Рона

В крови горит огонь желанья... В крови горит огонь желанья, Душа тобой уязвлена, Лобзай меня: твои лобзанья Мне слаще мирра и вина. Склонись ко мне главою нежной, И да почию безмятежный, Пока дохнет веселый день И двигнется ночная тень. Весна, весна, пора любви... Весна, весна, пора любви, Как тяжко мне твое явленье, Какое томное волненье В моей душе, в моей крови... Как чуждо сердцу наслажденье... Всё, что ликует и блестит, Наводит скуку и томленье. ______ Отдайте мне метель и вьюгу И зимний долгий мрак ночей. Всё в жертву памяти твоей... Всё в жертву памяти твоей: И голос лиры вдохновенной, И слезы девы воспаленной, И трепет ревности моей, И славы блеск, и мрак изгнанья, И светлых мыслей красота, И мщенье, бурная мечта Ожесточенного страданья. Всё кончено: меж нами связи нет... Всё кончено: меж нами связи нет. В последний раз обняв твои колени, Произносил я горестные пени. Всё кончено - я слышу твой ответ. Обманывать себя не стану вновь, Тебя тоской преследовать не буду, Прошедшее быть может позабуду - Не для меня сотворена любовь. Ты молода: душа твоя прекрасна, И многими любима будешь ты. Дориде Я верю: я любим; для сердца нужно верить. Нет, милая моя не может лицемерить; Все непритворно в ней: желаний томный жар, Стыдливость робкая, харит бесценный дар, Нарядов и речей приятная небрежность И ласковых имен младенческая нежность. Е.К. Н. Ушаковой В отдалении от вас С вами буду неразлучен, Томных уст и томных глаз Буду памятью размучен; Изнывая в тишине, Не хочу я быть утешен,- Вы ж вздохнете ль обо мне, Если буду я повешен? Желание Медлительно влекутся дни мои, И каждый миг в унылом сердце множит Все горести несчастливой любви И все мечты безумия тревожит. Но я молчу; не слышен ропот мой; Я слезы лью; мне слезы утешенье; Моя душа, плененная тоской, В них горькое находит наслажденье. О жизни час! лети, не жаль тебя, Исчезни в тьме, пустое привиденье; Мне дорого любви моей мученье - Пускай умру, но пусть умру любя! Заклинание О, если правда, что в ночи, Когда покоятся живые, И с неба лунные лучи Скользят на камни гробовые, О, если правда, что тогда Пустеют тихие могилы - Я тень зову, я жду Леилы: Ко мне, мой друг, сюда, сюда! Явись, возлюбленная тень, Как ты была перед разлукой, Бледна, хладна, как зимний день, Искажена последней мукой. Приди, как дальная звезда, Как легкой звук иль дуновенье, Иль как ужасное виденье, Мне всё равно, сюда! сюда!.. Зову тебя не для того, Чтоб укорять людей, чья злоба Убила друга моего, Иль чтоб изведать тайны гроба, Не для того, что иногда Сомненьем мучусь... но тоскуя Хочу сказать, что всё люблю я, Что всё я твой: сюда, сюда! Зачем я ею очарован?.. Зачем я ею очарован? Зачем расстаться должен с ней? Когда б я не был избалован Цыганской жизнию моей. __________ Она глядит на вас так нежно, Она лепечет так небрежно, Она так тонко весела, Ее глаза так полны чувством, Вечор она с таким искусством Из-под накрытого стола Мне свою ножку подала. Зачем, Елена, так пугливо... Зачем, Елена, так пугливо, С такой ревнивой быстротой, Ты всюду следуешь за мной И надзираешь торопливо Мой каждый шаг? . . . . я твой. К *** (Счастлив, кто близ тебя...) Счастлив, кто близ тебя, любовник упоенный, Без томной робости твой ловит светлый взор, Движенья милые, игривый разговор И след улыбки незабвенной. К *** (Не спрашивай...) Не спрашивай, зачем унылой думой Среди забав я часто омрачен, Зачем на все подъемлю взор угрюмый, Зачем не мил мне сладкой жизни сон; Не спрашивай, зачем душой остылой Я разлюбил веселую любовь И никого не называю милой — Кто раз любил, уж не полюбит вновь; Кто счастье знал, уж не узнает счастья. На краткий миг блаженство нам дано: От юности, от нег и сладострастья Останется уныние одно... К *** (Нет, нет, не должен я, не смею...) Нет, нет, не должен я, не смею, не могу Волнениям любви безумно предаваться; Спокойствие мое я строго берегу И сердцу не даю пылать и забываться; Нет, полно мне любить; но почему ж порой Не погружуся я в минутное мечтанье, Когда нечаянно пройдет передо мной Младое, чистое, небесное созданье, Пройдет и скроется?.. Ужель не можно мне, Любуясь девою в печальном сладострастье, Глазами следовать за ней и в тишине Благословлять ее на радость и на счастье, И сердцем ей желать все блага жизни сей, Веселый мир души, беспечные досуги, Всё - даже счастие того, кто избран ей, Кто милой деве даст название супруги. Как сладостно!.. но, боги, как опасно... Как сладостно!.. но, боги, как опасно Тебе внимать, твой видеть милый взор!.. Забуду ли улыбку, взор прекрасный И огненный, волшебный разговор! Волшебница, зачем тебя я видел — Узнав тебя, блаженство я познал — И счастие мое возненавидел.

Когда б не смутное влеченье... Когда б не смутное влеченье Чего-то жаждущей души, Я здесь остался б - наслажденье Вкушать в неведомой тиши: Забыл бы всех желаний трепет, Мечтою б целый мир назвал - И всё бы слушал этот лепет, Всё б эти ножки целовал... Когда в объятия мои... Когда в объятия мои Твой стройный стан я заключаю, И речи нежные любви Тебе с восторгом расточаю, Безмолвна, от стесненных рук Освобождая стан свой гибкой, Ты отвечаешь, милый друг, Мне недоверчивой улыбкой; Прилежно в памяти храня Измен печальные преданья, Ты без участья и вниманья Уныло слушаешь меня... Кляну коварные старанья Преступной юности моей И встреч условных ожиданья В садах, в безмолвии ночей. Кляну речей любовный шопот, Стихов таинственный напев, И ласки легковерных дев, И слезы их, и поздний ропот. Кокетке Так это шутка? Милая моя, Как боязлив, как недогадлив я! Я плакал над твоим рассчитано - суровым, Коротким и сухим письмом; Ни лаской дружеской, ни откровенным словом Ты сердце не порадовала в нем. Я спрашивал: не демон ли раздора Твоей рукой насмешливо водил? Я говорил: «когда б нас разлучила ссора — Но так тяжел, так горек, так уныл, Так нежен был последний час разлуки... Еще твой друг забыть его не мог, И вновь ему ты посылаешь муки Сомнения, догадок и тревог — Скажи, зачем?.. Не ложью ли пустою, Рассеянной досужей клеветою Возмущена душа твоя была? И, мучима томительным недугом, Ты над своим отсутствующим другом Без оправданья суд произнесла? Или то был один каприз случайный, Иль давний гнев?..» Неразрешимой тайной Я мучился: я плакал и страдал, В догадках ум испуганный блуждал, Я жалок был в отчаянье суровом... Всему конец! своим единым словом Душе моей ты возвратила вновь И прежний мир, и прежнюю любовь; И сердце шлет тебе благословенья, Как вестнице нежданного спасенья... Так няня в лес ребенка заведет И спрячется сама за куст высокий; Встревоженный, он ищет и зовет, И мечется в тоске жестокой, И падает, бессильный, на траву... А няня вдруг: ау! ау! В нем радостью внезапной сердце бьется, Он все забыл: он плачет, и смеется, И прыгает, и весело бежит, И падает — и няню не бранит, Но к сердцу жмет виновницу испуга, Как от беды избавившего друга... Красавица Всё в ней гармония, всё диво, Всё выше мира и страстей; Она покоится стыдливо В красе торжественной своей; Она кругом себя взирает: Ей нет соперниц, нет подруг; Красавиц наших бледный круг В ее сияньи исчезает. Куда бы ты ни поспешал, Хоть на любовное свиданье, Какое б в сердце ни питал Ты сокровенное мечтанье,- Но встретясь с ней, смущенный, ты Вдруг остановишься невольно, Благоговея богомольно Перед святыней красоты. Месяц Зачем из облака выходишь, Уединенная луна, И на подушки, сквозь окна, Сиянье тусклое наводишь? Явленьем пасмурным своим Ты будишь грустные мечтанья, Любви напрасные страданья И строгим разумом моим Чуть усыпленные желанья. Летите прочь, воспоминанья! Засни, несчастная любовь! Уж не бывать той ночи вновь, Когда спокойное сиянье Твоих таинственных лучей Сквозь темный завес проницало И бледно, бледно озаряло Красу любовницы моей. Что вы, восторги сладострастья, Пред тайной прелестью отрад Прямой любви, прямого счастья? Примчаться ль радости назад? Почто, минуты, вы летели Тогда столь быстрой чередой? И тени легкие редели Пред неожиданной зарей? Зачем ты, месяц, укатился И в небе светлом утонул? Зачем луч утренний блеснул? Зачем я с милою простился? На холмах Грузии лежит ночная мгла На холмах Грузии лежит ночная мгла; Шумит Арагва предо мною. Мне грустно и легко; печаль моя светла; Печаль моя полна тобою, Тобой, одной тобой... Унынья моего Ничто не мучит, не тревожит, И сердце вновь горит и любит - оттого, Что не любить оно не может. Наслажденье В неволе скучной увядает Едва развитый жизни цвет, Украдкой младость отлетает, И след ее — печали след. С минут бесчувственных рожденья До нежных юношества лет Я все не знаю наслажденья, И счастья в томном сердце нет. С порога жизни в отдаленье Нетерпеливо я смотрел: «Там, там,— мечтал я,— наслажденье!» Но я за призраком летел. Златые крылья развивая, Волшебной нежной красотой Любовь явилась молодая И полетела предо мной. Я вслед... но цели отдаленной, Но цели милой не достиг!.. Когда ж весельем окриленный Настанет счастья быстрый миг? Когда в сиянье возгорится Светильник тусклый юных дней И мрачный путь мой озарится Улыбкой спутницы моей? Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем... Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем, Восторгам чувственным, безумством, исступленьем, Стенаньем, криками вакханки молодой, Когда, виясь в моих объятиях змией, Порывом пылких ласк и язвою лобзаний Она торопит миг последних содраганий! О, как милее ты, смиренница моя! О, как мучительно тобою счастлив я, Когда, склоняяся на долгие моленья, Ты предаешься мне нежна без упоенья, Стыдливо-холодна, восторгу моему Едва ответствуешь, не внемлишь ничему И оживляешься потом всё боле, боле - И делишь наконец мой пламень поневоле! Ночь Мой голос для тебя и ласковый и томный Тревожит поздное молчанье ночи темной. Близ ложа моего печальная свеча Горит; мои стихи, сливаясь и журча, Текут, ручьи любви, текут, полны тобою. Во тьме твои глаза блистают предо мною, Мне улыбаются, и звуки слышу я: Мой друг, мой нежный друг... люблю... твоя... твоя!.. От меня вечор Леила... От меня вечор Леила Равнодушно уходила. Я сказал: "Постой, куда?" А она мне возразила: "Голова твоя седа". Я насмешнице нескромной Отвечал: "Всему пopa! То, что было мускус темный, Стало нынче камфора". Но Леила неудачным Посмеялася речам И сказала: "Знаешь сам: Сладок мускус новобрачным, Камфора годна гробам". Признание Я вас люблю, хоть и бешусь, Хоть это труд и стыд напрасный, И в этой глупости несчастной У ваших ног я признаюсь! Мне не к лицу и не по летам... Пора, пора мне быть умней! Но узнаю по всем приметам Болезнь любви в душе моей: Без вас мне скучно,- я зеваю; При вас мне грустно,- я терплю; И, мочи нет, сказать желаю, Мой ангел, как я вас люблю! Когда я слышу из гостиной Ваш легкий шаг, иль платья сум, Иль голос девственный, невинный, Я вдруг теряю весь свой ум. Вы улыбнетесь - мне отрада; Вы отвернетесь - мне тоска; За день мучения - награда Мне ваша бледная рука. Когда за пяльцами прилежно Сидите вы, склонясь небрежно, Глаза и кудри опустя,- Я в умиленьи, молча, нежно Любуюсь вами, как дитя!.. Сказать ли вам мое несчастье, Мою ревнивую печаль, Когда гулять, порой в ненастье, Вы собираетеся в даль? И ваши слезы в одиночку, И речи в уголку вдвоем, И путешествия в Опочку, И фортепьяно вечерком?.. Алина! сжальтесь надо мною. Не смею требовать любви. Быть может, за грехи мои, Мой ангел, я любви не стою! Но притворитесь! Этот взгляд Все может выразить так чудно! Ах, обмануть меня не трудно!... Я сам обманываться рад! Прощание В последний раз твой образ милый Дерзаю мысленно ласкать, Будить мечту сердечной силой И с негой робкой и унылой Твою любовь воспоминать. Бегут меняясь наши лета, Меняя всё, меняя нас, Уж ты для своего поэта Могильным сумраком одета, И для тебя твой друг угас. Прими же, дальная подруга, Прощанье сердца моего, Как овдовевшая супруга, Как друг, обнявший молча друга Пред заточением его. Простишь ли мне ревнивые мечты... Простишь ли мне ревнивые мечты, Моей любви безумное волненье? Ты мне верна: зачем же любишь ты Всегда пугать мое воображенье? Окружена поклонников толпой, Зачем для всех казаться хочешь милой, И всех дарит надеждою пустой Твой чудный взор, то нежный, то унылый? Мной овладев, мне разум омрачив, Уверена в любви моей несчастной, Не видишь ты, когда, в толпе их страстной, Беседы чужд, один и молчалив, Терзаюсь я досадой одинокой; Ни слова мне, ни взгляда... друг жестокий! Хочу ль бежать,- с боязнью и мольбой Твои глаза не следуют за мной. Заводит ли красавица другая Двусмысленный со мною разговор,- Спокойна ты; веселый твой укор Меня мертвит, любви не выражая. Скажи еще: соперник вечный мой, Наедине застав меня с тобой, Зачем тебя приветствует лукаво?.. Что ж он тебе? Скажи, какое право Имеет он бледнеть и ревновать?.. В нескромный час меж вечера и света, Без матери, одна, полуодета, Зачем его должна ты принимать?.. Но я любим... Наедине со мною Ты так нежна! Лобзания твои Так пламенны! Слова твоей любви Так искренно полны твоей душою! Тебе смешны мучения мои; Но я любим, тебя я понимаю. Мой милый друг, не мучь меня, молю: Не знаешь ты, как сильно я люблю, Не знаешь ты, как тяжко я страдаю. Редеет облаков летучая гряда... Редеет облаков летучая гряда. Звезда печальная, вечерняя звезда! Твой луч осеребрил увядшие равнины, И дремлющий залив, и черных скал вершины. Люблю твой слабый свет в небесной вышине; Он думы разбудил, уснувшие во мне: Я помню твой восход, знакомое светило, Над мирною страной, где все для сердца мило, Где стройны тополы в долинах вознеслись, Где дремлет нежный мирт и темный кипарис, И сладостно шумят полуденные волны. Там некогда в горах, сердечной думы полный, Над морем я влачил задумчивую лень, Когда на хижины сходила ночи тень - И дева юная во мгле тебя искала И именем своим подругам называла.

Слово милой Я Лилу слушал у клавира; Ее прелестный, томный глас Волшебной грустью нежит нас, Как ночью веянье зефира. Упали слезы из очей, И я сказал певице милой: «Волшебен голос твой унылый, Но слово милыя моей Волшебней нежных песен Лилы». Сожженное письмо Прощай, письмо любви! прощай: она велела... Как долго медлил я! как долго не хотела Рука предать огню все радости мои!.. Но полно, час настал. Гори, письмо любви. Готов я; ничему душа моя не внемлет. Уж пламя жадное листы твои приемлет... Минуту!.. вспыхнули! пылают - легкий дым, Виясь, теряется с молением моим. Уж перстня верного утратя впечатленье, Растопленный сургуч кипит... О провиденье! Свершилось! Темные свернулися листы; На легком пепле их заветные черты Белеют... Грудь моя стеснилась. Пепел милый, Отрада бедная в судьбе моей унылой, Останься век со мной на горестной груди... Соловей и роза В безмолвии садов, весной, во мгле ночей, Поет над розою восточный соловей. Но роза милая не чувствует, не внемлет, И под влюбленный гимн колеблется и дремлет. Не так ли ты поешь для хладной красоты? Опомнись, о поэт, к чему стремишься ты? Она не слушает, не чувствует поэта; Глядишь, она цветет; взываешь - нет ответа. Ты и Вы Пустое вы сердечным ты Она, обмолвясь, заменила, И все счастливые мечты В душе влюбленной возбудила. Пред ней задумчиво стою; Свести очей с нее нет силы; И говорю ей: "как в ы милы!" И мыслю: "как тебя люблю!" Цветок Цветок засохший, безуханный, Забытый в книге вижу я; И вот уже мечтою странной Душа наполнилась моя: Где цвёл? когда? какой весною? И долго ль цвёл? И сорван кем, Чужой, знакомой ли рукою? И положен сюда зачем? На память нежного ль свиданья, Или разлуки роковой, Иль одинокого гулянья В тиши полей, в тени лесной? И жив ли тот, и та жива ли? И нынче где их уголок? Или уже они увяли, Как сей неведомый цветок? Что в имени тебе моем?.. Что в имени тебе моем? Оно умрет, как шум печальный Волны, плеснувшей в берег дальний, Как звук ночной в лесу глухом. Оно на памятном листке Оставит мертвый след, подобный Узору надписи надгробной На непонятном языке. Что в нем? Забытое давно В волненьях новых и мятежных, Твоей душе не даст оно Воспоминаний чистых, нежных. Но в день печали, в тишине, Произнеси его тоскуя; Скажи: есть память обо мне, Есть в мире сердце, где живу я... Элегия Я думал, что любовь погасла навсегда, Что в сердце злых страстей умолкнул глас мятежный, Что дружбы наконец отрадная звезда Страдальца довела до пристани надежной. Я мнил покоиться близ верных берегов, Уж издали смотреть, указывать рукою На парус бедственный пловцов, Носимых яростной грозою. И я сказал: «Стократ блажен, Чей век, свободный и прекрасный, Как век весны промчался ясной И страстью не был омрачен, Кто не страдал в любви напрасной, Кому неведом грустный плен. Блажен! но я блаженней боле. Я цепь мученья разорвал, Опять я дружбе... я на воле — И жизни сумрачное поле Веселый блеск очаровал!» Но что я говорил... несчастный! Минуту я заснул в неверной тишине, Но мрачная любовь таилася во мне, Не угасал мой пламень страстный. Весельем позванный в толпу друзей моих, Хотел на прежний лад настроить резву лиру, Хотел еще воспеть прелестниц молодых, Веселье, Вакха и Дельфиру. Напрасно!.. я молчал; усталая рука Лежала, томная, на лире непослушной, Я все еще горел — и в грусти равнодушной На игры младости взирал издалека. Любовь, отрава наших дней, Беги с толпой обманчивых мечтаний. Не сожигай души моей, Огонь мучительных желаний. Летите, призраки... Амур, уж я не твой, Отдай мне радости, отдай мне мой покой... Брось одного меня в бесчувственной природе Иль дай еще летать надежды на крылах, Позволь еще заснуть и в тягостных цепях Мечтать о сладостной свободе. Я вас любил Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем. Я вас любил безмолвно, безнадежно, То робостью, то ревностью томим; Я вас любил так искренно, так нежно, Как дай вам бог любимой быть другим. Я думал, сердце позабыло... Я думал, сердце позабыло Способность лёгкую страдать, Я говорил: тому, что было, Уж не бывать! уж не бывать! Прошли восторги, и печали, И легковерные мечты... Но вот опять затрепетали Пред мощной властью красоты. Я помню чудное мгновенье... Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. В томленьях грусти безнадежной В тревогах шумной суеты, Звучал мне долго голос нежный И снились милые черты. Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный, Твой небесные черты. В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви. Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.

Позволь душе моей открыться пред тобою... Каков я прежде был, таков и ныне я: Беспечный, влюбчивый… А.С. Пушкин Учитель: Сотни раз в стихах, прозе и письмах поэта встречаются слова: “любовь”, “любимый”, “любовник”, “влюбиться”... Как легко и быстро окружающие находили в поэте легкомысленного ветренника, пылкого волокиту, равнодушного “искателя наслаждений”. Как часто Пушкин подыгрывал этим мнениям, слухам, принимая позу “Ловеласа” и “Дон-Жуана”. Лицом Пушкин был некрасив. В послании к известному красавцу Юрьеву Ф.Ф. он утешал себя А я, повеса вечно праздный, Потомок негров безобразный, Взращенный в дикой простоте, Любви не ведая страданий, Я нравлюсь юной красоте Бесстыдным бешенством желаний. А.П. Керн вспоминает, “что он не умел скрывать своих чувств, выражал их всегда искренно и был неописуемо хорош, когда что-либо приятно волновало его. Когда же он решался быть любезным, то ничто не могло сравниться с блеском, остротою и увлекательностью его речи Современники Пушкина высказывали самые разные точки зрения на отношение поэта к женщинам. Но не подлежит спору, что в любви Пушкин бы одарен выше среднего человеческого уровня. Он был гениален в любви, может быть, не меньше, чем в поэзии. Его чувственность, его пристрастие к внешней женской красоте всем бросалась в глаза. В его биографии мы наблюдаем самые разнообразные типы любви: от случайного каприза до напряженной, мучительной страсти. И когда любовь приходила не на шутку, она обычно протекала как тяжелая болезни. К тому же поэт обладал исключительно ревнивым нравом. Способность испытывать ревнивые муки по самому ничтожному поводу нисколько не ослабевала с годами. Биографы предполагают, что героиней детского романа была Софья Николаевна Сушкова. Маленький Пушкин часто бывал у Николая Михайловича Сушкова, литератора, а по четвергам его возили на детские балы танцмейстера Ягеля. Софье было 8 лет, Пушкину – 9 лет. Учитель: Окинем беглым взглядом галерею женских портретов, неразлучных с биографией Пушкина. Список женщин, которых Пушкин набросал в альбоме Елизаветы Николаевны Ушаковой, в 1829 году получил название Донжуанского списка. Это даже не один список, а два. В первом мы находим имена женщин, внушивших наиболее серьезные чувства поэту. Во втором – упомянуты героини более легких и поверхностных увлечений. . Ведущий 1: Екатерина Павловна Бакунина, сестра лицейского товарища Пушкина. (См. Приложение 1). Летом она подолгу жила в Царском селе, бывала на лицейских балах. 29 ноября 1815 года Пушкин записал у себя в дневнике: “Я счастлив был! Нет, я вчера не был счастлив: поутру я мучился ожиданием, с неописанным волнением стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу – ее не видно было. Наконец я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице – сладкая минута! Как она мила была: как черное платье пристало к милой Бакуниной”. Пушкин томился любовью к Бакуниной всю зиму, весну и лето 1816 года. Вот так он об этом писал: В те дни... в те дни, когда впервые Заметил я черты живые Прелестной девы, и любовь Младую взволновала кровь, И я, тоскуя безнадежно, Томясь обманом пылких слов, Везде искал ее следов, О ней задумывался нежно, Весь день минутной встречи ждал И счастья тайных мук и уз Молодость говорила о себе, сердечная рана затянулась, появились новые увлечения и источники вдохновения. Летом 1817 года он окончил лицей и познакомился с Евдокией Ивановной Голицыной, которая была старше поэта на 20 лет. Пушкин был частым гостем княгини Голицыной и, по выражению П.А. Вяземского, “ был маленько приворожен ею”. Звучит романс Глинки на стихи Пушкина. – 6 мая 1820 года по высочайшему повелению Пушкин был выслан из столицы на юг, где он находился под гостеприимным кровом семьи генерала Раевского, у которого было 4 дочери. 14-летняя Мария Раевская, будущая княгиня Волконская, стала предметом любви Пушкина. (См. Приложение 2). Образ Марии Раевской запечатлен в стихотворениях разных лет, одно из последних, посвященных Раевской, – “На холмах Грузии лежит ночная мгла”. В 1823–24 гг. Пушкин пережил роман к Елизавете Савельевне Воронцовой, дочери польского магната и одной из племянниц князя Потемкина. (См. Приложение 3). Современники говорят о ней, “как женщине умной, тонкой, образованной и обольстительной”. Пушкин влюбился в нее и, если верить стихам, “достиг взаимности”. Чувства поэта к Воронцовой запечатлено во многих, обращенных к ней, стихах: “Желание славы”, “Сожженное письмо”, “Храни меня, мой талисман”, “Прощание”, “Ангел”. Предстоял отъезд в Михайловское и “грозный час разлуки” с Воронцовой. Елизавета Воронцова дарит Пушкину на память свой портрет в золотом медальоне и кольцо – талисман, чем очень дорожил и с которым не расставался. Храни меня, мой талисман, Храни меня во дни гоненья, Во дни раскаянья, волненья! Ты в день печали был мне дан. – В 1830 году, накануне женитьбы, Пушкин уже навсегда прощается с Воронцовой. В последний раз твой образ милый Дерзаю мысленно ласкать, Будить мечту сердечной силой И с негой робкой и унылой Твою любовь воспоминать. Ведущий 2: “Гением чистой красоты” для Пушкина была красавица Анна Керн, милая, добрая женщина с несчастной судьбой. ( См. Приложение 4). В 1824 году в Михайловском произошел бурный, хотя и краткосрочный роман 20-летнего Пушкина с 19-летней Анной Керн, женой 52-летнего генерала Керна. Бродя по аллеям Михайловского парка, Пушкин мучительно переживал охватившее его чувство. Он написал Анне Керн 7 восторженных посланий на французском языке. Он называл ее “чудотворной”, “чудотворницей”. Искреннее чувство Пушкина и Керн отразилось в таких прекрасных стихах “Я помню чудное мгновенье”. Давайте послушаем роман Глинки на эти замечательные стихи. (Звучит романс). Ведущий 2: В мае 1827 года Пушкин уехал Петербург. Его фантазией завладела Анна Алексеевна Оленина, дочь президента художеств Оленина А.Н. (См. Приложение 5). Анна Оленина немного кокетничала, немного гордилась своими добродетелями и внешностью. Она остерегалась Пушкина, хотя и интересовалась им. Она мечтала выйти замуж, как всякая девушка, но не считала поэта “большой партией”. Внимание знаменитого поэта не могло оставить девушку равнодушной, и она сама признавалась, “что это была честь, которой все завидовали”. Пушкин сватался к Анне Алексеевне, но получил отказ. Но гений Пушкина щедр, и поэт написал ей позднее, в 1829 года прощальные стихи “Я вас любил...”. : Мы открываем самые прекрасные и самые трагические страницу из жизни Пушкина. По шутливому признанию поэта, Наталья Гончарова была его 113 любовь. Но те увлечения, те порывы страстей, которые волновали его в молодости, не были еще той любовью, тем всеобъемлющим чувством, которое пришло к нему на рубеже нового периода жизни. Бурно прожита молодость, настала пора зрелости. Жажда личного, семейного счастья, стремление любить и быть любимым – вот какие чувства владели им в эти года. Пушкина Наталья Николаевна, урожденная Гончарова, жена поэта. Пушкин познакомился с ней в Москве в декабре 1829 года. Когда я увидел в первый раз, – писал позднее Наталье Ивановне, матери Гончаровой, – красоту ее едва начали замечать в свете. Я полюбил ее, голова у меня закружилась, я сделал ей предложение. Ответ матери неопределен – дочь, еще слишком молодаМучаясь ожиданием ответа, Пушкин уезжает на Кавказ, бросается в гущу сражений. Весной 1830 года он неожиданно получает через знакомого, приехавшего из Москвы, привет от Гончаровых. Увидев в этом завуалированное приглашение вернуться, поэт, как на крыльях, полетел в Москву. В начале апреля 1830 года он сделал предложение вторично, и на этот раз оно было принято. 18 февраля 1831 года в церкви Вознесения, что у Никитинских ворот, Пушкин и Натали обвенчались. Поэт был счастлив, введя в свой дом (впервые в жизни у него появился свой дом) молодую красавицу жену. Вскоре после свадьбы Пушкин писал другу: “Я женат – и счастлив желание мое, чтоб в жизни ничего не изменилось – лучшего не дождусь”. Чувство глубокой любви и нежности к жене Пушкин сохранил на протяжении всей их совместной жизни. Тонкая, как стебель цветка, талия, мраморные плечи, безукоризненный овал лица – весь облик Н. Гончаровой напоминал идеальных женщин в картинах Рафаэля. Пушкин любил, чтобы другие, особенно близкие люди, восхищались его женой. Поэт говорил Брюллову: “У меня, брат, такая красавица жена, что будешь стоять на коленях и просить, снять с нее портрет”. Но для него Наталья Николаевна была не только светской красавицей, она дала Пушкину высокое и вместе с тем простое человеческое счастье, о котором так мечтал поэт. Сколько людей – среди них и друзья поэта беспощадно и жестоко осуждали жену Пушкина. Он как будто предвидел это и заранее отвел все поклепы. Умирая, поэт утешил жену: “Будь спокойна, ты невинна в этом”. А врачу он сказал: “Она, бедная, безвинно терпит и может еще потерпеть во мнении людском!” Пушкин был счастлив в семейной жизни. Это подтверждают его письма. За 6 лет, которые они прожили вместе, Наталья Николаевна родила четверых детей. Да, Александр Сергеевич и Наталья Николаевна были счастливы, но не их вина в том, что они жили в обществе, не желавшем терпеть счастье поэта. Поэт погиб. Одно из последних пушкинских произведений обращено также к жене. Пора, мой друг, пора! Покоя сердца просит. Летят за днями дни, и каждый час уносит Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем Предполагаем жить... И глядь – как раз – умрем. На свете счастья нет, но есть покой и воля. Давно завидная мечтается мне доля – Давно, усталый раб, замыслил я побег В обитель дальнюю трудов и чистых нег. – Большинство его увлечений оставило после себя лишь мимолетное воспоминание, а вот эти имена удостоились чести фигурировать в знаменитом списке Дон-Жуана. •Графиня Наталья Викторовна Кочубей – актриса; •Евдокия Ивановна Голицына, была старше поэта на 20 лет; •Знаменитая актриса Екатерина Семенова; •Аглая Антоновна Давыдова, ее роман с Пушкиным в стихотворении “К Аглаи”; •Гречанка Калипсо Полихронис; •Амалия Ризниц, жена богатого коммерсанта, полу немка, полу итальянка – Он признавался в любви многим, но в действительности любил понастоящему только свою музу.

27 января на Черной речке состоялась дуэль между Александром Сергеевичем Пушкиным и Жоржем Дантесом, исход которой оказался смертельным для поэта. Светские сплетни и интриги обострили обстановку вокруг семьи Пушкина. Апогеем этой войны в высшем обществе Петербурга стала серия анонимных писем, порочащих имя Натальи Николаевны Пушкиной. Даже друзья поэта были втянуты в грязные сети заговора. Узнав о содержании анонимок, император Николай I усмотрел в них не только оскорбление семьи Пушкиных, но и клевету на царское семейство. Секретное дело император поручает вести начальнику корпуса жандармов тайной канцелярии сыска Дубельту. Третьему отделению удается узнать многое: в каких отношениях состояла жена поэта с его убийцей и кто являлся возможным автором анонимок, но... только частное расследование полковника Галахова продвинулось в истинном понимании причин гибели Пушкина, ставшей впоследствии общенациональной трагедией.

Царица овощей Тема: Правильное питание / Здоровая пища Там, где находят детей... О чем это я? Конечно же, о капусте! А вы о чем подумали?! О нашей старой знакомой капусте. Но так ли хорошо она нам знакома? Сколько разновидностей капусты вы можете назвать? Белокочанная, цветная, брюссельская, кольраби, брокколи, краснокочанная, декоративная, савойская, китайская… А сколько совершенно «не овощных» тем связано с капустой? И детей в ней находят, и деньги так называют. А помните историю, которую в фильме «Москва слезам не верит» Гоша (он же Гога), рассказывал Александре? Про монарха, удалившегося от дел и посвятившегося себя выращиванию капусты? Говорят, ничто не случайно. И неспроста люди все время ощущают незримую близость капусты. Этот овощ – поистине друг человека. Сейчас мы это докажем. Для начала - немножечко легенды. Согласно одному из сказаний, громовержец Юпитер, трудясь над разъяснением двух противоречивых изречений оракула, от страшного перенапряжения обливался потом. Несколько крупных капель скатились с чела отца богов на землю. Вот из этих капель и выросла капуста. К сожалению, легенда умалчивает, где именно пролились эти капли. Поэтому множество народов до сих пор оспаривают право считаться родиной капусты. История не может помочь в этом вопросе: капуста упоминается в текстах, начиная с древнего Рима, но какую именно капусту выращивали благородные предки, в текстах не уточняется. Кочанную капусту стала употреблять в пищу еще в раннем средневековье, и с тех пор роль ее только возрастала: посмотрите на полотна живописцев той эпохи: если на картине изображен стол или корзина с яствами, среди них вы непременно обнаружите увесистый кочан. Цветная капуста, по преданиям, происходит из Китая. Впрочем, несмотря на споры, считается, что большинство культурных видов происходит из Средиземноморья и Китая. Самые древние из них - лиственные, а также цветная, кольраби, китайская и пекинская капуста. Капустные факты: Существует история о том, что спартанский законодатель Ликург, разгневавшись на соотечественников за неумеренное потребление вина, распорядился выкорчевать все виноградники и засадить их... капустой. Чем-то похоже на советский сухой закон, не правда ли? В Древнем Риме капуста считалась первым растением среди овощных культур. О выращивании капусты писали в своих трактатах такие философы, как Катон и Плиний. Считают, что слово «капуста» произошло от древнеримского «caput», что в переводе на русский означает: «голова». В России капуста занимает 30% всех овощных посевов. Мы съедаем капусты в 7 раз больше, чем, например, американцы. Кислая капуста, поскольку она хорошо сохраняется, была, возможно, одним из первых витаминных продуктов, которые брали с собой моряки в дальниепутешествия. Джеймс Кук, открывший Гавайские острова, приписывает успех этого открытия именно кислой капусте - ежедневная ее порция спасла моряков от цинги. На Руси капуста заготавливалась в огромных количествах. Для рубки капусты в каждом доме имелось особое корыто, которое не использовалось не по назначению. К одному корыту ставилось по 10 - 14 женщин – такими большими их делали. Мы видим, что капуста без боя завоевывала века и континенты. Ей сдавались без боя. Чем же так хорош этот овощ? Капустные аргументы: Химический состав капусты уникален: высокое содержание воды, клетчатки и малое количество сахаров. Капуста содержит крахмал, пектиновые вещества и большое количество кислот: яблочную, лимонную, янтарную, фумаровую и щавелевую. По содержанию белков капуста занимает одно из первых мест среди овощей после шпината, укропа и петрушки. (Капуста кочанная содержит меньше белков, чем другие, менее распространенные виды - брюссельская, брокколи, листовая). По количеству витамина С капуста обгоняет апельсины, по витаминам A, B B1;, K, PP и U идет наравне с лимонами, а кальция в ней даже больше, чем в молоке. Также в капусте много рибофлавина, ниацина (никотиновой кислоты), витамина РР, пантотеновой кислоты (витамин В3), филлохинона (витамин К). Не забудьте приплюсовать сюда калий, цинк, магний и марганец, медь, железо, фосфор, хлор, йод, тиамин, рибофлавин, каротин – все они содержатся в этом овоще. Энергетическая ценность капусты просто смешна: в 100 г: сырой капусты содержится 24 ккал, в варенной на пару – 15ккал. Диетологи рекомендуют блюда из сырой или отварной капусты для уменьшения уровня холестерина и укрепления стенок сосудов, при сердечных заболеваниях, а также для стимуляции работы кишечника и почек. Содержащийся в белокочанной капусте витамин U излечивает язвенную болезнь. Капустные листья являются отличным антисептиком, их можно использовать при порезах, отеках, ушибах и укусах насекомых. Если уж мы заговорили о пользе капуты для организма, вспомним древних. По известному высказыванию Пифагора, "капуста представляет собой овощ, поддерживающий бодрость и веселое, спокойное настроение духа". Древние греки и римляне придавали капусте огромное значение, считая ее лекарством, излечивающим практически все болезни. Ей приписывалась способность успокаивать головную боль, вылечивать глухоту, избавлять от бессонницы и различных внутренних заболеваний. Нельзя не обойти вниманием и передающуюся из поколение в поколение легенду о том, что большое количество капусты в рационе увеличивает размер груди. Как бы не был сладостен этот единственный по-настоящему безопасный способ увеличения груди, современная наука говорит, что капуста обладает подобным свойством, но…если вы хотите увеличить грудь таким способом, капусту вам нужно есть с утра до вечера. Увы и ах.

Не потерял.Я понимала что делаю, работала учителем химии 5 лет.Он и сейчас уверенность не потерял.Когда ему сказали что юристом ты не сможешь быть:ты из России, аттестат должен быть 100, психометрия 700.Он сказал:"Буду юристом".Аттестат 111.11, психометрия 700.Есть бонусы за высокие оценки по математике, языку...Вот и получилось с бонусами 111.11

http://video.yandex.ru/search.xml?text=%D0...amp;id=39515059

У нас тоже проблемы были.Сын сказал:"Мама, скучно там и кушать хочу".Я говорила серьёзно с его учительницей, попросила чтобы она показала что сын ничего не знает.Учительница сказала, что не получится, я сказала что это просто, дайте ему задание 3 класса.Она так и сделала и он начал учиться.Тут было сложно:язык чужой и 6 класс.Куда лень делась?

http://www.art-levitan.ru/levit8/

Левитан и его эпоха » Левитан и Чехов Наиболее близким другом Левитана был писатель Антон Павлович Чехов. Они познакомились еще будучи студентами в конце 1870-х годов. Особенно сдружило их лето 1885 года. Левитан провел целое лето в семье Чеховых в Бабкино. Тяжелые личные переживания, чуть не доведшие художника до самоубийства отступили. Оказалось, взгляды Левитана и Антона Чехова на искусство и роль художника удивительно совпадали. Более того, пейзажи Левитана казались визуализированными тонкими чеховскими рассказами: и того, и другого художника отличали некая отстраненность восприятия и в то же время пронзительность художественного слова. Отношения с Чеховым не всегда были ровными. Как и в любой дружбе, были периоды охлаждения и непонимания. Левитану показался слишком личным и оскорбительным сюжет чеховского рассказа «Попрыгунья», в котором он усмотрел намек на свои отношения со своей ученицей С. Кувшинниковой и дело чуть не дошло до дуэли. Чехов страдал во время разрыва и был обескуражен тем, как неправильно понял его друг. Левитан же был неумолим и резок в словах. К счастью, разрыв длился недолго: два великих мастера не могли обойтись друг без друга и Левитан первым пошел на примирение и два друга встретились как ни в чем не бывало. Дружба с Левитаном многое дала и Чехову, обогатив его писательское мастерство. Чехов первым придумал определение пейзажа, как «Левитановский», стремясь в своих описаниях природы следовать левитановским традициям. В 1890 году Левитан выставил картину "Тихая обитель", спустя некоторое время этот эпизод был поэтически преломлен в повести Чехова "Три года". с образами Чехова, в рассказах конца 1890-х годов часто выражавшего свои сокровенные мысли и чувства через пейзажи, близкие левитановским. В знаменитом Человек в футляре (1898), Чехов дает поразительное по силе описание природы, как будто списанное с картины его великого друга. С ужасом ждал Чехов 1900 год. Он, как врач, видел, что друг его смертельно болен, что болезнь неизлечима и прогрессирует. Предчувствия не обманули его : в этом году Чехов потерял самого дорогого друга и единомышленника. Он не оставил воспоминаний о «Левиташе». Несмотря на то, что Дягилев, основатель журнала «Мир Искусства», просил его неоднократно, Чехов молчал. Дружба с Левитаном была тем самым сокровенным моментом в жизни, о котором он не хотел говорить, потому что слишком дорога она была для него

http://video.mail.ru/mail/sergey_timohin/3266/2875.html http://video.mail.ru/mail/dbaytelman/42/267.html Саврасов Алексей Кондратьевич (1830-1897) Алексей Николаевич Саврасов — художник, выдающийся пейзажист, основоположник символистского “пейзажа настроения” в русской живописи. Родился в Москве 12 мая 1830 в семье мелкого купца. Подростком писал пейзажные картинки на продажу. В 1844 поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В 1848 году начались занятия Саврасова пейзажной живописью под руководством талантливого педагога и замечательного человека по-отечески заботившегося о своих учениках — К. И. Рабуса. Его уроки не только будили мысль, но и профессионально подготавливали молодых художников к самостоятельным поискам. В картинах и рисунках пятидесятых годов мы встречаем попытки преодоления академических традиций и самостоятельного решения художественного замысла. Среди картин этого периода одними из самых ранних являются два натурных этюда — “Камень в лесу у “Разлива” и “Вид в окрестностях Москвы с усадьбой и двумя женскими фигурами” (оба 1850 год). Более зрелой и мастерски исполненной стала картина “Вид на Кремль от Крымского моста в ненастную погоду” (1851 год). Этот пейзаж принес художнику первое признание и сделал его знаменитым. Первый успех ободрил начинающего художника, что позволило ему в 1855 году создать сложный по композиции и художественной задаче пейзаж “Вид в селе Кунцеве под Москвой”, а в 1858 году “Вид в окрестностях Москвы при закате солнца”. И в той и в другой картине Саврасов пытается передать прежде всего сложный мир жизни природы, а не только открывающийся взору вид. В подмосковных пейзажах пятидесятых годов в полной мере проявилась характерная черта, свойственная всему творчеству Саврасова в целом — это склонность к возвышенному восприятию природы. Именно эта романтическая черта присутствует в таких работах, как “Старые сосны” (1854), “Сосны (из Гусарева)” (1850-е годы), “Старый дуб у обрыва над рекой” (1857). Исполнены они с исключительным графическим мастерством, хотя и различны по приемам, прослеживается здесь и постепенное усложнение художественных задач. В целом раннее творчество Саврасова (“Вид на Кремль от Крымского моста в ненастную погоду”, 1851; “Вид в окрестностях Ораниенбаума”, 1854) пребывает целиком в рамках романтизма, с его любовью к сильным эффектам атмосферической жизни, к резким “кулисным” контрастам переднего и заднего планов. Постепенно художник приходит к более спокойным, гармонически-ясным по композиции и колориту решениям, например (“Пейзаж с рекой и рыбаком”, 1859). Первоочередное значение в его образах получает влажная почва, прописанная с тонким пониманием ее фактуры, и световоздушная среда, органично объединяющая пространственные планы (“Лосиный остров в Сокольниках”, 1869; “Лунная ночь. Болото”, 1870). Изначально свойственная Саврасову “виньеточная” манера рисунка, сразу выделяющая главные, наиболее запоминающиеся свойства натурного мотива, перерастает в высокое мастерство поэтических обобщений-символов. В развитии творчества Саврасова этого периода важную роль играла не только работа над подмосковными пейзажами. Значительную помощь в становлении художника оказала поездка на Украину. Результатом этой поездки стали работы “Степь днем”, “Рассвет в степи”, “Вид Киева”, датированные 1852-м годом. В этих работах художник стремился передать свои чувства и впечатления от степных просторов и показать характер и особенности украинской природы. В 1857 году Саврасов становится руководителем пейзажного класса в московском Училище. С этого времени начинается двадцатипятилетний период его плодотворной педагогической деятельности. Среди его учеников были К. А. Коровин и И. И. Левитан. Удивительно точно сказал о своем учителе И. И. Левитан: “Саврасов старался отыскать и в самом простом и обыкновенном те интимные, глубоко трогательные, часто печальные черты, которые так сильно чувствуются в нашем родном пейзаже и так неотразимо действуют на душу. С Саврасова появилась лирика в живописи пейзажа и безграничная любовь к своей родной земле”. Написанный в это время “Пейзаж с рекой и рыбаком” (1859) наглядно демонстрирует его достижения. Повседневное и поэтическое органично сливаются здесь воедино так, как это происходит в реальной жизни. Светлая ясность и простота созданного образа, спокойствие и небросская красота изображенной природы определяют основную концепцию данного произведения. В некоторых известных работах шестидесятых годов нетрудно уловить приметы происходивших в его творчестве перемен к раскрытию сюжета, новое появляется и в выборе мотивов и в способах их воспроизведения. Лучшими примерами того являются три пейзажа, написанные Саврасовым в 1861 году — “Вид на Москву от Мазилова”, “Пейзаж с мельницей” и “Вечерний пейзаж”. Увлеченный сложностью и красотой передаваемого момента, Саврасов по-новому использует доступные ему приемы живописи. Ему удается гармонично слить воедино конкретность и обобщение, реальную сиюминутную красоту природы и ее переходное состояние. Большую роль в развитии творческого гения художника сыграла поездка в Англию в 1862 году. Там он смог познакомиться с европейским искусством и, в частности, с передовой пейзажной живописью Англии, мало известной в России. Имея к тому времени десятилетний опыт самостоятельной работы, художник был уже внутренне подготовлен к восприятию опыта зарубежного искусства. “Ни одна в мире академия не могла бы так развить взгляд художника, как настоящая выставка в Лондоне”, — писал Саврасов в одном из писем. Из всего, что увидел Саврасов в Англии, самым значительным было знакомство с английским пейзажным искусством. Сам художник в первую очередь отмечает глубину мысли, строгую наблюдательность и местный характер колорита и рисунка. Очевидно, что знакомство с английским пейзажем не могло привести к прямому подражанию в творчестве Саврасова семидесятых годов, но, по собственному признанию художника, он сумел извлечь пользу из впечатлений от поездки. После Англии художник отправляется в Швейцарию для знакомства с горными пейзажами. Но если Англия познакомила его с миром искусства, то Швейцария представила ему замечательные виды и открыла художнику путь для эмоционального ее восприятия и собственного творчества. http://www.artsait.ru/art/s/savrasov/main.htm

http://www.youtube.com/watch?v=D9TpdPtu04s

http://www.syabry.com/video.shtml Ансамбль "Сябры" поздравляет Вас с НОВЫМ ГОДОМ!!! Мы рады, что Вы посетили официальный сайт ансамбля "Сябры". Ансамбля, который в этом году отмечает свой тридцатипятилетний юбилей гала-концертами в Кремлевском Дворце в Москве и столицам СНГ и вновь выступит с юбилейной программой по всем престижным концертным залам от Минска до Владивостока. Песенное искусство легендарного белорусского ансамбля, благодаря исполнительскому мастерству и вокальным данным всех артистов, стало всенародно известным и любимым. А эти песни уже многие годы звучат рядом с нами - "Алеся", "Лягу прылягу", "Глухариная зоря", "Гулять так гулять!", "Печки - лавочки", "У криницы", "Завалинка", "Шестиструнная гитара", "Беловежская пуща", "Белоруссия", "Полька белорусская", "Переживём" и многие другие. Эти песни поют на концертах ближнего и дальнего зарубежья, многие стали народными, застольными песнями, песнями про которые уже не одно поколение почитателей творчества ансамбля, говорит про них: -"Это наши песни!" В творческой биографии ансамбля "Сябры" 20 пластинок записанных на фирме "Мелодия", из них 8 дисков "гигантов". Так же, выпущено 10 новых компакт дисков в разных странах, множество аудиокассет. В своё четвертое десятилетие ансамбль в расцвете творческих сил, соединил в себе традиции и современность, записывает новые альбомы и постоянно представляет новые и новые песни которые сразу принимаются и постоянными почитателями и молодёжью; "Криниченька", "Постоялый двор", "Усмешка", "Женщина в красном" ,"Птицы мои птицы", "Офицерская честь", "Ходит по полю девчёнка", "Здравствуй друже!"... слушать "Сябры" выступали практически на всех самых престижных концертных площадках бывшего Советского Союза, много гастролировали за рубежом, неоднократно бывали в США, Индии, Польше, Германии, Финляндии, во многих странах Азии, Африки и Латинской Америки. В 2008г. ансамблю присвоено почётное звание "Заслуженный коллектив Республики Беларусь". Основателем и неизменным художественным руководителем ансамбля "Сябры" все эти годы был и остаётся Народный артист Республики Беларусь Анатоль Ярмоленко. Обладая самобытным и уникальным лирическим голосом с богатой тембральной окраской, утончённым вкусом и человеческой привлекательностью, Анатоль Ярмоленко являет собой лицо и само сердце творческого коллектива, его душу. Для своих поклонников он уже давно стал родным и близким, искренним другом, поэтому в своих письмах они называют его просто: "Наш Анатоль".

Живет в белорусском Полесье Кудесница леса Олеся Считает года по кукушке Встречает меня на опушке Олеся, Олеся, Олеся Так птицы кричат в поднебесье Олеся, Олеся, Олеся Останься со мною, Олеся Как сказка, как чудо, как песня Боясь, что вернутся морозы Заплачут в апреле березы Олеся к ветвям прикоснется Росою слеза обернется Олеся, Олеся, Олеся Так птицы кричат в поднебесье Олеся, Олеся, Олеся Останься со мною, Олеся Как сказка, как чудо, как песня Живет в белорусском Полесье Кудесница леса Олеся Живет в ожидании счастья А с ним нелегко повстречаться Олеся, Олеся, Олеся Так птицы кричат в поднебесье Олеся, Олеся, Олеся Останься со мною, Олеся Как сказка, как чудо, как песня Юля, "Сябры"поют, не "Песняры". http://www.all-music-online.com/artist/16257/songs/378112

Согласна, я начала читать книги только в 5 классе, как мама переживала, читала мне очень много, но я и слушать не хотела.Первая книга была"Пышка"Мопассана, читала ее ночью, под одеялом с фонариком, понимала что книга не для детей.С книгой была потом всегда:днем, ночью, на уроках, "честно" иногда смотрела на учителя, а на коленях книга.Литературу преподавала замечательная учительница, привила любовь к литературе и русскому языку.С сыном было иначе, он был ленивый, умел читать с 4 лет, я это недавно узнала.Плевать хотел на кубики с буквами, я читала сыну до 6 лет.В первом классе прочитал"Спартак", в третьем "Таис Афинская",в 2.5 года в Оперном театре смотрели "Щелкунчик".Сейчас читает, но к сожалению не на русском, хотя и говорит что русский богаче чем английский и иврит.Недавно ему позвонила и сказала:"Ты меня обманывал когда тебе было 4 года, я только сейчас это поняла".Мы с ним должны были знакомым билеты в ТЮЗ купить, заняли очередь и вдруг он кричить начал:"Маугли" сегодня, мы в театре не были давно."Маугли" смотрели раз 5-6.Откуда он узнал что"Маугли" сегодня?Афишу прочитал, я это поняла через 28 лет.

Юленька, песню не нашла, ВИА много, может кому пригодится. http://music70-80.narod.ru/via-3.htm ВИА "Песняры" Беловежская пуща А. Пахмутова - Н. Добронравов В. Мулявин Белый аист летит ... винил - 4,6 Мб - 128 Кбс Белоруссия А. Пахмутова - Н. Добронравов Родина моя - Белоруссия, песни партизан ... винил - 4,9 Мб - 128 Кбс Березовый сок В. Баснер - М. Матусовский И также, как прежде меня напои ... midi Вологда Б. Мокроусов - М. Матусовский Письма лично сам я на почту ношу ... винил - 3,2 Мб - 128 Кбс Крик птицы В. Мулявин - Ю. Рыбчинский Из-за ревности неустанной, из-за ревности ..

Спасибо за ответы.

НОЧЬ НА ЦВЕТНОМ БУЛЬВАРЕ Дырка в кармане! Что может быть ничтожнее этого? А случилось так, что именно эта самая маленькая, не замеченная вовремя дырка оказалась причиной многих моих приключений. Был август 1883 года, когда я вернулся после пятимесячного отсутствия в Москву и отдался литературной работе: писал стихи и мелочи в "Будильнике", "Развлечении", "Осколках", статьи по различным вопросам, давал отчеты о скачках и бегах в московские газеты. Между ипподромными знакомыми всех рангов и положений пришлось познакомиться с людьми самых темных профессий, но всегда щегольски одетых, крупных игроков в тотализатор. Я усиленно поддерживал подобные знакомства: благодаря им я получал интересные сведения для газет и проникал иногда в тайные игорные дома, где меня не стеснялись и где я встречал таких людей, которые были приняты в обществе, состояли даже членами клубов, а на самом деле были или шулера, или аферисты, а то и атаманы шаек. Об этом мирке можно написать целую книгу. Но я ограничусь только воспоминаниями об одном завсегдатае бегов, щеголе-блондине с пушистыми усами, имевшем даже собственного рысака, бравшего призы. В тот день, когда произошла история с дыркой, он подошел ко мне на ипподроме за советом: записывать ли ему свою лошадь на следующий приз, имеет ли она шансы? На подъезде, после окончания бегов, мы случайно еще раз встретились, и он предложил по случаю дождя довезти меня в своем экипаже до дому. Я отказывался, говоря, что еду на Самотеку, а это ему не по пути, но он уговорил меня и, отпустив кучера, лихо домчал в своем шарабане до Самотеки, где я зашел к моему старому другу художнику Павлику Яковлеву. Дорогой все время разговаривали о лошадях,--он считал меня большим знатоком и уважал за это. От Яковлева я вышел около часа ночи и зашлепал в своих высоких сапогах по грязи средней аллеи Цветного бульвара, по привычке сжимая в правом кармане неразлучный кастет--подарок Андреева-Бурлака. Впрочем, эта предосторожность была излишней: ни одной живой души, когда Осенний мелкий дождичек Сеет, сеет сквозь туман. Ночь была непроглядная. Нигде ни одного фонаря, так как по думскому календарю в те ночи, когда должна светить луна, уличного освещения не полагалось, а эта ночь по календарю считалась лунной. А тут еще вдобавок туман. Он клубился над кустами, висел на деревьях, казавшихся от этого серыми призраками. В такую только ночь и можно идти спокойно по этому бульвару, не рискуя быть ограбленным, а то и убитым ночными завсегдатаями, выходящими из своих трущоб в грачевских переулках и Арбузовской крепости, этого громадного бывшего барского дома, расположенного на бульваре. Самым страшным был выходящий с Грачевки на Цветной бульвар Малый Колосов переулок, сплошь занятый полтинными, последнего разбора публичными домами. Подъезды этих заведений, выходящие на улицу, освещались обязательным красным фонарем, а в глухих дворах ютились самые грязные тайные притоны проституции, где никаких фонарей не полагалось и где окна завешивались изнутри. Характерно, что на всех таких дворах не держали собак... Здесь жили женщины, совершенно потерявшие образ человеческий, и их "коты", скрывавшиеся от полиции, такие, которым даже рискованно было входить в ночлежные дома Хитровки. По ночам "коты" выходили на Цветной бульвар и на Самотеку, где их "марухи" за- марьяживали пьяных. Они или приводили их в свои притоны, или их тут же раздевали следовавшие по пятам своих "дам" "коты". Из последних притонов вербовались "составителями" громилы для совершения преступлений, и сюда никогда не заглядывала полиция, а если по требованию высшего начальства, главным образом прокуратуры, и делались обходы, то "хозяйки" заблаговременно знали об этом, и при "внезапных" обходах никогда не находили того, кого искали... Хозяйки этих квартир, бывшие проститутки большей частью, являлись фиктивными содержательницами, а фактическими были их любовники из беглых преступников, разыскиваемых полицией, или разные не попавшиеся еще аферисты и воры. У некоторых шулеров и составителей игры имелись при таких заведениях сокровенные комнаты, "мельницы", тоже самого последнего разбора, предназначенные специально для обыгрывания громил и разбойников, которые только в такие трущобы являлись для удовлетворения своего азарта совершенно спокойно, зная, что здесь не будет никого чужого. Пронюхают агенты шулера -- составителя игры, что у какого-нибудь громилы после удачной работы появились деньги, сейчас же устраивается за ним охота. В известный день его приглашают на "мельницу" поиграть в банк--другой игры на "мельницах" не было,-- а к известному часу там уж собралась стройно спевшаяся компания шулеров, приглашается и исполнитель, банкомет, умеющий бить наверняка каждую нужную карту,-- и деньги азартного вора переходят компании. Специально для этого и держится такая "мельница", а кроме того, в ней в дни, не занятые "деловыми", играет всякая шпана мелкотравчатая и дает верный доход--с банка берут десять процентов. На большие "мельницы", содержимые в шикарных квартирах, "деловые ребята" из осторожности не ходили -- таких "мельниц" в то время в Москве был десяток на главных улицах. * Временем наибольшего расцвета такого рода заведений были восьмидесятые годы. Тогда содержательницы притонов считались самыми благонамеренными в поли- тическом отношении и пользовались особым попустительством полиции, щедро ими оплачиваемой, а охранное отделение не считало их "опасными для государственного строя" и даже покровительствовало им вплоть до того, что содержатели притонов и "мельниц" попадали в охрану при царских проездах. Тогда полиция была занята только вылавливанием "неблагонадежных", революционно настроенных элементов, которых арестовывали и ссылали сотнями. И блаженствовал трущобный мир на Грачевке и Цветном бульваре... Я шагал в полной тишине среди туманных призраков и вдруг почувствовал какую-то странную боль в левой ноге около щиколотки; боль эта стала в конце концов настолько сильной, что заставила меня остановиться. Я оглядывался, куда бы присесть, чтоб переобуться, но скамейки нигде не было видно, а нога болела нестерпимо. Тогда я прислонился к дереву, стянул сапог и тотчас открыл причину боли: оказалось, что мой маленький перочинный ножик провалился из кармана и сполз в сапог. Сунув ножик в карман, я стал надевать сапог и тут услышал хлюпанье по лужам и тихий разговор. Я притих за деревом. Со стороны Безымянки темнеет на фоне радужного круга от красного фонаря тихо движущаяся группа из трех обнявшихся человек. -- Заморился, отдохнем... Ни живой собаки нет... -- Эх, нюня дохлая! Ну, опускай... Крайние в группе наклонились, бережно опуская на землю среднего. "Пьяного ведут",-- подумал я. Успеваю рассмотреть огромную фигуру человека в поддевке, а рядом какого-то куцего, горбатого. Он качал рукой и отдувался. -- Какой здоровущий был, все руки оттянул! А здоровущий лежал плашмя в луже. -- Фокач, бросим его тут... а то в кусты рядом... -- Это у будки-то, дуроплясина! Побегут завтра лягаши по всем "хазам"... -- В трубу-то вернее, и концы в воду! -- Делать, так делать вглухую. Ну, берись! Теперь на руках можно. Большой взял за голову, маленький--за ноги, и понесли, как бревно. Я--за ними, по траве, чтобы не слышно. Дождик перестал. Журчала вода, стекая по канавке вдоль тротуара, и с шумом падала в приемный колодец подземной Неглинки сквозь железную решетку. Вот у нее-то "труженики" остановились и бросили тело на камни. -- Поднимай решеть! Маленький наклонился, а потом выпрямился: -- Чижало, не могу! -- Эх, рвань дохлая! Гигант рванул и сдвинул решетку. "Эге,-- сообразил я,-- вот что значит: "концы в воду". Я зашевелился в кустах, затопал и гаркнул на весь бульвар: -- .Сюда, ребята! Держи их! И, вынув из кармана полицейский свисток, который на всякий случай всегда носил с собой, шляясь по трущобам, дал три резких, продолжительных свистка. Оба разбойника метнулись сначала вдоль тротуара, а потом пересекли улицу и скрылись в кустах на пустыре. Я подбежал к лежавшему, нащупал лицо. Борода и усы бритые... Большой стройный человек. Ботинки, брюки, жилет, а белое пятно оказалось крахмальной рубахой. Я взял его руку--он шевельнул пальцами. Жив! Я еще тройной свисток--и мне сразу откликнулись с двух разных сторон. Послышались торопливые шаги: бежал дворник из соседнего дома, а со стороны бульвара--городовой, должно быть, из будки... Я спрятался в кусты, чтобы удостовериться, увидят ли человека у решетки. Дворник бежал вдоль тротуара и прямо наткнулся на него и засвистал. Подбежал городовой... Оба наклонились к лежавшему. Я хотел выйти к ним, но опять почувствовал боль в ноге: опять провалился ножик в дырку! И это решило дальнейшее: зря рисковать нечего, завтра узнаю. Я знал, что эта сторона бульвара принадлежит первому участку Сретенской части, а противоположная с Безымянкой, откуда тащили тело,-- второму. На Трубной площади я взял извозчика и поехал домой. К десяти часам утра я был уже под сретенской каланчой, в кабинете пристава Ларепланда. Я с ним был хорошо знаком и не раз получал от него сведения для газет. У него была одна слабость. Бывший кантонист, десятки лет прослужил в московской полиции, дошел из городовых до участкового, получил чин коллежского асессора и был счастлив, когда его называли капитаном, хотя носил погоны гражданского ведомства. -- Капитан, я сейчас получил сведения, что сегодня ночью нашли убитого на Цветном бульваре. -- Во-первых, никакого убитого не было, а подняли пьяного, которого ограбили на Грачевке, перетащили его в мой участок и подкинули. Это уж у воров так заведено,-- чтобы хлопот меньше и им и нам. Кому надо в чужом участке доискиваться! А доказать, что перетащили, нельзя. Это первое. А второе: покорнейшая к вам просьба об этом ни слова в газете не писать. Я даже протокола не составлял и дело прикончил сам. Откуда только вы узнали--диву даюсь! Этого никто, кроме поднявших городовых да потерпевшего, не знает... А он-то и просил прекратить дело. Нет, уж вы, пожалуйста, не пишите, а то меня подведете,-- я и обер-полицмейстеру не доносил. И рассказал мне Ларепланд, что ночью привезли бесчувственно пьяного, чуть не догола раздетого человека, которого подняли на мостовой, в луже. -- Сперва думали--мертвый, положили в часовню, где два тела опившихся лежали, а он зашевелился и заговорил. Сейчас--в приемный покой, отходили, а утром я с ним разговаривал. Оказался богатый немец, в конторе Вогау его брат служит. Сейчас же его вызвали, он приехал в карете и увез брата. Немец загулял, попал в притон, девки затащили, а там опоили его "малинкой", обобрали и выбросили на мой участок. Это у нас то и дело бывает... То из того ко мне подарок, то наши ребята во второй подкинут... Там капитан Капени (тоже кантонист) мой приятель, ну и прекращаем дело. Да и пользы никому нет--все по-старому будет, одни хлопоты. Хорошо, что еще жив остался--вовремя признак жизни подал! Молодой, красивый немец... Попал в притон в нетрезвом виде, заставили его пиво пить вместе с девками. Помнит только, что все пили из стаканов, а ему поднесли в граненой кружке с металлической крышкой, а на крышке птица,-- ее только он и запомнил... Я пообещал ничего не писать об этом происшествии и, конечно, ничего не рассказал приставу о том, что видел ночью, но тогда же решил заняться исследованием Грачевки, так похожей на Хитровку, Арженовку, Хапиловку и другие трущобы, которые я не раз посещал. http://lib.ru/RUSSLIT/GILQROWSKIJ/gilqrows...g-pictures.html

-------------------------------------------------------------------------------- Описание книги Гиляровский был, несомненно, одной из самых колоритных фигур в Москве конца XIX - начала XX столетия. С него Репин рисовал одного их запорожцев, пишущих письмо турецкому султану. Он был не только московской легендой, но и летописцем Москвы. Самым знаменитым текстом Гиляровского, "дяди Гиляя", можно считать его историю повседневности "Москва и москвичи", которая, несомненно, является самой колоритной историей из всех рассказанных когда-либо о Москве. http://bookz.ru/authors/gilarovskii-vladim...ilqrowskij.html http://myvi.ru/ru/videodetail.aspx?video=8...12be5108813b45c

Софья Кувшинникова. Почему из-за своей возлюбленной Левитан чуть не вызвал на дуэль Ч А.С. Степанов. Портрет С. Кувшинниковой (фрагмент) В конце XIX века жила в первопрестольной удивительная женщина, которую знала, любила и о которой судачила вся художественная Москва. Звали её Софья Петровна Кувшинникова. В небольшой казенной квартирке под крышей пожарной каланчи близ Хитрова рынка, выделенной её мужу, полицейскому врачу, она создала салон, в который запросто заходили А.П. Чехов и И.Е. Репин, М.Н. Ермолова и А.И. Южин, А.С. Степанов и В.А. Гиляровский. Да, пожалуй, трудно было в то время найти известного в художественной среде Москвы человека, который хотя бы раз не побывал в гостях у Софи, как любовно называли радушную хозяйку. В августе 1886 года братья Антон и Михаил Чеховы привели «на каланчу» молодого, но уже известного художника Исаака Левитана, вскоре ставшего завсегдатаем салона и близким другом его хозяйки. Бурный роман талантливого художника с женщиной, бывшей старше его годков на десять, несколько лет с интересом обсуждали в богемных кругах, а Чехов откликнулся на него рассказом «Попрыгунья». Естественно, что Левитан, узнавший в одном из героев рассказа себя, серьезно обиделся, и дело даже шло к дуэли. К счастью, поединок удалось предотвратить, художника и писателя помирили, но восстановить сердечные отношения, бывшие между ними раньше, уже было не суждено. И.И. Левитан. Портрет С.П. Кувшинниковой Кем же была женщина, оказавшаяся в центре событий, несколько лет будораживших московскую богему? Софья родилась в 1857 году в семье московского чиновника. С детства увлекалась театром, музыкой и живописью, была вхожа в артистические круги, что не помешало ей получить хорошее образование. Когда подошло время, вышла по любви замуж за скромного врача и умудрилась создать в своей квартирке настоящий салон, ставший одним из центров художественной жизни Москвы. Об этой женщине и посетителях её салона писали многие, в том числе Гиляровский. Вот какие воспоминания оставил Михаил Чехов, свидетель, а частично и участник событий, чуть не приведших к вызову его брата на дуэль. «Жил в то время полицейский врач Дмитрий Павлович Кувшинников. Он был женат на Софье Петровне. Дмитрий Павлович с утра до вечера исполнял свои служебные обязанности, а Софья Петровна в его отсутствие занималась живописью. Это была не особенно красивая, но интересная по своим дарованиям женщина. Она прекрасно одевалась, умея из кусочков сшить себе изящный туалет, и обладала счастливым даром придать красоту и уют даже самому унылому жилищу, похожему на сарай. Все у них в квартире казалось роскошным и изящным, а между тем вместо турецких диванов были поставлены ящики из-под мыла и на них положены матрацы под коврами. На окнах вместо занавесок были развешаны простые рыбацкие сети». С. П. Кувшинникова. Пейзаж с церковью Увлечение живописью привело к тому, что с 1886 года Софья Кувшинникова стала ученицей Левитана, причем, ученицей одаренной. Уже в следующем году она стала выставлять свои пейзажи и натюрморты на выставках, в том числе Товарищества передвижников, а одну её работу приобрел для своей коллекции Павел Третьяков. Лето обычно Софья проводила на этюдах, выезжая на них вместе с Левитаном. Видимо, на природе в ходе взаимного творчества их симпатии друг к другу и переросли в любовь, о которой вскоре стали судачить в Москве. Пикантность ситуации придавало то, что Дмитрий Кувшинников стоически переносил затянувшееся увлечение супруги и продолжал принимать у себя в доме Левитана. Но в 1892 году разразился скандал, когда Антон Чехов опубликовал небольшой рассказ «Попрыгунья». Естественно, что писатель изменил имена и даже возраст героев произведения, но их характеры он писал с живых лиц, которых хорошо знали в Москве. Читателям было не трудно узнать в докторе Осипе Дымове самого Дмитрия Кувшинникова, в его супруге, «попрыгунье» Ольге Ивановне – Софью Петровну, а в художнике Рябовском – многие черты, манеры и даже стиль речи Левитана. Узнаваемы были и другие персонажи, имевшие прототипами актера А.П. Ленского, художника А.С. Степанова, писателя Е.П. Гославского и других известных москвичей. Да и многие ситуации, в которых оказывались герои рассказа, были взяты из реальной жизни. С. П. Кувшинникова. Ручей в лесу Естественно, что не всем такой «натурализм» Чехова понравился. Тем, кто бывал в доме Кувшинниковых, многое, что описал Антон Павлович, было хорошо знакомо – обстановка в доме Дымовых, то, как проходили вечерние чаепития, разговоры за столом и даже любимые выражения и шутки, которыми обмениваются герои. Но главное, были очень правдоподобно описаны отношения художника и его ученицы, причем многие упрекали автора, что свою героиню он представил значительно ветреней, чем был её реальный прототип. На писателя посыпались обоснованные обвинения. Больше всех обиделись Левитан и Кувшинникова. Исаак Ильич даже стал обсуждать с друзьями условия возможной дуэли, но его удалось отговорить. Кувшинникова же просто перестала принимать Чехова у себя. Антон Павлович вынужден был оправдываться, буквально по следам событий он в письме сообщал писательнице Лидии Авиловой: «Можете себе представить, одна знакомая моя, 42-летняя дама, узнала себя в двадцатилетней героине моей «Попрыгуньи», и меня вся Москва обвиняет в пасквиле. Главная улика – внешнее сходство: дама пишет красками, муж у нее доктор и живет она с художником». И.И. Левитан. Портрет С.П. Кувшинниковой Брат Антона Павловича, Михаил, был более откровенным, хотя и пытался смягчить ситуацию, интерпретируя произошедшие события: «Обыкновенно летом московские художники отправлялись на этюды то на Волгу, то в Саввинскую слободу около Звенигорода, и жили там коммуной целыми месяцами. Левитан уехал на Волгу и… с ним вместе отправилась туда и Софья Петровна. Она прожила на Волге целое лето; на другой год, все с тем же Левитаном, как его ученица. Среди наших друзей и знакомых уже стали определенно поговаривать о том, о чем следовало бы молчать. Стало казаться, что муж догадывался и молча переносил свои страдания. По-видимому, и Антон Павлович осуждал в душе Софью Петровну. В конце концов он не удержался и написал рассказ «Попрыгунья», в котором вывел всех перечисленных лиц. Смерть Дымова в этом произведении, конечно, придумана. Появление этого рассказа в печати подняло большие толки среди знакомых». Ссора писателя и художника затянулась надолго. Помирить их смогла писательница Татьяна Щепкина-Куперник, которая буквально насильно привела Левитана к Чехову и заставила их пожать друг другу руки. А вот Софья Петровна простить Чехова не смогла, и путь в салон был ему с этого времени заказан. В обстановке всеобщего обсуждения и пересудов Левитан и Кувшинникова вынуждены были прервать свои отношения. Если кто-то хоть немного и выиграл в этой ситуации, то это Дмитрий Павлович Кувшинников, у которого хотя бы внешне наладились семейные отношения. С. П. Кувшинникова. Заросший пруд Больше всех в этой ситуации пострадала Софья Петровна. Она сохранила к Левитану теплые чувства, но о былых отношениях уже не могло быть речи. Кувшинникова продолжала писать картины, которые охотно приобретали любители живописи. Возможно, некоторых привлекали не столь художественные достоинства её полотен, сколь пикантная ситуация, в которой оказалась их создательница благодаря Чехову и Левитану. Свою жизнь Софья Петровна закончила так, как в свое время напророчил Антон Павлович её литературному супругу. В сентябре 1907 года, живя на даче в Подмосковье, она ухаживала за тяжело больным человеком, заразилась и заболела сама. Спасти её врачи не смогли. Могила Софьи Петровны Кувшинниковой не сохранилась. Большая часть её картин в свое время разошлась по частным коллекциям. Сегодня редко какой музей может похвастаться их наличием в своих коллекциях, даже в Третьяковке, если не ошибаюсь, всего три её работы. Пожалуй, одно из самых значительных собраний её работ находится в коллекции Плесского музея-заповедника. Именно в этих красивейших местах прошли самые счастливые дни жизни Софьи Петровны, ведь здесь, вдали от московской суеты и сплетен, она проводила летние месяцы с человеком, которого глубоко любила.

Репортаж из прошлого. По воспоминаниям Владимира Гиляровского. Часть 2. Друзья и встречи. Год выпуска: 1986 Жанр: документальный Режиссер: Юрий Риверов В ролях: Олег Табаков В фильм, решённый в игровой форме, включён фильмотечный материал, отражающий жизнь России на рубеже ХIХ-ХХ веков. В центре фильма образ знаменитого "дяди Гиляя" - московского журналиста В.А.Гиляровского. В роли Гиляровского - О.Табаков. В фильм включены воспоминания В.А.Гиляровского о встречах с Л.Н.Толстым, А.П.Чеховым, И.И.Левитаном, М.Горьким, Ф.И.Шаляпиным, А.К.Саврасовым http://rutube.ru/tracks/2304426.html

Описание:ТЕАТР «ДОМИНО» «Тайны любви или Кукуруза души моей...»(История любви А.П.Чехова и Лики Мизиновой)История любви А.П.Чехова и Лики Мизиновой, Великого русского писателя и драматурга и женщины, любви которой добивались многие Великие люди того времени: Станиславский, Левитан, Потапенко и другие. Режиссер: з. р. культуры РФ Валентина Дулова;Пьеса: Юрий Бычков В спектакле заняты: Дмитрий Лебедев,Лилия Саяпина http://video.mail.ru/list/dominoart/DOMINO/17.html

Назови хоть одну.

Почему люди хамят?