Иосиф Бродский

[Рона]

http://imwerden.de/cat/modules.php?name=bo...date&cid=10

[Рона]

Иосиф Бродский. «Откуда к нам пришла зима…»  

Воскресенье, 09 Февраля 2014 г. 21:20 + в цитатник

 

     Откуда к нам пришла зима,

     не знаешь ты, никто не знает.

 

     Умолкло все. Она сама

     холодных губ не разжимает.

     Она молчит. Внезапно, вдруг

     упорства ты ее не сломишь.

     Вот оттого-то каждый звук

     зимою ты так жадно ловишь.

 

     Шуршанье ветра о стволы,

     шуршанье крыш под облаками,

     потом, как сгнившие полы,

     скрипящий снег под башмаками,

     а после скрип и стук лопат,

     и тусклый дым, и гул рассвета...

     Но даже тихий снегопад,

     откуда он, не даст ответа.

 

     И ты, входя в свой теплый дом,

     взбежав к себе, скажи на милость,

     не думал ты хоть раз о том,

     что где-то здесь она таилась:

     в пролете лестничном, в стене,

     меж кирпичей, внизу под складом,

     а может быть, в реке, на дне,

     куда нельзя проникнуть взглядом.

 

     Быть может, там, в ночных дворах,

     на чердаках и в пыльных люстрах,

     в забитых досками дверях,

     в сырых подвалах, в наших чувствах,

     в кладовках тех, где свален хлам...

     Но видно, ей там тесно было,

     она росла по всем углам

     и все заполонила.

 

     Должно быть, это просто вздор,

     скопленье дум и слов неясных,

     она пришла, должно быть, с гор,

     спустилась к нам с вершин прекрасных:

     там вечный лед, там вечный снег,

     там вечный ветер скалы гложет,

     туда не всходит человек,

     и сам орел взлететь не может.

 

 

     Должно быть, так. Не все ль равно,

     когда поднять ты должен ворот,

     но разве это не одно:

     в пролете тень и вечный холод?

     Меж ними есть союз и связь

     и сходство -- пусть совсем немое.

     Сойдясь вдвоем, соединясь,

     им очень просто стать зимою.

 

     Дела, не знавшие родства,

     и облака в небесной сини,

     предметы все и вещества

     и чувства, разные по силе,

     стихии жара и воды,

     увлекшись внутренней игрою,

     дают со временем плоды,

     совсем нежданные порою.

 

     Бывает лед сильней огня,

     зима -- порой длиннее лета,

     бывает ночь длиннее дня

     и тьма вдвойне сильнее света;

     бывает сад громаден, густ,

     а вот плодов совсем не снимешь...

     Так берегись холодных чувств,

     не то, смотри, застынешь.

 

     И люди все, и все дома,

     где есть тепло покуда,

     произнесут: пришла зима.

     Но не поймут откуда.

 

 

 

http://www.liveinternet.ru/users/vl866911/post312309075/#

[Рона]

Иосиф Бродский (1940—1996)

     Иосиф Александрович Бродский родился в Ленинграде 24 мая 1940 года.

    Мать поэта Мария Моисеевна была бухгалтером. Отец Александр Иванович — фотожурналист, причем довольно известный. Во время войны работал корреспондентом на флоте.

     Мать Иосифа считала, что в школе, которая находится рядом с домом, учатся одни хулиганы, и отдала его в мужс­кую школу (тогда было раздельное обучение мальчиков и девочек) далеко от дома. Иосиф часто простужался и сидел дома. Его сосед Владимир Уфлянд, будущий поэт, вспоми­нал, что в десять лет Ося «осознал, что хочет стать поэтом, и дал себе клятву стать им». Иосиф окончил восьмилетнюю школу в 1955 г. и, в поисках себя, своего призвания, пошел работать на завод. «Я работаю с пятнадцати лет. Я имею про­фессии фрезеровщика, техника-геофизика, кочегара, матро­са, санитара, фотографа. Я работал в геологических партиях в Якутии, на Беломорском побережье, на Тянь-Шане, в Ка­захстане. Все это зафиксировано в моей трудовой книжке». В это же время изучил английский и польский языки.

     Первые стихотворные опыты Бродского относятся к 1957 г. В начале 60-х годов он обратился к переводческой деятель­ности. Его внимание привлекли славянские и англоязыч­ные поэты. К концу 60-х годов его имя хорошо известно среди творческой молодежи Ленинграда и в неофициаль­ных литературных кругах.

     В феврале 1964 г. Бродского арестовали. Против него было сфабриковано дело: он был обвинен в тунеядстве, что в те времена было уголовно наказуемым проступком. В резуль­тате он был сослан на пять лет в деревню Норенская Конош­ского района Архангельской области. На суде на вопрос. «Почему вы не работали?» 24-летний поэт ответил: «Я ра­ботал. Я писал стихи». — «Ответьте, почему вы не труди­лись?» — «Я трудился. Я писал стихи». — «А почему вы не учились этому в вузе?» — «Я думал это от бога». Извест­ная детская писательница Фрида Вигдорова тайком стеног­рафировала ход процесса, поскольку заседание было зак­рытым и пресса не была на него допущена.

     В колхозе «Даниловский», куда был направлен ссыль­ный поэт, он сначала был рабочим, то есть выполнял самую разную неквалифицированную работу. Как вспоминала хо­зяйка, у которой он был постояльцем, «возил навоз, жерди для изгороди рубил...». Но по состоянию здоровья ему раз­решили переменить трудовую деятельность. И он стал разъездным фотографом. В это время (1965 г.) за рубежом без его ведома была выпущена его первая книга «Стихотво­рения и поэмы». К этому времени Бродский уже довольно известный поэт. За него вступились Анна Ахматова, С. Я. Маршак, Дмитрий Шостакович и многие другие личности, с мнением которых советское правительство не могло не считаться, тем более что дело Бродского получило мировую огласку. В 1965 г. решением Верховного суда срок высылки был сокращен. Под давлением международной культурной общественности Бродский был досрочно освобожден. Это произошло через полтора года.

     Поэт вернулся в Ленинград. Однако само по себе это возвращение не означало окончание конфликта с власть пре­держащими. Поэт писал в стол, печатать его боялись. И, по замечательной русской традиции, опальный поэт занялся пе­реводами. За весь этот период вплоть до эмиграции кроме переводов Бродскому удалось напечатать лишь 4 стихотво­рения. Его творчество было известно в СССР только благо­даря самиздату. Жизнь поэта на родине с каждым днем ста­новилась все невыносимее. И 4 июня 1972 г. Бродский был вынужден покинуть Россию.

     Бродский, как он выразился сам, «приземлился» в США, в Нью-Йорке. Профессор Бродский преподавал в Саутхедли историю русской и английской литературы. Стихи он писал по-русски. Примерно с 1973 г. начинает писать некото­рые статьи и эссе на английском языке. В 1987 г. Бродский получил Нобелевскую премию по литературе (он стал пятым российским лауреатом после Бунина, Пастернака, Шо­лохова и Солженицына). В июле 1989 г. Верховный суд РСФСР прекратил «дело» Бродского «за отсутствием в его действиях состава административного правонарушения». В декабре 1987 г. «Новый мир» впервые после 15-летней эмиг­рации И. Бродского опубликовал на родине подборку сти­хотворений уже всемирно известного поэта. И хлынула уже лавина изданий. Наконец в 1992 — 1994 гг. Пушкинским фондом, которому поэт передал исключительное право на публикацию своих произведений, было подготовлено Собра­ние сочинений в 4 томах (составитель В. Ф. Комаров, изда­тельство «Третья волна»). За рубежом сборники поэта на русском языке выходили с 1965 г. (в основном в США).

     Живя за рубежом, поэт много путешествует по миру, чи­тает лекции в разных городах. Его впечатления находят свое отражение в стихах, путевых заметках, эссе.

     Умер Бродский с 27-го на 28-е января 1996 года в Нью-Йорке.

     Ахматова называла стихи Бродского волшебными. Сам поэт о поэтическом творчестве так сказал в своей нобелевс­кой речи: «Пишущий стихотворение пишет его прежде все­го потому, что стихосложение — колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения, испытав это ускорение единожды, человек уже не в состоянии отказаться от повто­рения этого опыта, он впадает в зависимость от этого про­цесса, как впадают в зависимость от наркотиков или алкого­ля. Человек, находящийся в подобной зависимости от языка, я полагаю, и называется поэтом».

http://biography.5litra.ru/21-iosif-brodskij-biografiya.html

http://to-name.ru/biography/iosif-brodskij.htm

http://www.askbooka.ru/stihi/iosif-brodskiy.html

[Рона]

[Рона]

ИОСИФ БРОДСКИЙ. ПЕЧАЛЬНАЯ ЗВЕЗДА

 

 

 

wikipedia.org 

 

Будучи наездами в Питере, я ещё застал пожилую маленькую женщину, всю жизнь служившую товароведом в знаменитом "зингеровском" Доме книги на канале Грибоедова, которая знала Бродского.

 

Она называла его Йосей. А он слал ей на дни рождения поздравительные открытки. Это были открытки своему прошлому, в знаменитый Дом Мурузи на улице Пестеля, на Васильевский остров, куда так и не вернулся умирать.

 

Не вернулся не потому, что до конца не доиграл миф, а, видимо, потому что:

Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб возле таверны —
Мы, оглядываясь, видим лишь руины!
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный…

Он попытался доиграть питерский миф в Венеции. Ведь в Ленинграде, бросив школу, он пошёл учеником фрезеровщика на завод "Арсенал", видимо, тогда ещё не догадываясь, что спустя 40 лет его любимым местом прогулки станет Арсенал в Тишайшей.

И даже женился поэт на итальянке. Мария Соццани — почти синоним Марины Басмановой. Ей — М.Б. — посвящено такое количество стихов, что, наверное, вряд ли кто в ближайшее время покусится на этот рекорд:

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но неважно
даже кто, ибо чёрт лица, говоря
откровенно, не вспомнить, уже не ваш…

И от этой любви, наверное, Бродский не исцелился до конца дней своих. Тем более, что Марина ушла к другому, поэту Дмитрию Бобышеву. И, что хуже, поэту более слабому, но не менее амбициозному. Бобышев увёл у Бродского женщину, но женился на другой. Но сперва два поэта чуть было не схлестнулись в смертельной схватке на топорах. Победила "дружба"! Это почти легенда, потому что "ярость благородная" закончилась ничьей, но зато породила массу свидетелей, воспоминаний.

 

Бродский вернул Бобышеву "должок" спустя несколько лет, но уже в Америке, куда Дмитрий Васильевич уехал, полагая, что Нобелевская премия ожидает именно его, а не Бродского.

 

Хуже того, он уверил в этом и свою супругу. А когда одним прекрасным утром по радио объявили лауреата, вторая половина Дмитрия Бобышева очень удивилась этому неожиданному обстоятельству, спросив: "А что, Дима, разве не ты должен быть Нобелевским лауреатом?" После этого злополучного вопроса, оставшегося, видимо, без ответа, они и развелись.

wikipedia.org 

У Бродского от Марии Басмановой почти вся лирика:

Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.

А у Марины Басмановой на память от Бродского — сын. Сын, которого отцу так и не показали. Родители Басмановой были категорически против их женитьбы, а мальчику дали отчество Осипович! Бродский чуть позже даже пошутит: это почему же, мол, Осипович, отМандельштама, что ли? Почти. Раз взялся за гуж русской поэзии, не говори, что не дюж. Не то, что Бродский не сдюжил. Просто его М.Б. стала Мария Соццани.

А отпрыск Мандельштама и Бродского, Андрей Осипович, не пошёл по стопам отца. То есть пошёл, но чисто внешне. Поэтому он не стал, хотя все предпосылки: его постоянные поиски места под солнцем, работы, бесконечные претензии к миру, — были в наличии. И даже сохранились записи, на которых Андрей Осипович Басманов читает стихи. Но стихи — отца.

 

wikipedia.org 

Они встретились в Америке, потом Андрей Осипович написал об этой поездке, но читать этот текст, обременённый нецензурной лексикой, трудновато. Такое ощущение, что одно из произведений Иосифа Александровича ожило и перевоплотилось в ходячий стих:

…Знаешь, на свете есть
вещи, предметы, между собой столь тесно
связанные, что, норовя прослыть
подлинно матерью и т. д. и т. п., природа
могла бы сделать ещё один шаг и слить
их воедино…

Вот они, стихи и реальный человек, и слились воедино. Одно время Андрей Осипович трудился кондуктором в троллейбусе. Существует байка о том, как кондуктор Басманов получил в качестве штрафа пуделя, которого хозяйка везла в ветлечебницу на усыпление.

По словам Басманова, безбилетная гражданка с золотыми зубами так жалостно расписала ему свою забубенную жизнь, "даже собачку кормить нечем", что "борзой щенок" перекочевал к другому хозяину.

Но разве в этом поступке сына не отцова поэтическая поступь. Не его вольный разгул:

Меня упрекали во всём, окромя погоды,
и сам я грозил себе часто суровой мздой.
Но скоро, как говорят, я сниму погоны
и стану просто одной звездой.

Звезда по имени Иосиф Александрович Бродский появилась на свет 65 лет тому назад. Печальная и такая неулыбчивая звезда, которая с небес возвращается на Васильевский остров. Туда, где бродит его сумрачная тень, его кровинка, где дребезжит, словно пустые бутылки портвейна в сетке, разбитая вдребезги любовь одного из самых мелодраматических поэтов последней четверти ХХ века!

Игорь Михайлов

Журнал superstyle

http://www.liveinternet.ru/users/amymone/post362863772/

[Рона]

Памятные даты. 24 мая родился Иосиф Бродский.

 

 

 24 мая родился, не побоимся этого слова, один из величайших поэтов XX века Иосиф Бродский. Этому человеку с трудной судьбой, но необычайным дарованием, нечаянно удалось влюбить весь мир в свои стихи. Просто, звонко и с силой, неподвластной времени и моде, его римфа и сейчас задевает тончайшие струны человеческой души. Она учит сопереживать, не драматизируя. Любить, не требуя ничего взамен. Жить, не жалея ни о чем.

http://www.liveinternet.ru/users/amymone/post362863364/#

http://www.liveinternet.ru/community/2281209/post325735588/

Гений одиночества Иосиф Бродский

Начало

Детство Иосифа Бродского пришлось на ленинградскую блокаду, и он вспоминал о нем с великой неохотой. Учился трудно. Да так, что в восьмом классе юный Ося совершил поступок, который резко изменил всю его жизнь — бросил школу. В последующих поисках самого себя он попробует 13 разных профессий (фрезеровщик, техник-геофизик, санитар, кочегар, фотограф, работник морга), прежде чем окончательно не остановится на поэзии.

С отцом. 1951 г. Фото М. М. Вольперт. Из архива М. И. Мильчика.

 

...И ежели я ночью
отыскивал звезду на потолке,
она, согласно правилам сгоранья,
сбегала на подушку по щеке
быстрей, чем я загадывал желанье.

 

Бродский и Ахматова

В двадцать один год Бродского познакомили с Анной Ахматовой. Так началась, пожалуй, самая удивительная и искренняя дружба, которую только знала русская поэзия. При этом стихи друг друга их совершенно не интересовали. Не было соперничества, споров двух поколений, вечного «лучше и хуже». Но было что-то другое, о чем Бродский позже скажет так: «Это долго и это сложно. Об этом надо либо километрами, либо совсем ничего».

 

Судебный процесс

13 марта 1964 года Бродский был приговорён к наказанию по статье «тунеядство» — пяти годам принудительного труда в отдалённой местности. Два эти знаменитых заседания суда над Бродским были законспектированы и получили широкое распространение.

Судья: Ваш трудовой стаж?
Бродский: Примерно...
Судья: Нас не интересует «примерно»!
Бродский: Пять лет.
Судья: Где вы работали?
Бродский: На заводе. В геологических партиях...
Судья: Сколько вы работали на заводе?
Бродский: Год.
Судья: Кем?
Бродский: Фрезеровщиком.
Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт, поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?
Судья: А вы учились этому?
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят... где учат...
Бродский: Я не думал... я не думал, что это даётся образованием.
Судья: А чем же?
Бродский: Я думаю, это... (растерянно) от Бога...
Судья: У вас есть ходатайства к суду?
Бродский: Я хотел бы знать: за что меня арестовали?
Судья: Это вопрос, а не ходатайство.
Бродский: Тогда у меня нет ходатайства.

 

Суд над Иосифом Бродским. 1964 год. Фото Н.Якимчук.

 

В одиночке при ходьбе плечо
следует менять при повороте,
чтоб не зарябило и еще
чтобы свет от лампочки в пролете
падал переменно на виски,
чтоб зрачок не чувствовал суженья.
Это не избавит от тоски,
но спасет от головокруженья. 1964

 

Опальный поэт

Бродского отправили отбывать наказание в Архангельскую область, деревню Норенская. Позже он назвал этот период самым счастливым в жизни. Трудясь с деревенскими мужиками днем, по вечерам он много читал, изучал английскую поэзию, да и сам писал стихи. Телогрейка, куры, скрипучие полы и прочие прелести деревенской жизни пошли на пользу — Бродский был арестован и отправлен в ссылку 23-летним юношей, а вернулся 25-летним сложившимся поэтом.

Ссыльные вечера. Из архива Я. А. Гордина.

 

В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освящает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне он — в избытке. В чугуне
он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит. Выдает
девицу за лесничего. И в шутку
устраивает вечный недолет
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же все это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту. 1965

 

Эмиграция

После возвращения из ссылки Родина и партия терпела Иосифа еще 7 лет. Потом поэта поставили перед выбором: немедленная эмиграция или допросы, тюрьмы и психбольницы, через которые ему уже «посчастливилось» пройти. Он выбирает первое, садится в самолет и становится «приглашенным поэтом» в Мичиганском университете. Закончивший неполные 8 классов средней школы Бродский ведет жизнь профессора, преподает историю русской литературы, русскую и мировую поэзию, теорию стиха, выступает с лекциями и чтением стихов на международных литературных фестивалях и форумах, в библиотеках и университетах США, в Канаде, Англии, Ирландии, Франции, Швеции, Италии.

В аэропорту «Пулково» в день эмиграции. 4 июня 1972 г. Фото из архива М. И. Мильчика.

 

Бродский в Нью-Йорке. Фото Л. Лосева..

 

 

Я не то что схожу с ума, но устал за лето.
За рубашкой в комод полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это —
города, человеков, но для начала — зелень.
Стану спать не раздевшись или читать с любого
места чужую книгу, покамест остатки года,
как собака, сбежавшая от слепого,
переходят в положенном месте асфальт.
Свобода —
это когда забываешь отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы Шираза,
и, хотя твой мозг перекручен, как рог барана,
ничего не каплет из голубого глаза. 1975

 

 

С Владимиром Высоцким. Из архива Е. Б. и Н. В. Рейн.

 

Бродский во время своей лекции. Фото из архива Мичиганского университета.

 

Бродский со своими студентками. Фото из архива Я. А. Гордина.

 

Вручение Нобелевской премии, 1987 год. Фото из архива Е. Б. и Н. В. Рейн.

 

Любовь

Первая любовь Иосифа Бродского была несчастной и мучительно долгой. Молодая художница Марианна Басманова после разрыва с поэтом не дала их общему сыну ни фамилии, ни отчества отца. А он даже из эмиграция неизменно посвящал ей стихи. Но потом уже седой и глубоко одинокий Бродский на лекции в Сорбонне заметил среди своих студентов Марию Соццани. Пять лет жизни с юной итальянкой русского происхождения были для него счастливее, нежели предыдущие пятьдесят.

Иосиф Бродской с женой Марией Соццани. Фото Михаила Барышникова.

 

 

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но не важно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить уже, не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях.
Я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь
от тебя, чем от них обоих.
Далеко, поздно ночью, в долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне,
как не сказано ниже, по крайней мере,
я взбиваю подушку мычащим «ты»,
за горами, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты
как безумное зеркало повторяя. 1975 — 1976

 

 

Иосиф Бродский с дочерью Анной, которую назвал в честь Анны Ахматовой.

 

Бродский в Венеции. 1993 г. Фото из архива М. И. Мильчика.

 

Прощай,
позабудь
и не обессудь.
А письма сожги,
как мост.
Да будет мужественным
твой путь,
да будет он прям
и прост.
Да будет во мгле
для тебя гореть
звездная мишура,
да будет надежда
ладони греть
у твоего костра.
Да будут метели,
снега, дожди
и бешеный рев огня,
да будет удач у тебя впереди
больше, чем у меня.
Да будет могуч и прекрасен бой,
гремящий в твоей груди.
Я счастлив за тех,
которым с тобой,
может быть,
по пути. 1957

 

Сигареты

Бродского, перенесшего три инфаркта, не раз предупреждали, что курение является самым страшным врагом его больного сердца. Но он не только продолжал курить, но при этом курил самые крепкие сигареты, у которых еще и отламывал фильтр. Ему сказали как-то: «При условии, что вы бросите курить, Иосиф, вам ещё десять лет жизни гарантировано». На что поэт ответил: «Жизнь замечательна именно потому, что гарантий нет, никаких никогда».

Фото из архива Мичиганского университета.

 

Только у Бродского на лекции можно курить.

 

Любимый жест Бродского, когда он был в хорошем настроении. Фото Б. Янгфельдта.

Бродский и коты

 

Бродский боготворил котов и часто сам себя сравнивал с ними. Как-то он сказал: «Обрати внимание — у кошек нет ни одного некрасивого движения». А по словам друзей поэта, он часто заканчивал телефонный разговор с близкими и друзьями, произнося: «Мяу-мяу!». После изгнания из СССР значительную часть своей американской жизни поэт провел в одиночестве, когда единственным членом его семьи был любимый кот по имени Миссисипи.

Бродский и кот Яся.

 

Бродский и любимый кот Миссисипи.

 

Субботним вечером 1996 года Бродский, пожелав жене спокойной ночи, поднялся к себе в кабинет. Утром, там же на полу, его и обнаружила жена. Сердце, по мнению медиков, остановилось внезапно. На его могиле в Венеции люди до сих пор оставляют письма, стихи, сигареты Camel и виски. А надпись на памятнике гласит — со смертью не все кончается.

 

Источник: http://www.adme.ru/vdohnovenie-919705/genij-odinochestva-iosif-brodskij-690305/

 

 

В те времена, когда стихи Бродского были под запретом в нашей стране, многие познакомились с поэзией Бродского на концертах барда Александра Мирзаяна, который читал стихи и исполнял песни на стихи "неизвестного поэта". И аудитория, понимая, что речь идёт об Иосифе Бродском, радостно приветствовала произведения "неизвестного поэта" овацией.

http://www.liveinternet.ru/community/2281209/post325735588/

[Рона]

https://www.youtube.com/watch?v=rZ8SRznTO1g#t=39

[Vladimir417]

Якутск 1959г. И.Бродский 

[Vladimir417]

Давно в больнице сосед по палате читал стихи. 

Приписывается Бродскому, в сборниках не нашёл. 

По памяти :

Я, не больной, я, мёртвый, 

Не спасай меня, не спасай, 

Ведь, с такою пропитою мордой, 

Мне заказан твой чистый рай. 

 

Поколенье моё не расстреляно, 

Не замерзло в снегах Колымы, 

Поколенье моё растерянно, 

От того пропиваем умы, 

 

От того пропиваем, таланты,

...... И доброту, 

Выбивают из нас куранты, 

Последнюю чистоту. 

 

Так будем же весёлы, 

Будем юродивы, 

Будем пить за большой урожай, 

Только ,ты не спасай, 

Меня ,не спасай.меня, не спасай. 

 

 

[Vera]

 

Иосиф Бродский

 

«Hear the voice of the Bard!»
W.Blake

[«Внемлите глас Певца!»
Вильям Блейк]

1

Мы не пьем вина на краю деревни.
Мы не ладим себя в женихи царевне.
Мы в густые щи не макаем лапоть.
Нам смеяться стыдно и скушно плакать.

Мы дугу не гнем пополам с медведем.
Мы на сером волке вперед не едем,
и ему не встать, уколовшись шприцем
или оземь грянувшись, стройным принцем.

Зная медные трубы, мы в них не трубим.
Мы не любим подобных себе, не любим
тех, кто сделан был из другого теста.
Нам не нравится время, но чаще — место.

Потому что север далек от юга,
наши мысли цепляются друг за друга,
когда меркнет солнце, мы свет включаем,
завершая вечер грузинским чаем.

2

Мы не видим всходов из наших пашен.
Нам судья противен, защитник страшен.
Нам дороже свайка, чем матч столетья.
Дайте нам обед и компот на третье.

Нам звезда в глазу, что слеза в подушке.
Мы боимся короны во лбу лягушки,
бородавок на пальцах и прочей мрази.
Подарите нам тюбик хорошей мази.

Нам приятней глупость, чем хитрость лисья,
Мы не знаем, зачем на деревьях листья.
И, когда их срывает Борей до срока,
ничего не чувствуем, кроме шока.

Потому что тепло переходит в холод,
наш пиджак зашит, а тулуп проколот.
Не рассудок наш, а глаза ослабли,
чтоб искать отличье орла от цапли.

3

Мы боимся смерти, посмертной казни.
Нам знаком при жизни предмет боязни:
пустота вероятней и хуже ада.
Мы не знаем, кому нам сказать: «не надо».

Наши жизни, как строчки, достигли точки.
В изголовьи дочки в ночной сорочке
или сына в майке не встать нам снами.
Наша тень длиннее, чем ночь пред нами.

То не колокол бьет над угрюмым вечем!
Мы уходим во тьму, где светить нам нечем.
Мы спускаем флаги и жжем бумаги.
Дайте нам припасть напоследок к фляге.

Почему все так вышло? И будет ложью
на характер свалить или Волю Божью.
Разве должно было быть иначе?
Мы платили за всех, и не нужно сдачи.

 

 

 

 

 

[Gera]

"Неужели не я..."
Неужели не я, освещенный тремя фонарями,
Столько лет в темноте по осколкам бежал пустырями,
И сиянье небес о подъемного крана клубилось?
Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось.

Кто-то новый царит, безымянный, прекрасный, всесильный.
Над отчизной горит, разливается свет темно-синий,
А в глазах у борзых мельтешат фонари - по цветочку,
Кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.
Значит, нету разлук, значит, зря мы просили прощенья
У своих мертвецов. Значит, нет для зимы возвращенья.
Остается одно: по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать. Обгонять - только это возможно

Поздравляю себя с этой ранней находкой, с тобою,
Поздравляю себя с удивительно горькой судьбою,
С этой вечной рекой, с этим небом в прекрасных осинах,
С описаньем утрат за безмолвной толпой магазинов.

Слава Богу, чужой. Никого я здесь не обвиняю.
Никого не узнать. Я иду, тороплюсь, обгоняю.
Как легко мне теперь, оттого, что ни с кем не расстался.
Слава Богу, что я на земле без отчизны остался.

Не жилец этих мест, не мертвец, а какой-то посредник,
Совершенно один, ты кричишь о себе напоследок:
Никого не узнал, обознался, забыл, обманулся,
Слава Богу, зима. Значит, я никуда не вернулся.