим, чтобы получить ложку ароматного варенья, правда? Малина содержит большое количество салициловой кислоты, витамин С, соли железа, меди и калия. Малина обладает потогонным и жаропонижающим свойствами, легким мочегонным эффектом, ранее считалась средством от цинги, наряду с лимонами. По содержанию железа малину перегоняет, пожалуй, лишь крыжовник и вишня. Листья малины также используются в кулинарии и медицине, например как компонент для чая. Арбуз - большая и популярная летняя ягода. Точнее не ягода, а тыквина, но, тем не менее, многие считают арбуз ложной ягодой. Свежая сочная мякоть арбуза не только приятное летнее лакомство, он помогает очистить почки, справиться с излишками холестерина. Полосатый красавец богат калием, магнием, клетчаткой, витаминами С, РР, фолиевой кислотой. Основу арбуза составляет вода, с растворенными в ней витаминами и микроэлементами, и клетчатка. Часто именно арбузную диету предпочитают девушки в жаркие летние деньки. Не смотря на сладость арбуза, его можно есть даже диабетикам, хотя во всем надо знать меру. Калина - ягоды калины напоминают по вкусу смородину. В их состав входят пектин, сахара, органические кислоты, дубильные вещества, каротин, витамины С и Р (особенно много витамина С - больше, чем в цитрусовых). Семена калины богаты жирным маслом - до 21%, в коре содержится горький гликозид вибурнин, обладающий лечебными свойствами. Земляника - в землянике много витамина С, каротина, витаминов В1, В2, РР, фолиевой кислоты, железа, меди, кобальта, и калия, фосфора, кальция. Землянику считают кальциевым рекордсменом среди других ягод и фруктов. Большое количество пектиновых веществ, которые также содержатся в землянике, оказывает положительное влияние на организм. Клетчатка мягко действует на моторную и секреторную функции органов пищеварения, способствует выведению из организма холестерина. Интересно заметить - в землянике все растение целебно, и все растение от корней до ягод можно использовать для лечения. Даже семена содержат много железа, в котором нуждается кровь. Близким родственником земляники является клубника. Клубника - природный антидепрессант, который помогает привести нервную систему в равновесие. Клубника содержит большое количество витамина С, она богата сахарами, пектиновыми и минеральными веществами, органическими кислотами. Эта ягода полезна в любом возрасте. //Men`s Life http://lady.mail.ru/article/70446

В XIX столетии марихуана стала известна во всем мире благодаря британским военным врачам, вывезшим ее из Индии. Индийские лекари много веков изготавливали из местной конопли чудодейственное снадобье, которым лечили ревматизм и эпилепсию, а также использовали его в качестве обезболивающего. В 1850 г. марихуана была официально включена в Фармакопею США - официальный сборник документов по контролю за качеством лекарственных препаратов. Еще бы, ведь в этом растении было обнаружено более 450 психоактивных веществ, около 400 из которых положительно влияют на здоровье. Некоторые препараты на основе марихуаны свободно продаются в американских аптеках. Иногда коноплю даже называют «аспирином XXI века». Кстати, недавно в Лос-Анджелесе появились автоматы по продаже марихуаны. Они выдают дозы травки исключительно по назначению врача. Получить лекарство пациент может только после того, как автомат прочитает его идентификационную карту и сверит отпечатки пальцев. Читайте по теме: Самый эффективный способ отказаться от курения Все статьи раздела "Здоровье" От каких же заболеваний лечат препараты из марихуаны? Оказывается, содержащийся в ней тетрагидроканнабинол в терапевтических дозах нормализует состояние при патологиях иммунной системы, которые обычно приводят к аллергиям. А еще он способен подавлять рост раковых клеток в легких, снимать мышечные спазмы при рассеянном склерозе, а также эффективен против синдрома Жиль де ла Туретта (наследственной патологии, вызывающей, в частности, явления нервного тика). Другой ингредиент марихуаны – каннабидиол, согласно проведенным исследованиям, препятствует распространению метастазов при злокачественной опухоли молочной железы. http://www.pravda.ru/health/11-03-2009/304410-marihuana-0

Константин Паустовский «Мне все снится Солотча…» Из неопубликованного http://www.nasledie-rus.ru/img/820000/820903.jpg Неподалеку от Москвы, между Рязанью и Владимиром, раскинулся лесистый и болотистый край, по которому текут медлительные среднерусские реки, стоят вековые сосновые боры, цветут душистые травы на заливных лугах, под звездным небом таинственно блестят темные лесные озера. Это Рязанская земля, мещёрская сторона, какой примерно семьдесят лет назад увидел и полюбил ее Константин Георгиевич Паустовский. В своих рассказах и очерках он открыл миру эту, многим неведомую, затерянную в глубине России землю и написал о ней так, как никто ни до ни после него не писал. «В Мещорском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. Но все же край этот обладает большой притягательной силой. Он очень скромен — так же, как картины Левитана. Но в нем, как и в этих картинах, заключена вся прелесть и все незаметное на первый взгляд разнообразие русской природы <…> Я люблю Мещорский край за то, что он прекрасен, хотя вся прелесть его раскрывается не сразу, а очень медленно, постепенно. На первый взгляд — это тихая и немудрая земля под неярким небом. Но чем больше узнаешь ее, тем все больше, почти до боли в сердце, начинаешь любить эту обыкновенную землю. И если придется защищать свою страну, то где-то в глубине сердца я буду знать, что я защищаю и этот клочок земли, научивший меня видеть и понимать прекрасное, как бы невзрачно на вид оно не было — этот лесной задумчивый край, любовь к которому не забудется, как никогда не забывается первая любовь». http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/8209.php

http://yooo.livejournal.com/390669.html Мися Серт, пожирательница гениев Есть таланты, настолько опережающие свое время – что оценить их по достоинству могут разве что потомки, но не современники. Талантливые женщины прошлого очень часто лишены даже этой посмертной благодарности: их имена стирает из памяти неумолимое Время. Такая судьба и у Марии Годебской: она была очень талантлива, она опередила свое время, ее имя забыли. Но ее тень живет в картинах кисти великих современников – Тулуз-Лотрека, Ренуара, Боннара, Пикассо. Она живет в романах Пруста и Ибсена, в стихах Верлена и Малларме, в музыке Стравинского и Равеля. Урожденная Мария София Ольга Зинаида Годебская сменила много фамилий: мадам Натансон, миссис Эдвардз, Мизия Серт по последнему мужу, испанскому художнику – но в те дни, когда ее имя было на слуху у всего Парижа, ее звали просто Мися. А иногда к этому странному для парижан имени добавляли странный титул "пожирательница гениев". Хотя на самом деле она была для гениев не пожирательницей, а музой, добрым гением, ангелом-хранителем. Она знала, как мучать - чтобы заставить творить. И знала, ради чего стоит это делать. Сказка о сиротке Мисе Рождение Миси связано с трагической смертью ее матери. Ее отец, архитектор и скульптор Киприан Годебский, получил заказ на оформление интерьеров дворца в Царском Селе в 1872 году. Он был неплохим художником, но совсем не был хорошим мужем. Когда беременная жена приехала к нему в Царское село, она застала Киприана врасплох: он изменял ей с ее родной сестрой! Потрясение было сильнейшим: внезапно начались схватки, на свет появилась маленькая Мися – но ее мать во время родов умерла. Мисю воспитывала русская бабушка, прекрасная пианистка, светская дама, любившая жить в роскоши, несмотря на ограниченность средств. Ее дед, скрипач-виртуоз, научил маленькую Мисю нотам прежде, чем она выучила алфавит. Мися оказалась очень способной ученицей: ее игрой восхищался знаменитый Ференц Лист, который был частым гостем в доме ее бабушки и деда. Отец, изредка забиравший малышку к себе, тем временем заводил все новых подружек, которые относились к девочке далеко не ласково. Однако по настоянию отца Мися переехала с ним в Париж, где ее поместили в пансион при церкви Сакре-Кер. О времени учебы она впоследствии будет вспоминать, как узник, отсидевший шестилетний срок в тюрьме строгого режима. Единственной радостью были ежедневные уроки музыки у знаменитого учителя Форэ, который пророчил ей большое будущее. В 14 лет, во время каникул, Мися сильно поссорилась с очередной мачехой и сбежала из дома. Это бегство осталось тайной для биографов, известно только, что сначала она жила в Лондоне на деньги, которые одолжила в день бегства у португальского консула, который был частым гостем в доме ее бабушки. После поисков ее обнаружили в Париже, в дешевой съемной квартире, которую она оплачивала …уроками игры на фортепиано по протекции своего учителя Форэ. Какой позор: зарабатывать на жизнь игрой на фортепиано! Приличные девушки на выданье в те времена не зарабатывали своими талантами, и поступок Миси ставил под угрозу не только ее честь, но и честь все ее семьи. Это был настоящий скандал, ее ждало суровое наказание и строжайший надзор. В те времена для девушки ее круга был только один способ вырваться из-под домашнего ареста. И этим способом Мися вскоре воспользовалась. Мадам Натансон и "Ревю Бланш" В 15 лет Мися вышла замуж за своего кузена Таде Натансона, начинающего бизнесмена, которому в тот момент едва исполнилось 19 лет. Замужество не только освободило Мисю от домашнего надзора, оно позволило ей вести ту жизнь, о которой она мечтала: и она, и ее муж были буквально помешаны на искусстве. В их уютный дом на улице Сен-Флорантен приходили Пруст, Мане, Ренуар, Дебюсси, Малларме, Андре Жид – и все они восхищались умом, красотой, утонченностью молодой хозяйки, но не брезговали и чеками ее мужа, который стремительно разбогател. Друзья-художники запечатлели Мисю на многочисленных и удивительно противоречивых портретах, друзья-поэты посвящали ей стихи, а друзья-писатели списывали с нее героинь романов. Она действительно обладала необыкновенным даром: влюблять и вдохновлять. Пока Тэди Натансон в поте лица занимался бизнесом, Мися околдовывала гениев Belle Epogue. Малларме расписывал ей веера своими сонетами, Верлен рыдал от страсти, читая ей свои стихи, Боннар рисовал обои для ее салона, Тулуз-Лотрек писал ее портреты – большинство из них она сожгла в камине в припадке ярости, когда его не стало, а стол, который он ей разрисовал – выбросила при очередном переезде. О ее любовной связи с Ренуаром перешептывались. Достоверно известно, что он нарисовал семь ее портретов, один откровеннее другого. Ренуар кричал Мисе, надевавшей для позирования довольно открытые платья: "Ниже, еще ниже! Неужели ты так и не покажешь мне свою грудь? Во имя неба, это настоящий смертный грех!" В 1889 году Таде, его брат Александр и Мися решили создать журнал, где был бы открыт простор новым талантам и новым идеям. Так появился знаменитый "Ревю Бланш", о котором Андре Жид сказал: "Это был центр мира, откуда расходились все пути". Издателем был Александр Натансон, главным редактором – Тадэ, а главным организатором и идеологом была Мися. Если бы она родилась в наше время, ее бы ждала блестящая журналистская карьера – но в XIX веке женщинам ее круга полагалась только роль жены. Поэтому на страницах журнала Мися появлялась только в виде портретов – Тулуз-Лотрек, Вюйяр, Боннер рисовали ее для обложек и реклам "Ревю Бланш". Мися Натансон, в черном плаще или в мехах, в шляпе с вуалеткой стала для французской интеллигенцией символом самого передового журнала того времени – а на самом деле она была его сердцем, его музой, негласным редактором и службой пиара. Она искала авторов, придумывала темы, исподволь вносила правки, и постоянно нахваливала журнал всем своим знакомым. Журнал "Ревю бланш" печатал лучших авторов все 12 лет своего существования. На его страницах печатались Золя, Верлен, Пруст, Малларме, Оскар Уйальд. Созидательница и разрушительница У Миси был еще один дар, из которого она и сделала себе если не профессию, то, по крайней мере, громкое имя. У нее был безупречный вкус. Из бурлящего потока артистической жизни Парижа Мися умела вылавливать настоящие жемчужины. Она видела то, что не всегда было заметно ее современникам, окружала себя талантами, а подчас и руководила ими. А еще она была наделена неуемной энергией – в равной мере созидательной и разрушительной. Для своих друзей, которых считала гениальными, она договаривалась о заказах, заводила полезные знакомства, устраивала концерты и благотворительные вечера. Она от природы была продюсером и пиарщиком – вот только в ее время никто еще не знал, что могут существовать такие профессии, особенно, если речь шла о женщине. Нравы Парижа на рубеже веков были отнюдь не строгими, и мало кто верил, что Мися хранит верность своему вечно занятому мужу. Сама она о своих романах не распространялась, но самое главное: она уничтожила все свидетельства былых увлечений. Она сожгла письма Пруста, Ибсена, откровенные рисунки Виллара, признания Клемансо и Малларме. Ей не нравилось, когда за спиной сплетничали, но она хотела владеть умами и душами тех, кого считала гениями. Душами, но не телами. "Ревю Бланш" под неприметным, но настойчивым контролем Миси, стал пользоваться спросом. В нем печатали статьи обо всех культурных событиях Парижа, о новостях и сплетнях богемного и светского мира – от оформления интерьеров до живописи и оперы. Мися обо всем знала из первых рук, и умела использовать информацию, но, к сожалению, она ничего не смыслила в финансах. Однако цели она добилась, несмотря на то, что эта цель очень дорого стоила Тэди Натансону: парижане считали "Ревю Бланш" модным. Салон Миси стал заветной целью для начинающих талантов, и оставался "кузницей гениев" долгие годы. А сама Мися стала законодательницей мод. Если на концерт или выставку приходила она со своей свитой, и начинала аплодировать – успех был гарантирован. Избалованные парижане поверили в то, что Мися не ошибается: если уж она хвалит, то это действительно хорошо. Самое главное: так оно и было. Она не ошибалась! При этом мадам Натансон была чудо как хороша. Ее стали приглашать на светские вечера в "большой свет" – аристократы и нувориши считали за честь, если мадам Натансон нанесет визит в их салоны. При этом сама мадам Натансон и ее молодой муж были убежденными социлистами. Тадэ поддерживал социалистическое движение не только морально, но и финансово, участвовал в создании Лиги прав человека, и поставил себе целью: создать идеальные условия труда для своих рабочих. Мися поддерживала его, но вскоре стало понятно: безумные прожекты Тадэ привели их на грань разорения, и нужен меценат, который поддержит и "Ревю Бланш", и утопический "город будущего". Эдвардс За очередным светским завтраком она познакомилась с мультимиллионером Альфредом Эдвардсом, который просто сошел с ума от страсти, и ради Миси был готов буквально на все. Эдвардс был женат, у него были дети, но его страсть к Мисе была поистине неукротимой. По одной из легенд, жена Эдвардса умоляла Мисю стать любовницей собственного мужа… В конце-концов Мися поддалась настойчивости Эдвардса, который одновременно с осадой капризной красавицы расставил ловушки и для ее мужа. Эдвардс согласился стать спонсором проектов Тэди, но взамен потребовал у него…отдать ему красавицу-жену. Но настоящий скандал разразился, когда Эдвардс развелся сам, и сделал Мисе предложение. Мися согласилась стать залогом в этой сомнительной сделке. В 1905 году она развелась с Тадэ и стала миссис Эдвардс. Она никогда не скрывала, что сделала это из-за денег. Самообман был не в ее стиле. А "чистосердечное признание" должно было резко оборвать шепотки за ее спиной: не о чем шептаться, если всем все известно из первых рук. На какое-то время предельная (и даже циничная) откровенность стала для Миси защитой от сплетен и пересудов, а огромные деньги Эдвардса усилили эффект. Молодая красавица, королева парижских салонов, законодательница мод, стала вдобавок женой богача. Он строил замки и дарил их ей – она смеялась и приказывала продать, потому что в замках ей скучно: "Зачем мне ограничивать себя какими-то сотнями акров, когда я могу владеть целым миром?" - сказала она как-то. Эдвардс построил 100-футовую яхту, назвал ее именем и подарил ей. Карузо пел серенады на борту для прекрасной хозяйки, а она капризничала и просила его замолчать. "Я, великий Карузо, лучший из лучших, передо мной принцы стояли на коленях – а эта женщина просит меня умолкнуть, потому что она слушает крики чаек!" – жаловался Карузо на несносную Мисю. Миллионы Эдвардса уходили не только на бриллианты, туалеты от парижских кутюрье и особняки, обставленные по последнему слову моды. Мися тратила деньги Эдвардса щедрой рукой - на своих друзей-художников, на помощь сиротам из рабочих семей и всем, кто обращался к ней в минуты нужды. Кого-то выкупала из тюрьмы, оплачивала долги, кому-то снимала дачу в пригороде, для кого-то хлопотала о бенефисе или искала лучшего в Париже врача…И пусть высшее общество встретило ее в качестве мадам Эдвардс ледяным холодом, она находила утешение среди людей, которых искренне любила: нищих художников и музыкантов, бездомных поэтов, сумасшедших импрессарио. При этом она не была коллекционером, не копила, не дрожала над "сокровищами". "Я не уважаю искусство. Я его создаю!" – говорила она о себе. Русские сезоны Ее безупречный вкус практически не давал сбоев. Кокто, Пикассо, Майоль, Пруст, Ибсен – имена ее новых друзей становились известны всем. Сергей Дягилев, терпевший колоссальные убытки во время первого "Русского сезона" в Париже, стараниями Миси стал триумфатором. Она скупила все билеты на премьеру "Бориса Годунова", который…с треском проваливался в первый парижский сезон. Восхитительный голос Шаляпина буквально сразил Мисю, а в Дягилеве она сразу распознала родственную душу. Мися со свитой поклонников просидела три спектакля в полупустом зале, наслаждаясь оперой. На четвертый спектакль слушать "Годунова" пришел весь Париж. Раз эти русские так интересны миссис Эдвардс, значит, это модно, и нужно купить лучшие билеты. С Дягилевым Мися дружила долгие годы. Она была меценатом, и утешителем, и музой, и другом. Она вообще умела дружить и умела любить. Пикассо получил свой первый оплаченный заказ благодаря Мисе: она уговорила "милого Сержа" заказать у безвестного испанца декорации к балету, которые, кстати, совсем не понравились заказчику. Дягилев ради нее мог стерпеть и не такое: он называл Мисю "единственной женщиной, на которой мог бы жениться". Он восхищался ее силой воли, ее умением вести дела, мужским, несгибаемым характером. Ни один спектакль Дягилева не обходился без прямого участия Миси. В нее были влюблены Стравинский и Равель, она давала советы танцовщикам дягилевской труппы, придумывала костюмы и афиши, финансировала и восхваляла все, что делал Дягилев в "Парижских сезонах". Мадам Серт История с Эдвардсом окончилась весьма печально: он снова влюбился, на этот раз – в молоденькую актрису, и бросился в новую любовную авантюру. Впрочем, Мися задолго до Мерилин Монро поняла, что лучшие друзья девушек – бриллианты, и несколько неплохих "дружков" припрятала на черный день. Горевала она тоже недолго: как раз во время развода с Эдвардсом в ее салон на бульваре Вольтера буквально ворвался безумный испанец с сомбреро в руке. Он рухнул перед Мисей на колени и стал умолять ее поехать с ним в Рим – всего на пару недель. "Римские каникулы" растянулись на десятки лет, а Хосе-Мария Серт, модный испанский художник, превратился из "актера второго плана" – в главного героя ее жизни. Мися и война Вскоре после ее третьего замужества началась война, которую поначалу не приняли всерьез. Казалось, что это просто новое развлечение для слегка пресыщенной публики. Мися, благодаря своим связям, получила разрешение на организацию конвоя для доставки медицинской помощи в военные госпитали. Она попросила авто у владельцев магазинов готового платья – таким клиентам, как она, отказать было невозможно. Шоферами были назначены Серт, Кокто, Ириб и еще несколько знакомых. Кокто красовался в костюме медбрата, дизайнером которого был сам великий Пуаре, самый известный кутюрье Парижа. Все страшно веселились, готовясь к новому "спектаклю". Возглавлял колонну из 14 машин "Мерседес" самой Миси. Так они ездили три месяца по военным дорогам, и веселая прогулка вскоре превратилась в такой кошмар, что даже у "железной Миси" сдали нервы. Они проезжали по дорогам, которые были буквально вспаханы снарядами, видели страшные смерти и изуродованные войной селения. Мися очень многое сделала для раненых, потратила целое состояние на помощь пострадавшим, хлопотала об устройстве госпиталей и эвакуационных кортежей, и добилась решения об организации военно-полевых госпиталей от самого Клемансо, всесильного премьер-министра Франции - но поездка привела ее в тяжелейшее душевное состояние. Веселая прогулка едва не стоила ей жизни. Подруги После войны судьба свела Мисю с такой же сильной, властной и энергичной женщиной – она познакомилась с Коко Шанель. Они стали ближайшими подругами, хоть эта дружба очень часто напоминала соперничество. Надо отдать должное откровенности Коко, которая написала в своих мемуарах: "Если бы не Серты, я бы так и умерла дурой". Благодаря покровительству и связям Миси, Коко получала роскошные заказы, а через Дягилева свела знакомство с семьей великого князя Дмитрия Романова, с которым у Коко был долгий роман. До начала 30-х Мися и Коко были законодательницами парижской моды. Коко придумывала, а Мися была "витриной": у кого бы еще хватило смелости надеть брюки вместо платья и выйти на солнце без зонтика и в купальном костюме! Но если носит Мися, значит, это модно… Мися организовывала для подруги заказы и в театральном мире, познакомила Шанель со всем артистическим Парижем. В своих мемуарах Коко напишет: "Мися была единственной женщиной, которую я и поныне считаю гениальной". Конец Прекрасной эпохи В 1929 году в Венеции умер Дягилев. Для Миси это был страшный удар: она по праву считала себя "крестной матерью" русского балета в Париже, а самого Дягилева нежно любила. Чтобы похороны прошли достойно, Мися заложила в ломбард свой последний бриллиант, оставшийся от прежней, роскошной жизни. Вместе с Дяглевым уходила и эра владычества Миси над сердцами и умами гениев. Мир стремительно катился в пропасть, на него надвигалась новая, самая страшная в истории война, и люди были заняты выживанием, а не искусством. Эпоха Миси, ее расцвет остался в прошлом. Окончательно добил ее любимый муж Серт. Прожив в счастливом браке 20 лет, Мися впервые узнала, что такое разбитое сердце: ее обожаемый Серт влюбился в юную и прекрасную грузинскую принцессу Руссанду Мдивани…"Это было естественно, и это было ужасно" – написала она в дневнике, который стала вести после его смерти в 1945 году. Она пережила Серта на 4 года. Умерла Мизиа Серт в одиночестве, в своем особняке на бульваре Вольтер. Перед смертью она стала зависеть от наркотиков, почти ослепла и утратила всякий интерес к жизни. Ей было попросту незачем жить. Когда-то Кокто сказал ей: "Ангелы летают до тех пор, пока верят, что могут летать". Мися Серт, ангел-хранитель гениев Belle Epоque, перестала верить в то, что она нужна людям. Ее эпоха закончилась. Эпилог В последний путь Мисю провожала верная подруга Коко. Она хладнокровно вошла в спальню, где лежала умершая, закрыла за собой дверь, и вышла через час. На кушетке, среди белых цветов, лежала прекрасная Мися. В изысканном белом платье, с красивой прической, аккуратно и умело накрашенная, она казалась спящей – и немногочисленные друзья, которые пришли попрощаться, были потрясены тем, что увидели. Шанель сотворила чудо: в последнюю прогулку Мися отправилась во всем блеске. На нежном белом шелке лежала бледная роза. Завершающий штрих, последний подарок верной Коко. Несколько лет после смерти Миси все, кто приходил к ее могиле, видели одинокую свежую розу на сером камне. Невидимая рука каждый день присылала свежий цветок на тихое сельское кладбище, где нашла вечный покой та, что была известна всем, а ныне всеми забыта.

http://filmtek.ru/news/2009-05-11-2141 Дополнительно о фильме: Показать / Скрыть текст Фильм «Все начинается с любви» победил в номинации «Игровой фильм» на VII Евразийском телефоруме в Москве. Константин Паустовский "Ручьи, где плещется форель" Судьба одного наполеоновского маршала – не будем называть его имени, дабы не раздражать историков и педантов, – заслуживает того, чтобы рассказать ее вам, сетующим на скудость человеческих чувств. Маршал этот был еще молод. Легкая седина и шрам на щеке придавали особую привлекательность его лицу. Оно потемнело от лишений и походов. Солдаты любили маршала: он разделял с ними тяжесть войны. Он часто спал в поле у костра, закутавшись в плащ, и просыпался от хриплого крика трубы. Он пил с солдатами из одной манерки и носил потертый мундир, покрытый пылью. Он не видел и не знал ничего, кроме утомительных переходов и сражений. Ему никогда не приходило в голову нагнуться с седла и запросто спросить у крестьянина, как называется трава, которую топтал его конь, или узнать, чем знамениты города, взятые его солдатами во славу Франции. Непрерывная война научила его молчаливости, забвению собственной жизни. Однажды зимой конный корпус маршала, стоявший в Ломбардии, получил приказ немедленно выступить в Германию и присоединиться к «большой армии». На двенадцатый день корпус стал на ночлег в маленьком немецком городке. Горы, покрытые снегом, белели среди ночи. Буковые леса простирались вокруг, и одни только звезды мерцали в небе среди всеобщей неподвижности. Маршал остановился в гостинице. После скромного ужина он сел у камина в маленьком зале и отослал подчиненных. Он устал, ему хотелось остаться одному. Молчание городка, засыпанного по уши снегом, напоминало ему не то детство, не то недавний сон, которого, может быть, и не было. Маршал знал, что на днях император даст решительный бой, и успокаивал себя тем, что непривычное желание тишины нужно сейчас ему, маршалу, как последний отдых перед стремительным топотом атаки. Огонь вызывает у людей оцепенение. Маршал, не спуская глаз с поленьев, пылавших в камине, не заметил, как в зал вошел пожилой человек с худым, птичьим лицом. На незнакомце был синий заштопанный фрак. Незнакомец подошел к камину и начал греть озябшие руки. Маршал поднял голову и недовольно спросил: – Кто вы, сударь? Почему вы появились здесь так неслышно? – Я музыкант Баумвейс, – ответил незнакомец. – Я вошел осторожно потому, что в эту зимнюю ночь невольно хочется двигаться без всякого шума. Лицо и голос музыканта располагали к себе, и маршал, подумав, сказал: – Садитесь к огню, сударь. Признаться, мне в жизни редко перепадают такие спокойные вечера, и я рад побеседовать с вами. – Благодарю вас, – ответил музыкант, – но, если вы позволите, я лучше сяду к роялю и сыграю. Вот уже два часа как меня преследует одна музыкальная тема. Мне надо ее проиграть, а наверху, в моей комнате, нет рояля, – Хорошо… – ответил маршал, – хотя тишина этой ночи несравненно приятнее самых божественных звуков. Баумвейс подсел к роялю и заиграл едва слышно. Маршалу показалось, что вокруг городка звучат глубокие и легкие снега, поет зима, поют все ветви буков, тяжелые от снега, и звенит даже огонь в камине. Маршал нахмурился, взглянул на поленья и заметил, что звенит не огонь, а шпора на его ботфорте. – Мне уже мерещится всякая чертовщина, – сказал маршал. – Вы, должно быть, великолепный музыкант? – Нет, – ответил Баумвейс и перестал играть, – я играю на свадьбах и праздничных вечерах у маленьких князей и именитых людей. Около крыльца послышался скрип полозьев. Заржали лошади. – Ну вот, – Баумвейс встал, – за мной приехали. Позвольте попрощаться с вами. – Куда вы? – спросил маршал. – В горах, в двух лье отсюда живет лесничий, – ответил Баумвейс. – В его доме гостит сейчас наша прелестная певица Мария Черни. Она скрывается здесь от превратностей войны. Сегодня Марии Черни исполнилось двадцать три года, и она устраивает небольшой праздник. А какой праздник может обойтись без старого тапера Баумвейса?! Маршал поднялся с кресла. – Сударь, – сказал он, – мой корпус выступает отсюда завтра утром. Не будет ли неучтиво с моей стороны, если я присоединюсь к вам и проведу эту ночь в доме лесничего? – Как вам будет угодно, – ответил Баумвейс и сдержанно поклонился, но было заметно, что он удивлен словами маршала. – Но, – сказал маршал, – никому ни слова об этом. Я выйду через черное крыльцо и сяду в сани около колодца. – Как вам будет угодно, – повторил Баумвейс, снова поклонился и вышел. Маршал засмеялся. В этот вечер он не пил вина, но беспечное опьянение охватило его с необычайной силой. – В зиму! – сказал он самому себе. – К черту, в лес, в ночные горы! Прекрасно! Он накинул плащ и незаметно вышел из гостиницы через сад. Около колодца стояли сани – Баумвейс уже ждал маршала. Лошади, храпя, пронеслись мимо часового у околицы. Часовой привычно, хотя и с опозданием, вскинул ружье к плечу и отдал маршалу честь. Он долго слушал, как болтают, удаляясь, бубенцы, и покачал головой: – Какая ночь! Эх, только бы один глоток горячего вина! Лошади мчались по земле, кованной из серебра. Снег таял на их горячих мордах. Леса заколдовала стужа. Черный плющ крепко сжимал стволы буков, как бы стараясь согреть в них живительные соки. Внезапно лошади остановились около ручья. Он не замерз. Он круто пенился и шумел по камням, сбегая из горных пещер, из пущи, заваленной буреломом и мерзлой листвой. Лошади пили из ручья. Что-то пронеслось в воде под их копытами блестящей струей. Они шарахнулись и рванулись вскачь по узкой дороге. – Форель, – сказал возница. – Веселая рыба! Маршал улыбнулся. Опьянение не проходило. Оно не прошло и тогда, когда лошади вынесли сани на поляну в горах, к старому дому с высокой крышей. Окна были освещены. Возница соскочил и откинул полость. Дверь распахнулась, и маршал об руку с Баумвейсом вошел, сбросив плащ, в низкую комнату, освещенную свечами, и остановился у порога. В комнате было несколько нарядных женщин и мужчин. Одна из женщин встала. Маршал взглянул на нее и догадался, что это была Мария Черни. – Простите меня, – сказал маршал и слегка покраснел. – Простите за непрошеное вторжение. Но мы, солдаты, не знаем ни семьи, ни праздников, ни мирного веселья. Позвольте же мне немного погреться у вашего огня. Старый лесничий поклонился маршалу, а Мария Черни быстро подошла, взглянула маршалу в глаза и протянула руку. Маршал поцеловал руку, и она показалась ему холодной, как льдинка. Все молчали. Мария Черни осторожно дотронулась до щеки маршала, провела пальцем по глубокому шраму и спросила: – Это было очень больно? – Да, – ответил, смешавшись, маршал, – это был крепкий сабельный удар. Тогда она взяла его под руку и подвела к гостям. Она знакомила его с ними, смущенная и сияющая, как будто представляла им своего жениха. Шепот недоумения пробежал среди гостей. Не знаю, нужно ли вам, читатель, описывать наружность Марии Черни? Если вы, как и я, были ее современником, то, наверное, слышали о светлой красоте этой женщины, о ее легкой походке, капризном, но пленительном нраве. Не было ни одного мужчины, который посмел бы надеяться на любовь Марии Черни. Быть может, только такие люди, как Шиллер, могли быть достойны ее любви. Что было дальше? Маршал провел в доме лесничего два дня. Не будем говорить о любви, потому что мы до сих пор не знаем, что это такое. Может быть, это густой снег, падающий всю ночь, или зимние ручьи, где плещется форель. Или это смех и пение и запах старой смолы перед рассветом, когда догорают свечи и звезды прижимаются к стеклам, чтобы блестеть в глазах у Марии Черни. Кто знает? Может быть, это обнаженная рука на жестком эполете, пальцы, гладящие холодные волосы, заштопанный фрак Баумвейса. Это мужские слезы о том, чего никогда не ожидало сердце: о нежности, о ласке, несвязном шепоте среди лесных ночей. Может быть, это возвращение детства. Кто знает? И может быть, это отчаяние перед расставанием, когда падает сердце и Мария Черни судорожно гладит рукой обои, столы, створки дверей той комнаты, что была свидетелем ее любви. И, может быть, наконец, это крик и беспамятство женщины, когда за окнами, в дыму факелов, при резких выкриках команды наполеоновские жандармы соскакивают с седел и входят в дом, чтобы арестовать маршала по личному приказу императора. Бывают истории, которые промелькнут и исчезнут, как птицы, но навсегда остаются в памяти у людей, ставших невольными их очевидцами. Все вокруг осталось по-прежнему. Все так же шумели во время ветра леса и ручей кружил в маленьких водоворотах темную листву. Все так же отдавалось в горах эхо топора и в городке болтали женщины, собираясь около колодца. Но почему-то эти леса, и медленно падающий снег, и блеск форелей в ручье заставляли Баумвейса вынимать из заднего кармана фрака хотя и старый, но белоснежный платок, прижимать его к глазам и шептать бессвязные печальные слова о короткой любви Марии Черни и о том, что временами жизнь делается похожей на музыку. Но, шептал Баумвейс, несмотря на сердечную боль, он рад, что был участником этого случая и испытал волнение, какое редко выпадает на долю старого бедного тапера. Газета Москвичка о фильме "Все начинается с любви": Слово «любовь» уже давно не выносилось в название фильмов. А режиссер Константин Виткин (он же вместе с Олегом Нижегородовым писал сценарий) на это пошел. Чтобы прямо и решительно обозначить главную мысль. «Все начинается с любви» - это современная интерпретация новеллы Константина Паустовского «Ручьи, где плещется форель». Насколько целесообразна идея переиначивания классики на современный лад? Это практиковалось всегда. И степень успеха всегда зависела от степени таланта. Фильм создавался в рамках многообещающего цикла «Мужчина и женщина в интерьере эпохи». У Паустовского эпоха дана как далекий туманный фон. В нескольких фразах описываются суровые будни солдат наполеоновской армии. Франция на пороге решающего сражения. Но молодой маршал, потерявший голову от чар певицы Марии Черни, сражение игнорирует и несет за это жестокое наказание. В новом фильме современным реалиям уделено куда больше внимания. Молодой генерал Андрей Бадьин, воюющий в Афганистане (время действия - 1987 год) и все чаще задумывающийся, кому она нужна, эта война, прилетает в Москву. Волей случая он попадает на подмосковную дачу, где ждет его сама судьба. В образе хозяйки дачи, певицы Марии Черни. В Афган, как вы уже наверняка догадались, Андрей не вернется. Военная карьера летит под откос. Но и с Марией он не остается: девушка уезжает на Запад, чтобы реализовать свои творческие амбиции там. Спустя восемь лет они встретятся. В тот момент, когда за Андреем гонится смерть. В этой постперестроечной жизни он перестал понимать, кто друг, а кто враг… Главные роли исполняют мужественного типажа актер Ярослав Бойко и совершенно ботичеллиевской внешности актриса Евгения Михайлова. Их доброго ангела, старого музыканта Карла, сыграл Валентин Гафт. Картина, вне сомнения, будет пользоваться большим успехом у женской аудитории. Ведь каждая из нас всю жизнь мечтает о любви, побеждающей все - годы, расстояния, обстоятельства. Зрительницы будут вознаграждены: в финале им не придется проливать слезы. P.S. Презентация нового фильма Константина Виткина прошла на только что состоявшемся в Москве VII Евразийском телефоруме (президент - Евгений Герасимов). А на церемонии его закрытия были объявлены итоги творческого конкурса телевизионных фильмов, программ, очерков, репортажей. Кстати, жюри пришлось познакомиться с 300 работами. Титанический труд. Фильм «Все начинается с любви» победил в номинации «Игровой фильм». Лучшим в номинации «Игровой сериал» стала «Моя Пречистенка» (мы неоднократно писали об этой работе режиссера Бориса Токарева; жаль, что зрителям пока ее так и не показали). Гран-при был торжественно вручен создателям сериала «Господа офицеры». От души всех поздравляем!(Лариса Ровнянская 2004 год ) Выпущено: Россия, Холдинг "Ваше кино", Кинокомпания "Спектр-Оптиум" Производитель: VIKKON UA (Виккон Украина) Продолжительность: 02:08:39 Перевод: Оригинал (русский язык) DVD5 Показать / Скрыть текст Диск лицензионный, куплен по случаю. звук, конечно, желает лучшего, увы. Файл: Формат: DVD-Video Качество: DVD-5 Видео: PAL 4:3 (720x576) VBR Звук: Russian (Dolby AC3, 2 ch) Размер: 3.83 Gb ( 4 016 176 KBytes ) Скачать: Сэмпл Релиз от: Скриншоты Download Link: Rapidshare: http://rapidshare.com/files/230139619/VNSL_D.part01.rar http://rapidshare.com/files/230138841/VNSL_D.part02.rar http://rapidshare.com/files/230130735/VNSL_D.part03.rar http://rapidshare.com/files/230130312/VNSL_D.part04.rar http://rapidshare.com/files/230129505/VNSL_D.part05.rar http://rapidshare.com/files/230121938/VNSL_D.part06.rar http://rapidshare.com/files/230121940/VNSL_D.part07.rar http://rapidshare.com/files/230121818/VNSL_D.part08.rar http://rapidshare.com/files/230121720/VNSL_D.part09.rar http://rapidshare.com/files/230121131/VNSL_D.part10.rar http://rapidshare.com/files/230113430/VNSL_D.part11.rar http://rapidshare.com/files/230113429/VNSL_D.part12.rar http://rapidshare.com/files/230113334/VNSL_D.part13.rar http://rapidshare.com/files/230113331/VNSL_D.part14.rar http://rapidshare.com/files/230112518/VNSL_D.part15.rar http://rapidshare.com/files/230104965/VNSL_D.part16.rar http://rapidshare.com/files/230104967/VNSL_D.part17.rar http://rapidshare.com/files/230104942/VNSL_D.part18.rar http://rapidshare.com/files/230104941/VNSL_D.part19.rar http://rapidshare.com/files/230104962/VNSL_D.part20.rar DepositFiles: http://depositfiles.com/files/06uegeg3d http://depositfiles.com/files/3cxogcjhk http://depositfiles.com/files/4hsmcyhgc http://depositfiles.com/files/8lim2em69 http://depositfiles.com/files/94gpx5jtf http://depositfiles.com/files/dthp1cmo3 http://depositfiles.com/files/danf0gqfl http://depositfiles.com/files/98it4opxj http://depositfiles.com/files/hz7toxnk2 http://depositfiles.com/files/nhtjhqvqu http://depositfiles.com/files/n6ah7wvta http://depositfiles.com/files/q78zpca1v http://depositfiles.com/files/evc92l2l9 http://depositfiles.com/files/ygobj70ac http://depositfiles.com/files/s11zv2hpn http://depositfiles.com/files/yypwu3nnx http://depositfiles.com/files/gws4jmrqb http://depositfiles.com/files/mb7tk6fs7 http://depositfiles.com/files/p9uyp86qc http://depositfiles.com/files/k7biydnv3 Letitbit: http://letitbit.net/download/317d8bfd0f972a7/VNSL_D.rar.html Скачать архивы REV для восстановления повреждённых архивов на Rapidshare и FilemaShine: Rev_.01. Rev_.02. Rev_.03. DVDRip Показать / Скрыть текст DVRip сделан с лицензионного DVD5. Файл: Формат: AVI (XviD) Качество: DVDRip Видео: 1ая серия: 688x384 (1.79:1), 25 fps, XviD MPEG-4 ~2188 kbps avg, 0.33 bit/pixel; 2ая серия: 688x384 (1.79:1), 25 fps, XviD MPEG-4 ~2147 kbps avg, 0.33 bit/pixel; 3ья серия: 688x384 (1.79:1), 25 fps, XviD MPEG-4 ~2084 kbps avg, 0.32 bit/pixel Звук: 48 kHz, MPEG Layer 3, 2 ch, ~128.00 kbps avg Размер: 698.67 Mb ( 732 608 512 bytes ) + 698.52 Mb ( 732 446 720 bytes ) + 698.86 Mb ( 732 805 120 bytes ) Скачать: Сэмпл 1ая серия. Сэмпл 2ая серия. Сэмпл 3ья серия. Релиз от: Скриншоты Download Link: 1ая серия: Rapidshare: http://rapidshare.com/files/230376719/VNSL_GL_s1.part1.rar http://rapidshare.com/files/230374437/VNSL_GL_s1.part2.rar http://rapidshare.com/files/230421583/VNSL_GL_s1.part3.rar http://rapidshare.com/files/230366647/VNSL_GL_s1.part4.rar DepositFiles: http://depositfiles.com/files/7xmm2h70i http://depositfiles.com/files/4osnxfhvl http://depositfiles.com/files/gjuzphvw1 http://depositfiles.com/files/391fc25f5 DepositFiles: http://depositfiles.com/files/j6ao203hn Letitbit: http://letitbit.net/download/40a5869148693..._GL_s1.avi.html 2ая серия: Rapidshare: http://rapidshare.com/files/230385822/VNSL_GL_s2.part1.rar http://rapidshare.com/files/230421582/VNSL_GL_s2.part2.rar http://rapidshare.com/files/230378171/VNSL_GL_s2.part3.rar http://rapidshare.com/files/230377983/VNSL_GL_s2.part4.rar DepositFiles: http://depositfiles.com/files/7pv1ybutx http://depositfiles.com/files/owhgan1g2 http://depositfiles.com/files/9ntwc1a10 http://depositfiles.com/files/ghiluy1ph DepositFiles: http://depositfiles.com/files/c85bae5ar Letitbit: http://letitbit.net/download/1a4ec7b05fa90..._GL_s2.avi.html 3ья серия: Rapidshare: http://rapidshare.com/files/230395257/VNSL_GL_s3.part2.rar http://rapidshare.com/files/230389540/VNSL_GL_s3.part3.rar http://rapidshare.com/files/230387975/VNSL_GL_s3.part4.rar http://rapidshare.com/files/230396820/VNSL_GL_s3.part1.rar DepositFiles: http://depositfiles.com/files/7ovqz5za7 http://depositfiles.com/files/ebhho63f8 http://depositfiles.com/files/b5k9assle http://depositfiles.com/files/o9pervyel DepositFiles: http://depositfiles.com/files/fapap4q7k Letitbit: http://letitbit.net/download/6e9801453b0d5..._GL_s3.avi.html http://binmovie.ru/otechestvennye_filmy/11...-3yox-2004.html

Мися в туалете от Шанель Несмотря на то что она никогда не любила Альфреда («Во время занятий любовью с ним я составляла меню завтрашнего обеда», — признавалась Мися подругам), красивая жизнь ей пришлась по вкусу. Супруги владели огромной квартирой в Париже на улице Риволи, и одними из первых обзавелись роскошной яхтой. Музыкальный салон на плавучем доме Эдвардсов был таким удобным, что распеваться туда приходил сам Энрико Карузо. Правда, в конце концов Мисе надоели неаполитанские арии и она выставила его за дверь. Проводить время на яхте она предпочитала в одиночестве. По вечерам женщина выходила из своей квартиры на Риволи, доходила до набережной Сены, где была пришвартована яхта, поднималась на палубу и, устроившись в кресле-качалке с бокалом белого вина, вздыхала: «Неужели и дальше моя жизнь будет такой же беспросветной?» Благодаря деньгам и влиянию мужа дом Миси становится одним из самых популярных в Париже. Марсель Пруст пишет ей письма, а она даже не распечатывает их, приказывая складывать в коробку из-под шляп. Знаменитый летчик-ас Ролан Гаррос берет ее с собой в полет над Парижем. Пабло Пикассо предлагает ей стать свидетельницей на его свадьбе с русской балериной Ольгой Хохловой и крестной матерью новорожденного сына. А. Тулуз-Лотрек. «Мадам Натансон в театре». 1895 г. Ренуар лично приезжает на Риволи, чтобы написать портрет Миси. В конце жизни великий художник был почти парализован из-за артрита, и специально для него в квартире Эдвардсов был сооружен лифт. Ренуар на каталке въезжал в будуар Миси, резинкой прикреплял кисть к скрюченной руке и начинал писать. Прерываясь лишь для того, чтобы попросить свою модель… приоткрыть прекрасную грудь: «Вы не должны скрывать то, чем вас наградила природа». В благодарность за портрет Мися послала художнику чек с пустой графой «сумма», предлагая вписать любую цифру. Ренуар оценил свою работу в 10 тысяч франков. Скромность живописца удивила Мисю и обрадовала Эдвардса. За день до этого он проиграл в казино почти полмиллиона франков и пешком был вынужден добираться до дома. Когда супруга пожурила его за прогулку под дождем, Эдвардс горестно воскликнул: «Ты никогда не считаешь деньги. Поездка на такси стоит полфранка, я не могу бросаться такими деньгами!» Впрочем, Эдвардса теперь больше волнуют не деньги, а театр. А точнее — актриса Лантельм, для которой он написал пьесу «Потерянный попугай». Как и положено драматургу, Эдвардс влюбился в исполнительницу главной роли. И не придумал ничего лучшего, как отправить Мисю к Лантельм, чтобы уговорить женщину стать его любовницей. Лантельм приняла Мисю и поставила условие: жемчужное ожерелье, миллион франков и сама Мися, в которую, как оказалось, была влюблена актриса. Но через день она одумалась и согласилась принять ухаживания Эдвардса. Шанель и Дягилев Рекламный плакат журнала «Ревю Бланш» работы Тулуз-Лотрека Мися к измене мужа отнеслась более чем спокойно. Во-первых, она и сама была увлечена испанским художником Хосе-Марией Сертом, за которого вскоре выйдет замуж. А во-вторых, в ее жизни появился «безумный русский». Речь идет о Сергее Дягилеве, с которым Мися познакомилась в 1908 году во время премьерного показа «Бориса Годунова» в парижской Опера. Спектакль так потряс женщину, что она скупила все нераспроданные билеты, чтобы у Дягилева сложилось впечатление финансового успеха и он вновь вернулся в Париж. Их дружба продолжалась больше 20 лет. Дягилев говорил, что Мися Серт (к тому времени у мадам была уже эта фамилия) — единственная женщина, на которой он мог бы жениться. Серт знала все нюансы личной жизни своего друга. В 1913 году, оказавшись в Венеции в номере Дягилева, она стала свидетельницей того, как он узнал о женитьбе Нижинского, своего главного любимца. Дягилев пригласил Мисю к себе, чтобы послушать исполнение «Волшебной лавки» Россини. Серт пришла с зонтиком, который во время ее игры на рояле Дягилев то открывал, то закрывал. Закончив игру, женщина попросила Сергея Павловича оставить вещь в покое: «Разве вы не знаете, что это дурная примета — открывать зонт в комнате?» Суеверный Дягилев побледнел и отложил зонт. В этот момент раздался стук в дверь: принесли телеграмму о женитьбе Нижинского. Через несколько мгновений вся гостиничная мебель была разрушена. И только Серт было под силу успокоить взбешенного Дяга, как друзья называли между собой Сергея Павловича. Не раз деньги Миси выручали «Русские сезоны» от неминуемого, как казалось, краха. Именно благодаря 4 тысячам франков, которые женщина подарила Дягилеву, состоялась премьера балета «Петрушка». Без этой суммы служащие Гранд-опера отказывались выдавать русским артистам костюмы. Друзья Дягилева только Мисе могли пожаловаться на прижимистость Дяга. «Этот грязный эксплуататор», — возмущался Лев Бакст. «Он свинья и вор», — вторил ему Игорь Стравинский. Сергей Павлович тоже изливал подруге свои обиды: «Я узнал, что мой первый сын Стравинский посвятил себя двойному служению — Богу и деньгам». Мися (слева) и ее невестка Марта ГодебскаМися всех слушала, всем сочувствовала и за все платила. На средства Серт и похоронили Сергея Павловича. В 1929 году, словно почувствовав что-то неладное, Мися вместе с Коко Шанель приехали в Венецию. Первым делом Мися отправилась навестить Дягилева и застала его уже при смерти. «Мися, как тебе идет белый цвет. Носи только его», — были последние слова Сергея Павловича. Оплатив погребение своего друга, Мися выполнила его последнюю просьбу: на похороны на кладбище Сан-Микеле черная гондола доставила облаченную в белое платье женщину. Саму Мисю в последний путь провожала Шанель, с которой ее связывали тридцать лет близкой дружбы. При этом в мемуарах Миси имя Коко не встречается ни разу. Таково было желание самой Шанель. «Я сама напишу о себе», — сказала она. «А тебе и писать ничего не надо, — ответила Мися. — Просто опубликуй свои бухгалтерские книги». Однако несмотря на обмен взаимными колкостями, Шанель и Серт до последнего оставались самыми близкими людьми. Мися помогала Коко залечивать душевные раны после неудачных романов. А Шанель пришла Серт на помощь, когда обожаемый ею Хосе-Мария увлекся грузинской художницей Русей Мдивани и попросил Мисю о разводе. Серт не только дала согласие на развод, но и помогла Хосе-Марии выбрать обручальное кольцо для Руси. Она ни на минуту не оставляла молодых супругов наедине друг с другом, дав таким образом повод для разговоров о «тройственном союзе». При этом никаких реальных оснований для этого не было. Мися, одинаково любя и Русю, и Хосе-Марию, признавалась, что чувствует себя «то ли тещей, то ли свекровью». Рисунок Жана Кокто: Хосе-Мария Серт, Мися, сзади — Жан Кокто и Сергей Дягилев. 1911 г.Когда Хосе-Мария Серт ушел из жизни, Мися написала в дневнике: «Вместе с ним для меня исчез всякий смысл существования». Результатом пережитого шока стала почти полная потеря зрения. Незадолго перед тем, как окончательно ослепнуть, Мися совершила последнюю поездку в Венецию, где в галерее Академии простилась с любимыми полотнами, по памяти вслух описывая то, что на них изображено. Утешением ее последних дней стал морфий. Она в открытую употребляла наркотики, делая себе уколы прямо на улице. Однажды ей даже пришлось сутки провести в полицейском участке среди проституток и бродяг, так как ее имя было обнаружено в списке торговцев наркотиками. Конец наступил в 1950 году. Коко Шанель пыталась вытащить подругу из депрессии, отправившись с ней в санаторий в Швейцарию. Но все уже было бесполезно. В возрасте 78 лет Миси не стало. Незадолго перед смертью она призналась подруге: «А знаешь, жизнь все-таки не так прекрасна!» http://gazeta.aif.ru/online/superstar/112/38_01

Мися Серт: Грустное веселье Она родилась под именем Мария София Ольга Зинаида Годебска. А в историю вошла как Мися Серт, любимая модель Ренуара и ТулузЛотрека, муза Стравинского и Равеля, героиня Марселя Пруста и Жана Кокто. Мизия, или просто Мися, как все называли ее на русский лад, родилась в Санкт-Петербурге в 1872 году. Поначалу мать, Эжени Софи Леопольдин Сервэ, планировала рожать в Брюсселе. Но, получив анонимное письмо о том, что ее супруг скульптор Сиприен Годебски весело проводит время в России в имении князей Юсуповых, решила отправиться к мужу и узнать, с кем он развлекается. Путешествие по занесенной снегом России стало для находящейся на 9-м месяце беременности женщины роковым. А известие о том, что отец ее будущего ребенка изменяет ей с ее же теткой, добило окончательно. В первый же день своего прибытия в Царское Село Эжени Софи умерла во время родов. Поначалу Мисю, проведшую в России всего пару дней и никогда не говорившую на русском, воспитывала бабушка, владелица огромного поместья под Брюсселем, одна из ближайших подруг королевы Бельгии. На старинной вилле всегда было множество гостей; семь роялей, расположенных в бальных залах, не умолкали, казалось, ни на минуту. Неудивительно, что нотной грамотой Мися овладела намного раньше, чем азбукой. В один из дней она была удостоена чести сыграть самому Ференцу Листу: великий композитор посадил очаровательное дитя себе на колени и попросил сыграть Бетховена. Пожелание Листа девочку не смутило, чего не скажешь о бородавках на лице композитора, о которых она до последнего дня своей жизни вспоминала с содроганием. Когда девочке исполнилось пятнадцать лет, от королевы она получила приглашение на придворный бал. Прибыв во дворец и увидев в зеркале красивую девушку в платье из бледноголубого тюля с широким муаровым поясом, Мися пришла в такой восторг, что захотела поцеловать ее. Что немедленно и сделала: подошла к зеркалу и коснулась губами собственного отражения. Мися пришла в такой восторг, что захотела поцеловать ее. Что немедленно и сделала: подошла к зеркалу и коснулась губами собственного отражения. Мужья и поклонники Эдуард Вюйяр. Портрет Миси Серт. 1897 г. В это время она жила в монастыре Сакре-Кер, куда ее отправили отец и его третья супруга. Разумеется, после успеха на балу Мися отказывается возвращаться в монастырь. И, заняв у друга отца деньги, сбегает из Парижа в Лондон. Впрочем, про друга отца Мися напишет в мемуарах. А знакомые семьи судачили, что в английскую столицу девушка бежала со своим любовником, который был на 40 лет ее старше. Как бы то ни было, через два месяца в Париж вернулась уже совсем другая Мися — взрослая, независимая, знающая себе цену. Средства на жизнь зарабатывала уроками музыки, которые давала Бенкендорфам — семье русского посланника в Париже. А вскоре вышла замуж за своего кузена Тоде Натансона, журналиста, владеющего на паях с братом журналом «Ревю бланш». 300 тысяч франков, полученных от бабки в качестве приданого Мися истратила за один день, оставив их в лучшем бельевом магазине Брюсселя. Первое время семейная жизнь складывалась как нельзя лучше. В загородном имении супругов каждые выходные собиралось интересное общество — «Ревю бланш» был одним из самых популярных среди парижской богемы изданий. Излюбленным развлечением Миси было устроиться в тени деревьев с книгой, в то время как Тулуз-Лотрек кисточками щекотал ее голые пятки, рисуя на них «невидимые пейзажи». Но вскоре у Тоде начинаются финансовые проблемы. Для того чтобы поправить ситуацию, Натансон находит инвестора — владельца самой популярной на тот момент во Франции газеты «Матен» Альфреда Эдвардса. Магнат как раз приобрел в Венгрии угольные копи и нуждался в управляющем, место которого и предложил Тоде. Мися, почувствовав недвусмысленный интерес Эдвардса к себе, пыталась отговорить супруга от поездки. Но тот лишь отмахнулся: «Тебе вечно кажется, что в тебя все влюбляются». И уехал. Коко Шанель и Мися Серт (в центре) впервые появились в пляжных пижамах — новом изобретении Шанель. Лидо, 1929 г.А Эдвардс принялся забрасывать Мисю приглашениями. Получив с посыльным 81-е по счету письмо, мадам Натансон все-таки отправилась на ужин к Эдвардсам. Во время которого бизнесмен неожиданно встал из-за стола и скрылся в кабинете, оставив гостью наедине со своей женой. Та, внимательно посмотрев на Мисю, помолчала и произнесла: «Эдвардc влюблен в вас, вы должны стать его любовницей». Возмущенная подобным предложением, мадам Натансон почти бегом покинула роскошную квартиру Эдвардсов и решила отправиться к мужу в Венгрию. Каково же было ее удивление, когда ее соседом по купе оказался ни кто иной, как… Альфред. Пока поезд вез попутчиков до Вены, Эдвардс поведал Мисе о том, что Тоде, решив воплотить на угольной фабрике свои социалистические идеи и устроив рабочим райскую жизнь, влез в долги, платить по которым предстояло в ближайшие дни. «Да вот, кстати, и его телеграммы», — мужчина протянул Мисе пачку бумаг. Среди просьб об отсрочке долга, обращенных к Эдвардсу, она нашла записки, адресованные ей: «Мися, уладь все!» Оказалось, что сделать это было очень просто: бизнесмен был готов простить долги Натансона в обмен на то, чтобы Мися стала его женой. Поняв, что выбора у нее нет, она соглашается стать мадам Эдвардс. В феврале 1905 года Альфред и Мися сыграли свадьбу. Главным увлечением новоиспеченного супруга, бывшего на 16 лет старше Миси, стала покупка вееров и драгоценных камней для молодой жены. А Мися, обожавшая наряжаться в перья и кружева, ломала голову над тем, как остудить пыл коммерсанта. Ей казалось, что в подарках Эдвардса она будет напоминать торговку подержанными вещами.

SОБАКИ ДЕНДИ НЬЮС Лента Профиль-> Мися Серт или то, что рождается любовью - не умирает Среда, 03 Июня 2009 г. 20:32 (ссылка) Процитировано 1 раз + в цитатник или сообщество +поставить ссылку Наталия БУЧАЦКАЯ http://www.7notnat.net/ Авторский сайт "7 нот композитора Наталии БУЧАЦКОЙ" - для поэтов, исполнителей и музыкантов. Мир авторского романса и единомышленников. У нее было длинное имя - Мария София Ольга Зинаида Годебска. Друзья и поклонники называли ее коротко и очень мило , -Мизиа или Мися... Музыка Равеля, - яркая,как серпантин, хрустальный перезвон капели, - была ею любима и посвящалась ей.. МУЗЫКА Необыкновенно талантливая, харизматичная, она опередила свое время, и ее имя даже подзабыли... Но ее образ живет в картинах кисти великих современников – Тулуз-Лотрека, Ренуара, Боннара, Пикассо. Она нашла себя в романах Пруста и Ибсена, в стихах Верлена и Малларме, в музыке Стравинского и Равеля. С ней обсуждала свои творческие планы Коко Шанель,ей поверял свои секреты Дягилев,-ближе друга у него не было..,ходили даже слухи,что великий женоненавистник хочет на ней жениться. Кто же такая Мизиа Серт? Она родилась 30 марта 1872 года в Царском Селе.. Ее рождение стало причиной смерти матери...Роды были преждевременны, -и вызваны семейным скандалом.., (извечно,этот любовный треугольник..) Измена мужа и известие о том, что любовница,которая являлась кузиной законной супруги,-тоже беременна и на том же сроке..,-стали тому превопричиной.. Детство было счастливым и почти сказочным: бабушка имела богатый и красивый дом в Бельгии, на чаек-кофеек приезжала бабушкина подружка,-королева Бельгии,рассказывал какие-то "приятности" и сыпал комплименты композитор Ференц Лист.. или мечтал вместе с нею о ее "звездной музыкальной карьере " - знаменитый пианист Форе,- педагог Миси по фортепиано.. Тогда,- она впервые увидела себя в огромном зеркале в королевском дворце,на балу..Эта девушка в зеркале была столь очаровательна,-что Мися себя просто не узнала..Она решила поцеловать прекрасную незнакомку..И ее губы коснулись холодного стекла.. Потом, отец поместил девочку в монастырь,а она,поссорившись с очередной отцовской пассией, - оттуда сбегает... Дикарка.!!!.. "Она жила в Лондоне на деньги, которые одолжила в день бегства у португальского консула, который был частым гостем в доме ее бабушки. После поисков ее обнаружили в Париже, в дешевой съемной квартире, которую она оплачивала …уроками игры на фортепиано по протекции своего учителя Форе. Какой позор: зарабатывать на жизнь игрой на фортепиано! Приличные девушки на выданье в те времена не зарабатывали своими талантами, и поступок Миси ставил под угрозу не только ее честь, но и честь все ее семьи", И она решается на брак...Брак со своим же кузеном,Таде Натансоном... Вот что пишет биограф: "В 15 лет Мися вышла замуж за своего кузена Таде Натансона, начинающего бизнесмена, которому в тот момент едва исполнилось 19 лет. Замужество не только освободило Мисю от домашнего надзора, оно позволило ей вести ту жизнь, о которой она мечтала: и она, и ее муж были буквально помешаны на искусстве. В их уютный дом на улице Сен-Флорантен приходили Пруст, Мане, Ренуар, Дебюсси, Малларме, Андре Жид – и все они восхищались умом, красотой, утонченностью молодой хозяйки, но не брезговали и чеками ее мужа, который стремительно разбогател. Друзья-художники запечатлели Мисю на многочисленных и удивительно противоречивых портретах, друзья-поэты посвящали ей стихи, а друзья-писатели списывали с нее героинь романов. Она действительно обладала необыкновенным даром: влюблять и вдохновлять . Пока Тэди Натансон в поте лица занимался бизнесом, Мися околдовывала гениев Belle Epogue. Малларме расписывал ей веера своими сонетами, Верлен рыдал от страсти, читая ей свои стихи, Боннар рисовал обои для ее салона, Тулуз-Лотрек писал ее портреты – большинство из них она сожгла в камине в припадке ярости, когда его не стало, а стол, который он ей разрисовал – выбросила при очередном переезде. О ее любовной связи с Ренуаром перешептывались. Достоверно известно, что он нарисовал семь ее портретов, один откровеннее другого. Ренуар кричал Мисе, надевавшей для позирования довольно открытые платья: "Ниже, еще ниже! Неужели ты так и не покажешь мне свою грудь? Во имя неба, это настоящий смертный грех!" В 1889 году молодожены решили издавать свой журнал"Ревю Бланш", о котором Андре Жид сказал: "Это был центр мира, откуда расходились все пути". И еще: она обладала удивительным природным вкусом и притягивала к себе,как магнит,талантливых людей.. Рядом с ней они начинали удивительно раскрываться..Она не ошибалась! При этом мадам Натансон была чудо как хороша. Ее стали приглашать на светские вечера в "большой свет" – аристократы и нувориши считали за честь, если мадам Натансон нанесет визит в их салоны.. Следующей жертвой любви пал миллионер Альфред Эдвардс.. Он - просто преследовал ее,не стесняясь в средствах., "покупал" ее, - жадно,- сначала,- жена Эдвардса умоляла Мисю стать любовницей собственного мужа…,а затем к этому трио присоединился и муж Миси,-Натансон.. Что можно было ожидать? Дело кончилось свадьбой... Миллионы Эдвардса уходили на огромные бриллианты, дворцы и яхты,для Миси.. А Мися? Что-то Водолейское сквозит в этом описании: "Щедрой рукой она тратила деньги миллионера Эдвардса - на своих друзей-художников, на помощь сиротам из рабочих семей и всем, кто обращался к ней в минуты нужды. Кого-то выкупала из тюрьмы, оплачивала долги, кому-то снимала дачу в пригороде, для кого-то хлопотала о бенефисе или искала лучшего в Париже врача…И пусть высшее общество встретило ее в качестве мадам Эдвардс ледяным холодом, она находила утешение среди людей, которых искренне любила: нищих художников и музыкантов, бездомных поэтов, сумасшедших импрессарио. При этом она не была коллекционером, не копила, не дрожала над "сокровищами". "Я не уважаю искусство. Я его создаю!" – говорила она о себе." Но наступил момент,когда Эдвардсу надоела милая игрушка,и он влюбился вновь.. Мися долго не думала и не горевала: она опять вышла замуж,на сей раз ее мужем стал знаменитый испанский художник Серт.. Пожалуй,пришло время заглянуть в натальную карту героини.... Я проявила смелость поставить асцендент по своему усмотрению, то есть в 7,49 Рака... Тогда астрологическая диспозиция следующая: Синтетический знак,-кардинальный огонь=Овен.. Управитель карты-Луна.. Она находится в шестом зодиакальном доме в знаке Стрельца,обладает великолепными адаптационными свойствами и все время в поиске: ей надо везде успеть и "насобирать" новых друзей,открыть таланты, увидеть прекрасные работы..Она трудится, ей надо многое сделать.. Она оптимистична и остроумна.. В одиннадцатом доме настоящий стеллиум планет... Это Солнце,Меркурий,Марс и Нептун в Овне.. Образ получается-очень демократичный и в духе импрессионизма:движение,горение, прикосновение,теплота и игра цвета...,-вот его черты.. Смелость,жажда споров, импульсивность,стремление к новому и неизведанному,-и все на благо человека и во имя человека... Несколько планет в обители и экзальтации: Солнце в Овне в одиннадцатом ,--дает энергию таланта и природной яркости, Венера в Рыбах в десятом доме-вдохновение в области живописи, поэзии, музыки,успех на профессиональном поприще..,Юпитер в Раке,во втором доме-деловитость, умение добывать деньги, богатство.. И все-таки,пожалуй, главная Мисина черта,-опекать, давать импульс роста,защищать,Любить и Терпеть..... Однажды С.Дягилев сказал о себе:"Я ,во первых,великий шарлатан,но имею большой успех,во вторых,я великий соблазнитель,и наконец, у меня много дерзости..." Точь в точь те же слова в свой адрес,по мнению всех,кто близко ее знал, могла произнести и Мизия.. Она обожала Дягилева.. Она принимала его вместе с его неуправляемыми вспышками гнева, смело спорила с ним,(приводя его этим в восторг!),"воспитывала" Нежинского, отстаивая позицию Дягилева,.. Служила источником вдохновения ( и финансирования) его гениальных постановок,, находя деньги и идеи почти из воздуха.. Или могла найти для него время,силы--всегда-,хоть- днем,хоть- ночью.. Думаю, она была источником энерии для Сергея Павловича Дягилева.. Аспекты натальной карты это подтвержают: соединения Меркурия и Нептуна, Меркурия и Марса, Марса и Нептуна..,Юпитера и Урана,трины Солнца-и Луны,Луны и Марса.. Кстати,хочу обратить внимание на одну деталь: склонность Миси к экстриму,к гоночным автомобилям.. "Да.Я стала первой обладательницей авто.Ну,одной из первых,-поправилась Мися.. Ведь авто развивало фантастическую скорость до тридцати километров в час!Представь мои чувства на таком ветру.Мотор тогда находился сзади,а водитель,то есть я..,сидела носом к ветровому стеклу,круто нависавшему над пустотой... И мне приходилось закутывать лицо несколькоими метрами вуали",-.Дягилев внимательно вслушивался ее рассказ.. Однажды он сказал ей:"Ты говоришь,что любишь НЕ меня,а мое дело,я же могу сказать обратное-,Я люблю ТЕБЯ (курсив Дягилева) со всеми твоими недостатками..,у меня к тебе такое же чувство,какое было бы к сестре,если бы таковая у меня была, и поэтому..,все мое чувство сосредотачивается на тебе.. Не так давно Мы решили,и весьма серьезно, что ты единственная женщина на земле,которую мы Любим" Эта замечательная дружба длилась более 20 лет..Дягилев умер на ее руках.. Она похоронила его и посвятила себя его делу.. Северный Лунный Узел в Близнецах и Плутон в Тельце-в 12 доме..,-отражает этот удивительный генератор мистической энергии:"Она вдохновляла и обогащала людей своим таинственным соучастием ",- сказал Жан Кокто.. Потому, что то, что рождается Любовью,-не умирает..

Титул "пожирательницы гениев" Мизиа Серт, вдохновлявшая самых выдающихся людей своего времени, получила от французского писателя Поля Морана. Ренуар и Тулуз-Лотрек, Стравинский и Равель, Малларме и Верлен, Дягилев и Пикассо, Кокто и Пруст — список имен блистательных художников, музыкантов и поэтов, окружавших красавицу и увековечивших ее на полотнах и в романах, нельзя уместить в аннотации. Об этом в книге волнующих мемуаров, написанных женщиной-легендой, свидетельницей великой истории и участницей жизни великих людей. Издательство: "Альпина нон-фикшн", "Глагол" Серия "Le Temps des Modes" Рецензии: Страсти по Шанель Есть вещи, обреченные оставаться на пике моды, – маленькое черное платье, духи Chanel № 5, женские брючные костюмы. Думаете, в этом есть заслуга Коко Шанель? Мемуары двух небожительниц от кутюр докажут обратное! Петербурженка Мария Годебска, сделавшая карьеру светской львицы в Париже, Мизиа Серт на протяжении доброй половины века была заметной фигурой в среде богемы. Незадолго до смерти в 1950–м она продиктовала книгу воспоминаний о великой и прекрасной эпохе, где ей досталась роль всеобщего предмета восхищения, обожания и завести. Один перечень имен знаменитостей, водивших с ней дружбу, повергает в трепет. Ренуар и Тулуз–Лотрек, Маларме и Верлен, Дебюсси и Равель, Дягилев и Кокто… Трое мужей, один другого богаче; дружба с любовницей мужа–художника; смерть от морфия… В мемуарах Мизиа, правда, многое нафантазировано, но особо хочется обратить внимание на несколько знаковых моментов. У всех гениев, близко соприкасавшихся с Мизиа, дела начинали складываться не слава богу. Видимо, это наблюдение и дало основание дипломату Полю Морану дать Мизиа хлесткую характеристику – "пожирательница гениев". Описывавая приемы и рауты, "где варились самые содержательные парижские сплетни", Мизиа фиксирует внимание исключительно на… обуви гостей. На вечеринках любил бывать и С. Дали, о котором автор упоминает сквозь зубы, ибо художник водил тесную дружбу с одной женщиной–модельером. А ее Мизиа на дух не переносила, ибо она была главной соперницей ее лучшей подруги. Подругу Мизиа звали Коко Шанель, конкурентку – Эльза Скиапарели. Забавно, что имя Шанель ни разу не упомянуто в тексте, зато читатель догадывается, что Коко обязана Мизиа буквально всем: клиентами, деньгами, советами по шитью. Не будь щедрой, умной и дорой Мизиа, мода от кутюр осиротела бы. Впрочем, Шанель и правда повторяла: "Если бы не Серт, я бы так и умерла дурой". Кстати, ей не позволила бы умереть в нищете не только богачка Мизиа. Когда Коко открыла первое ателье, в Париже уже была королева – дизайнер Эльза Скиапарелли. Как и Мизиа, в 1950–х она выпускает книгу воспоминаний о времени, когда гламурный Париж во все глаза следил за союзом Скиапареллли – Дали – Кокто: он генерировал чумовые духи и пальто, брючные костюмы и пижамы цвета "шокирующей розы". Скиапарелли дарила свои шляпки в виде таблетки и туфельки кинодивам, рисовала эскизы костюмов для светских женщин; ее ассистентами были Карден и Живанши… В поединке за клиентов, борьбе за первенство на рынке моды победила, как известно, бессмертная Шанель. "Все умрут, а я останусь". Королева оказалась права. Елизавета Новикова Журнал "Ваш досуг", 29 октября – 9 ноября 2008, № 44 Мария Годебски, мадам Натансон, мадам Эдвардс, мадам Серт, Мися, как звали ее многочисленные русские друзья и Мизия — все остальные. Она родилась в 1872 году в Санкт-Петербурге, выросла в Бельгии, осела в Париже. В ней смешались польская, бельгийская и еврейская крови, а родным языком стал французский. Красавица, дама света, подруга Коко Шанель, Сергея Дягилева и Пабло Пикассо. Ее портреты писали Ренуар, Тулуз-Лотрек, Боннар, Вюйар, Валлоттон. Ей посвятили свои сочинения Стравинский, Равель и Пуленк, она стала прообразом двух персонажей "В поисках утраченного времени" Пруста. При этом Мизиа с необычайной легкость относилась к поклонениям гениев: "Каждый раз к Новому году Малларме присылал мне гусиную печенку, сопровождаемую четверостишием. Гусиная печенка съедена, а четверостишия исчезли…" или "Я не испытываю ни малейших угрызений совести оттого, что столько прекрасных стихов потеряно, что дюжины рисунков Тулуз-Лотрека, сделанных на меню, выброшены вместе с остатками вчерашнего обеда, что не могу найти у себя сонет Верлена, в котором он объясняет, почему я стала розой…" Эту книгу она продиктовала уже на склоне лет (Мизиа почти ослепла), конечно, многое в ней поменяла или представила в другом свете, чтобы закрепить впечатление легкомысленной enfant terrible. Но женщине которая способна написать: "В шестнадцать лет становилось грустно, что нельзя, не вызвав смех, вообразить себя Офелией", — можно простить все. Нина Иванова Time Out, Москва, 26 ноября 2008 Влюбиться в роман Мемуары одной из знаменитых богемных красавиц, блиставших во времена "бель эпок", свидетельницы знаковых событий в сфере искусства, единственной подруги Коко Шанель. Французский писатель Поль Моран назвал Мизию "пожирательницей гениев". Она была знакома с Ибсеном, вела долгие беседы с Малларме, гостила у Золя, а однажды "влюбилась в роман, присланный молодым учителем из Праги. Он стал знаменит под именем Гийома Аполлинера". О Поле Верлене она пишет: "Он вынес все пощёчины, которые давала ему жизнь… Простые слова были его словами. Он умел превратить их в сокровища". Литературная газета, Выпуск №43 (6195)(2008-10-22) "Эта книга – живое и увлекательное свидетельство парижской жизни ХХ века. Муза поэтов и художников, единственная верная подруга Коко Шанель и Сергея Дягилева, Мизиа Серт была свидетельницей триумфов Русского балета, перемен моды и стиля ХХ века, а своей уникальной судьбой стала примером искренней любви к искусству, в котором принимала самое непосредственное участие." Александр Васильев, историк моды

http://shutka-and-v.babyhost.ru/photos-shanel.htm

В 1918 году вышел манифест авангардистов - "Петух и арлекин". Неискушенному российскому читателю этот манифест может представиться помесью манифеста футуристов (братьев Бурлюков и Маяковского) с афоризмами Козьмы Пруткова. Основная его мысль - "Сбросим Дебюсси с парохода современности!" Всего же Кокто манифестирует 76 афоризмов. Среди них: "Соловей поет дурно" - N 11 или "Даже когда ты хулишь, занимайся только первоклассными вещами" - N 47. Но если без шуток, манифест очертил границы новой зоны влияния в искусстве. Пикассо противопоставлен импрессионистам, Сати - Вагнеру и Дебюсси. Лозунг здесь - "Когда произведение кажется опередившим свой век, это значит просто, что век запоздал". Этим Кокто отвоевывает место под солнцем для себя и для друзей. "Через сто лет все братаются. Но сначала надо много сражаться, чтобы завоевать себе место в раю созидателей". Кокто становится мэтром, главой группы "Шести", куда входили шесть композиторов нового направления в музыке. С этого времени и до самой смерти мнением Кокто по вопросам музыки, живописи и литературы постоянно интересуются журналисты. Его фотографии не сходят с журнальных и газетных полос - он постоянно удивляет. Андре Моруа однажды сострил: "Если мне доведется взять в руки снимок сельской свадьбы, то я непременно увижу Кокто между женихом и невестой". Один из современников записал поразившую его воображение сценку. Кокто в роскошной пижаме и утреннем халате брился, одновременно разговаривая с друзьями, потом он на минуту прерывался для того, чтобы записать слово в рукопись, подписать письмо или сделать рисунок. Он вел себя, как король среди своих придворных. Хотя, скорее, он был все же птицей: сначала, как петух, провозглашал начало нового события, а потом, как попугай, долго объяснял, что оно означает. Удобство жить Послевоенное десятилетие стало для Кокто временем триумфа и личных трагических потерь. Триумфа, потому что эти десять блестящих лет подтвердили его уверенность в выбранном пути. Он потрясающе тонко чувствовал нерв своего времени и предельно доходчиво объяснял публике то новое, свидетелем чего она являлась. Это оказалось десятилетие прагматизма и кажущейся простоты: стало удобно жить в новых благоустроенных домах, было приятно носить практичную одежду, можно было дать выход молодой энергии, занимаясь спортом или танцуя до упаду в ресторанчиках и на вечеринках. Надо было успевать жить, не задерживаясь взглядом на "настроениях" импрессионистов, а "заглатывая" полотна кубистов и дадаистов. Сами художники, несмотря на антипатию различных школ и направлений, зорко и ревниво следили за успехами соперников. "Он разрешил проблему шпингалета", - сказал один из художников, увидев в галерее "Окна" Пикассо. У каждой школы была своя штаб-квартира. Так, дадаисты собирались в баскском кафе в Проезде Оперы. Кокто с компанией выбрали кафе "Ле Гайя", где подавали испанские вина. Здесь играли джаз. Хозяин пожаловался Кокто, что хочет выгнать пианиста, чтобы сохранить клиентов. В ответ Кокто посоветовал оставить в покое пианиста и выгнать глупых клиентов. Дадаисты язвили, что Кокто нашел, наконец, свое призвание в качестве управляющего ночным клубом. Но на самом деле работы было много: для одного из журналов он писал цикл очерков "Карт бланш", представлявших новое явление в журналистике, поскольку с автором не оговаривали какой-то определенной темы. На страницах "Нового Парижского Обозрения" шла полемика с Андре Жидом по поводу нового искусства и эстетики простоты. Чуть позже подобный обмен письмами на страницах газеты состоялся с Жаком Маритеном, знаменитым религиозным философом. Темой обсуждения было доказательство того, что современное искусство вовсе не иррелигиозно. И действительно, после дискуссии религия стала самой модной темой в кафе и салонах, а Бог объявлен "последним шиком". Продолжали выходить и сборники стихов самого Кокто. В начале двадцатых стихи посвящены семнадцатилетнему Раймону Радиге. К этому времени Кокто окончательно определился со своим выбором и не скрывал уже пристрастия к юношам. При этом всех своих друзей он провозглашал гениями и всячески помогал им обрести признание. Радиге был признан литературным гением, у которого незазорно поучиться, как надо писать. Кокто не претендовал на любовь. Он хотел стать похожим на того, кого обожал, чтобы отразиться в нем, как в зеркале. Он рисует Радиге спящим. На рисунке тот напоминает Даржело. Потом эти профили перейдут на стены капеллы, которую он расписывал незадолго до смерти, и станут ангелами. Радиге умер в двадцать лет от тифа. Для Кокто эта смерть была "операцией без хлороформа". Дягилев увез "Жанчика" в Монте-Карло. Здесь Кокто нашел забвение в опиуме. Опиум "Курить опиум, - говорил Кокто, - это примерно то же, что выпрыгнуть на полном ходу из поезда. Это помогает задуматься еще кое о чем, кроме жизни и смерти". Действительно, опиум не только спасал от депрессии , но и помогал творить. Одним из первых это заметил Игорь Стравинский, который проследил закономерность между пребыванием в санатории (где Кокто в очередной раз лечился от опиумной зависимости) и выходом нового тома стихов. Современники отмечали, что Кокто курил не больше, чем другие (например, Аполлинер или Пикассо), но лечился гораздо дольше и чаще. Такой ход событий устраивал не всех. В 1928 г., в момент написания поэтического дневника "Опиум", в клинику Сен-Клу ворвалась разъяренная Шанель, которая оплачивала все счета за лечение, с единственным словом: "Выметайся!" Поладили еще на нескольких неделях творчества. Опиум внес существенные коррективы во всю вторую половину жизни Кокто, и без этого похожую на миф, и стало уже совсем невозможно отделить правду от вымысла. Путаницу вполне осознанно вносил сам Кокто, ссылаясь на Аристотеля, для которого миф был поэтической правдой. Или заявляя о себе: "Я - ложь, которая всегда говорит правду". Поэтому остается загадкой, нашел ли он что-нибудь для себя в религии, общаясь с Маритеном? Либо это был очередной способ обратить на себя внимание, когда он в очередной раз становился крестным отцом своего нового друга. Скорее всего, религиозный диспут стал очередным допингом, как и любая беседа с интересным собеседником. Некоторая часть парижского общества так и ходила по кругу друг за другом, попадая из объятий аббатов в сильные руки модного массажиста Варма-Йога. Разминая спину философа Анри Бергсона, тот приговаривал: "Хорош философ! Посмотрите только на себя, куда Вас завела Ваша философия". Кокто же он повторял: "О, бедный мальчик, бедный мальчик!" Орфей в голубом поезде В двадцатые годы Кокто обращается к греческим трагедиям. Но у Эдипа, Антигоны и Орфея греческие - лишь имена. На самом деле они парижане, пытающиеся распутать клубок проблем самого автора, который потерял себя, свою идентичность. Кто он, Аполлон или Дионис, предводитель муз или предводитель вакханок, мужчина или женщина? Кокто считает, что он, как его Орфей, объединяет в себе все эти ипостаси и поэтому совершенен и вечен. Именно к вечности отсылает нас ремарка в "Орфее": "Костюмы должны быть приближены к той эпохе, в которую ставится трагедия". А в вечности нет понятия морали и аморальности, святости и греха, здесь не нужны аргументы и оправдания. Кокто повезло, что он жил в эпоху, когда общество уже могло позволить своему гражданину жить так, как он хочет, любить тех, кого хочет, и исповедывать свой собственный закон. Чуть раньше Оскар Уайльд сидел в тюрьме за свои сексуальные предпочтения, а его сын вынужден был изменить скандальную фамилию. А в СССР в это время существовала "статья" за гомосексуальность (по которой сидел знаменитый режиссер Сергей Параджанов). Во Франции же было достаточно того, что Кокто и его друзья не эпатировали публику своим поведением (хотя могли эпатировать творчеством). В 1924 г. Дягилев поставил очередной балет "Голубой поезд". Либретто написал Кокто, декорации - Пикассо, музыку - один из "Шести" - Мило, костюмы придумала Шанель. Балет был о молодости, уносящейся в голубом поезде на Лазурный берег. Для этой компании все было символично: они сами часто ездили этим экспрессом, некоторых из них можно было назвать "голубыми", а для кого-то уже проходила молодость и впереди маячила смерть. Первым "сошел с поезда" Сергей Дягилев, гениальный менеджер, придумавший "идею Кокто", которую тот сам уже воплотил в жизнь. Символично, что это случилось в 1929 г. - переломном в послевоенной эпохе. Крах на Уолл-Стрит докатился до Европы, и многие стали озабочены только покупкой и продажей акций. Кокто продолжал удивлять: в тридцатые к столетнему юбилею Жюля Верна он отправился в кругосветное путешествие в 80 дней по заданию "Пари-Суар". В сороковые он писал пьесы и терял друзей. В пятидесятые - снимал фильмы, стал "бессмертным" - членом Французской Академии, и снова терял, терял... К концу жизни он все более походил на маленького нахохлившегося попугая-неразлучника, которого берег его последний интимный друг - верный Жан Марэ. Кокто "потеряли" 11 октября 1967 г. О нем остались только крайние высказывания. "Он был самоуверенным маленьким педерастом, который ничего не сделал за всю свою жизнь, а только воровал у других" (Коко Шанель). "Он был лишь поэт, великий поэт, единственный поэт после смерти Аполлинера" (Макс Жакоб). Как всегда, истина где-то рядом. Елена ТРАВИНА. Аналитический еженедельник "Дело". Фото. http://botinok.co.il/node/51262

Все произведения Кокто - стихи, пьесы, фильмы - содержат элементы детских или юношеских впечатлений, а то и вовсе строятся на них. Так, образ одноклассника Пьера Даржело остался с Кокто навсегда, олицетворяя идеал мужской красоты, к которой он был неравнодушен. Встреча с другом, видимо, была главным событием школьной жизни. Никаких талантов Кокто не проявил и вышел за порог школы, немного рисуя, более или менее складно рифмуя строки, слегка наигрывая на фортепьяно. То есть, не умея ничего. Дитя прекрасной эпохи Жизнь Парижа двух безмятежных десятилетий до Первой мировой войны носит название "Belle epoque". Это, действительно, была прекрасная эпоха, не омраченная финансовыми кризисами, военными действиями, громкими скандалами. Сносились ветхие дома и строились многоэтажные из тесаного камня с керамическими изразцами, кованой сталью и рельефными орнаментами. "На месте флигельков воздвиглись небоскребы, и всюду запестрел бесстыдный стиль модерн", - писал русский поэт о другом городе, но начало века для многих европейских городов было одинаково. Парижане учились пользоваться ванной и ватер-клозетом, появились электричество и телефон, на дорогах загрохотали первые авто. Высшее общество еще посещало оперные и драматические спектакли, где "рвали страсти" кумиры публики. Но уже начали появляться маленькие кафе и ресторанчики, такие, как знаменитые заведения Монпарнаса: "Дом", "Ротонда", "Клозри-де-лила", "Ля Куполь", где могли повеселиться люди попроще. http://botinok.co.il/node/51262 Sabrina & Ruben Veliz perform a tango at La Belle Epoque milonga Здесь пели "Ты причинил несчастье", "Все то, что сделал Лео, сделал Лео" или знаменитую "Коко в Трокадеро", с которой примерно в это же время дебютировала молоденькая Шанель в провинциальном кафешантане. Именно здесь находили себе пристанище художники: Пикассо, Модильяни, Ван Донген, Фудзита. Они еще не имели удовольствия быть знакомыми с Кокто, который и сам в это время не представлял, куда занесет его ветер. Первым поворотным событием жизни Кокто можно считать путешествие в Венецию, куда отправила его матушка, озабоченная хрупким здоровьем сына. Девятнадцатилетний повеса оказался в веселой компании лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. Путешествие закончилось самоубийством одного из друзей на ступеньках отеля, где жил предмет его неразделенной любви. Матушка Кокто была в шоке. Она ограничила сына в деньгах и свободе: отныне он должен был жить в ее доме вплоть до женитьбы. Кокто страшно хотел улизнуть от бдительного ока маменьки и придумывал различные проказы. То снимал квартирку в отеле, которую она совершенно случайно обнаруживала, то приводил потенциальных невест на семейный обед, демонстрируя серьезность своих намерений. Денег и свободы все это не приносило. Примерно в это время знаменитый актер Эдуард де Макс прочитал на одном из вечеров стихи Кокто из его первого сборника. Стихи имели успех, у Кокто появилось много новых знакомых. Люсьен Додэ познакомил его со своим другом Марселем Прустом. Морис Ростан ввел в круг своей семьи, представил отцу - творцу "Сирано де Бержерака". В 1909 г. Кокто с Морисом издавали журнал, обложку которого нарисовал Ириб, художник модельера Поля Пуаре и в будущем жених Коко Шанель. Это был круг не только аристократов по крови, таких, как императрица Евгения, княгиня Бибеско или княгиня Анна де Ноай, но также аристократов по таланту. К последним относилась знаменитая Мися Серт (урожденная Мария Годебска), польская дворянка, друг и покровительница богемы. Она-то и познакомила Кокто со своим старым приятелем Сергеем Дягилевым, который предложил удивить его. Она же оставила воспоминания о Кокто этого периода, рисующие образ баловня судьбы, забавляющего дам своим неистощимым остроумием и лихо отплясывающего на столиках и спинках диванов в ресторанчике Лару. Рисунок Жана Кокто: Хосе-Мария Серт, Мися, сзади — Жан Кокто и Сергей Дягилев. 1911 г. Кокто понял, что "забавный малый" - это почти профессия. Она может принести и доход, и свободу. На войне, как на войне Как всегда, внезапно началась война, которую поначалу не приняли всерьез. Казалось, что это просто новое развлечение для слегка пресыщенной публики. Деятельная Мися получила разрешение на организацию конвоя для доставки медицинской помощи. Она попросила авто у владельцев магазинов готового платья (так как во время войны доставлять было нечего). Шоферами были назначены Серт, Кокто, Ириб и еще несколько знакомых. Кокто красовался в костюме медбрата, дизайнером которого был сам великий Пуаре. Все страшно веселились, готовясь к новому спектаклю. Возглавлял колонну из 14 машин "Мерседес" самой Миси. Веселье закончилось, когда они выехали на дорогу, усеянную трупами. На деревьях висели части тел, заброшенные туда взрывами. В маленькой деревушке они увидели несколько негров. Когда их рассмотрели поближе, негры оказались пленными немцами, раненными в лицо. С Мисей, у которой вообще-то были железные нервы, случился припадок. Так они ездили три месяца, и во многом их поддерживал Кокто. Без его молодой жизненной силы и чувства юмора они бы не выжили. Последним "прости" был совет генералу Галльенну, который не знал, как доставить подкрепление в Марну. То ли в шутку, то ли всерьез ему предложили использовать для этого такси. И на обратном пути в Париж компания увидела вереницу новеньких красных такси с солдатами, готовыми неожиданно ударить на врага. Примерно через три месяца после начала войны начал функционировать "Красный Крест", и Кокто стал ездить с настоящими медицинскими конвоями. Серьезной опасности это не представляло, но зато позволяло уехать подальше от матери и незаметно для нее объявляться в Париже. Этот период жизни Кокто весь состоит из контрастов. То он летает на аэроплане со знаменитым летчиком Роланом Гарросом (и с этого времени в его творчестве появляется мотив ангела), то он в Париже издает журнал вместе с Ирибом. То он в Ньюпорте в компании "золотой молодежи" из морского батальона отражает атаки немцев (Кокто даже представили к награде, но вместо этого дело закончилось тюрьмой, т.к. "герой" был самозванцем). То он снова в Париже затевает очередное приключение - постановку балета. Жизнелюбие - жизнелюбием, юмор - юмором, но необходимо было представить, наконец, на суд зрителей и нечто посерьезнее. Сбросим Дебюсси с парохода современности Несмотря на войну, Париж жил вполне мирной жизнью: театры были переполнены, и везде, где было хоть сколько-нибудь свободного пространства, танцевали танго. "Русские балеты" отошли на второй план: в 1915 г. ведущий танцор Вацлав Нижинский женился, и Дягилев разорвал с ним всяческие отношения. Примерно в это время Кокто знакомится с композитором "нового направления" Эриком Сати, художниками Валентиной Гросс и Пабло Пикассо. Новые друзья решили написать балет для дягилевской труппы, правда, не поставив в известность самого маэстро. В случае удачи их ждала бы почти что слава. Посредницей в переговорах выступила Мися Серт, и уже в феврале 1917 г. вся компания была приглашена приехать в Рим для репетиций балета "Парад" с новым солистом Мясиным. Балет сокрушительно провалился - и это была слава. Как вспоминали современники, особенно всех возмутила музыка Сати. Он использовал звуки городской жизни: шум моторов, голоса, стук пишущей машинки и т.п. Кроме того, сюжет парада и танцев перед ярмарочным балаганом также задел многих - ведь еще шла война. Авторам кричали: "Боши!" Их спас от расправы разгневанной толпы лишь их друг, поэт Гийом Аполлинер, который был в военной форме и с забинтованной головой. Это была слава! О балете и его авторах (Кокто, Сати, Пикассо) заговорил весь Париж. Кокто становится глашатаем "нового искусства".

Двадцатый век начинается... Человечеству, вдохновленному новыми знаниями, он виделся "Золотым" веком. Небоскребы, автомобили, электричество, телефон, кинематограф, теория относительности... Было от чего закружиться голове. Люди все лучше узнавали окружающий их мир и все больше теряли самих себя. Исчезла точка опоры - вера в Бога. Исчезли ритуалы, в которых человек приобщался к божественной тайне и не чувствовал своего одиночества. Теперь мужчина был заперт в тесном мирке своей семьи и в столь же тесном кругу коллег по работе. У женщины была только семья и дела благотворительности, если ее муж оказывался достаточно состоятелен. Кто из них страдал больше, знал только семейный врач, но он не выносил "сор из избы". Время само должно было выработать новые, теперь уже светские, ритуалы, которые бы позволяли снимать стрессы, не впадая в противоречие с моральными нормами. Требовалось придумать себе "каменную стену", о которую бы разбивались житейские бури. Пойти можно было двумя путями: строя эту стену в себе или вокруг себя. По первому пути пошел Карл-Густав Юнг, предложив человеку дорогу индивидуации, познания самого себя. Ставку на семью и работу сделал Томас Манн... Люди, которые пошли по второму пути, "обносили стеной" все больший круг людей, деля их на своих и чужих. Самые протяженные стены выстраивались в тоталитарных государствах, где население становилось участником новых ритуалов единения с вождем. Но строились и небольшие стены, заслонявшие от невзгод жизни приятные компании, в которых было хорошо друг с другом. Этот тесный мирок принес с собой ХХ век: живи сам и не мешай жить другим. Именно круг таких приятных ему людей позволил Кокто развить в себе способность удивлять. Из жизни птиц Начиналось же все вполне прозаично. Клемент Евгений Жан Морис Кокто родился в 1889 г. в семье потомственных биржевиков, принадлежавших к верхушке среднего класса. Детские воспоминания сохранили большой дом деда в пригороде Парижа, Мэзон-Лаффите, полный греческих статуэток, кипрских ваз, рисунков Энгра и картин Делакруа. Здесь он жил в окружении дядюшек, тетушек, братьев и сестер. В этом доме не было места для отца, и мальчик его почти не помнил. Ходили слухи, что тот был скрытым гомосексуалистом и ненастоящим отцом Жана. Согласно этим же слухам, он покончил с собой, когда мальчику было девять лет. Скандальные подробности жизни и смерти старшего Кокто обсуждались взрослыми за закрытыми дверями, но шепот достигал детской, а богатая фантазия домысливала непонятое. С этого времени постоянно, в течение десяти лет, Жану Кокто снился один и тот же сон. Он сидит с матерью на террасе пригородного дома, а рядом в вольере летают попугаи. Мальчик знает, что один из этих попугаев-какаду его отец, который на самом деле не умер. Мать ищет взглядом, в какую из птиц превратился ее муж, но молчит, не думая, что сын тоже знает об этом превращении. Молчание прерывается улыбкой матери и бурными слезами ребенка. Мальчик страдал без отца, пусть плохого, пусть превратившегося в птицу. Впоследствии он связал свою фамилию (Cocteau) с другой птицей - петухом, выпускал журнал Le Coq, а первый альбом рисунков издал под псевдонимом Жан-Птицелов. Череду кошмарных снов прервало лишь знакомство с Дягилевым, который стал в некотором смысле его вторым отцом. Самым глубоким впечатлением детства была мать, одетая к выходу в театр. Она приходила пожелать спокойной ночи своему обожаемому младшему сыну, а потом ускользала в неведомый, загадочный и манящий мир. Бархат ее платья ассоциировался с бархатом лож, а драгоценности - с сияющими люстрами и канделябрами. Несмотря на обожание в детстве, отношения между матерью и сыном были всю жизнь очень сложными.

Удиви меня! - сказал Сергей Дягилев двадцатилетнему Кокто, заказывая ему постер к балету "Видение розы" для Русских сезонов. Эти слова открыли Кокто его предназначение, и отныне он только удивлял. 1889-1963) Обладатель поистине ренессансного темперамента, он не только писал стихи, романы, пьесы и сценарии, но и иллюстрировал свои книги и даже расписывал церкви. Едва ли не наибольшую известность Кокто принесли его фильмы. Наиболее полно тема власти искусства над временем воплощена в фильме Красавица и чудовище (La Belle et la bte, 1945). Другой его знаменитый фильм - Орфей (Orphe, 1950). Кокто имел успех и на театральной сцене. Среди самых известных его пьес - Трудные дети (Les Enfants terribles, 1925), Человеческий голос (La Voix humaine, 1930), Адская машина (La Machine infernale, 1934). Родился Кокто 5 июля 1889 в Мезон-Лафите. Во времена 'русских сезонов' сблизился с С.Дягилевым, И.Стравинским, П.Пикассо, А.Модильяни, Э.Сати. Казалось, многое связывало его с сюрреалистами, но в их группу он не вошел. Ни поэзия, ни беллетристика не были его стихией, хотя заслуживают упоминания прозаическая версия Трудных детей и роман Самозванец Тома (Thomas l'imposteur, 1923). Во всех своих творческих исканиях Кокто стремился выйти за рамки привычного, не забывая, однако, о том, 'насколько далеко можно заходить слишком далеко'. Умер Кокто в своем загородном доме близ Фонтенбло 11 октября 1963. Орфей в голубом поезде В двадцатые годы Кокто обращается к греческим трагедиям. Но у Эдипа, Антигоны и Орфея греческие - лишь имена. На самом деле они парижане, пытающиеся распутать клубок проблем самого автора, который потерял себя, свою идентичность. Кто он, Аполлон или Дионис, предводитель муз или предводитель вакханок, мужчина или женщина? Кокто считает, что он, как его Орфей, объединяет в себе все эти ипостаси и поэтому совершенен и вечен. Именно к вечности отсылает нас ремарка в "Орфее": "Костюмы должны быть приближены к той эпохе, в которую ставится трагедия". А в вечности нет понятия морали и аморальности, святости и греха, здесь не нужны аргументы и оправдания. Кокто повезло, что он жил в эпоху, когда общество уже могло позволить своему гражданину жить так, как он хочет, любить тех, кого хочет, и исповедывать свой собственный закон. Чуть раньше Оскар Уайльд сидел в тюрьме за свои сексуальные предпочтения, а его сын вынужден был изменить скандальную фамилию. А в СССР в это время существовала "статья" за гомосексуальность (по которой сидел знаменитый режиссер Сергей Параджанов). Во Франции же было достаточно того, что Кокто и его друзья не эпатировали публику своим поведением (хотя могли эпатировать творчеством). В 1924 г. Дягилев поставил очередной балет "Голубой поезд". Либретто написал Кокто, декорации - Пикассо, музыку - один из "Шести" - Мило, костюмы придумала Шанель. Балет был о молодости, уносящейся в голубом поезде на Лазурный берег. Для этой компании все было символично: они сами часто ездили этим экспрессом, некоторых из них можно было назвать "голубыми", а для кого-то уже проходила молодость и впереди маячила смерть. Первым "сошел с поезда" Сергей Дягилев, гениальный менеджер, придумавший "идею Кокто", которую тот сам уже воплотил в жизнь. Символично, что это случилось в 1929 г. - переломном в послевоенной эпохе. Крах на Уолл-Стрит докатился до Европы, и многие стали озабочены только покупкой и продажей акций. Кокто продолжал удивлять: в тридцатые к столетнему юбилею Жюля Верна он отправился в кругосветное путешествие в 80 дней по заданию "Пари-Суар". В сороковые он писал пьесы и терял друзей. В пятидесятые - снимал фильмы, стал "бессмертным" - членом Французской Академии, и снова терял, терял... К концу жизни он все более походил на маленького нахохлившегося попугая-неразлучника, которого берег его последний интимный друг - верный Жан Марэ. Кокто "потеряли" 11 октября 1967 г. О нем остались только крайние высказывания. "Он был самоуверенным маленьким педерастом, который ничего не сделал за всю свою жизнь, а только воровал у других" (Коко Шанель). "Он был лишь поэт, великий поэт, единственный поэт после смерти Аполлинера" (Макс Жакоб). Как всегда, истина где-то рядом.

Константин Георгиевич Паустовский, "Ручьи, где плещется форель" Не будем говорить о любви, потому мы до сих пор не знаем, что это такое. Может быть это густой снег, падающий всю ночь, или зимние ручьи, где плещется форель. Или это смех, и пение, и запах старой смолы перед рассветом, когда догорают свечи и звезды прижимаются к стеклам, чтобы блестеть в глазах. Кто знает? Может быть, это мужские слезы о том, чего некогда ожидало сердце: о нежности, о ласке, несвязном шепоте среди лесных ночей. Может быть, это возвращение детства. Кто знает? http://www.dva-slova.ru/authors/5014.html