Рона

http://www.neofit.ru/modules.php?name=Page...age&pid=407

http://www.predanie.ru/tvspas/8/ http://www.doctv.ru/velikie-hudozhniki-rem....html#more-4500 http://www.art-kino.com/items/view/4149

Перевод: Оригинал Качество: SAT-Rip Размер: 1401 Год: 2003 Режиссер: Андрей Разенков В ролях: Александр Балуев, Елена (Алена) Бондарчук, Ирина Скобцева, Лембит Ульфсак, Арго Ааоли, Евгений Гайчук, Елле Кюлль, Арнис Лицитис, Лийна-рийн Олмару, Мерле Пальмисте, Тим-таниэль Путинг, Вальдо Рейтель, Рийна Руус, Элизабет Тамм, Ита Эвер Страна: Россия Описание: Однажды в прекрасный рождественский вечер в маленьком магазинчике старого Таллинна встречаются двое: адвокат из Германии и актриса из России. И под пронзительную музыку Мишеля Леграна на наших глазах оживает почти андерсоновская сказка о непростой любви взрослых людей… У каждой сказки свой конец. Судьбы героев этой истории связаны с загадками старого особняка. Cкачать бесплатно c rapidshare.com | Download Free From rapidshare.com «« http://rapidshare.com/files/78861171/Janta...TRip.part01.rar http://rapidshare.com/files/78865244/Janta...TRip.part02.rar http://rapidshare.com/files/78930979/Janta...TRip.part03.rar http://rapidshare.com/files/78934713/Janta...TRip.part04.rar http://rapidshare.com/files/78938924/Janta...TRip.part05.rar http://rapidshare.com/files/78942458/Janta...TRip.part06.rar http://rapidshare.com/files/78952570/Janta...TRip.part07.rar http://rapidshare.com/files/78958372/Janta...TRip.part08.rar http://rapidshare.com/files/78962742/Janta...TRip.part09.rar http://rapidshare.com/files/78966844/Janta...TRip.part10.rar http://rapidshare.com/files/79033653/Janta...TRip.part11.rar http://rapidshare.com/files/79039174/Janta...TRip.part12.rar http://rapidshare.com/files/79043522/Janta...TRip.part13.rar http://rapidshare.com/files/79047972/Janta...TRip.part14.rar http://rapidshare.com/files/79050812/Janta...TRip.part15.rar http://wov.com.ua/video/melodrama/2425-jantarnye-krylja.html

Правильно! Сказка"Пастушка и трубочист", фильм "Янтарные крылья", музыка М.Леграна. "- А у тебя хватит на это духу? - спросил трубочист. - Ты подумала о том, как велик свет? О том, что нам уж никогда не вернуться назад? - Да, да! - отвечала она."

http://video.mail.ru/mail/fomvol/151/153.html http://rutube.ru/tracks/688407.html?v=8455...6fe314d071a455f http://rutube.ru/tracks/239075.html?v=ac5e...f52e86db34f1b65 http://video.mail.ru/mail/vadjrachitta/Pow...f_LIFE/252.html

Болезни и их лечение с точки зрения современной психологии Номер газеты: июль 2007 Автор: Помоги себе сам B гостях у нашей газеты врач-психотерапевт, автор десяти книг по психосаморегуляции Александр Михайлович ВАСЮТИН. В настоящее время на Западе все более широкое распространение получает так называемая психосоматическая медицина, утверждающая, что очень многие болезни человека вызваны длительными нервно-психическими переживаниями. Эти заболевания, психосоматозы, возникают как реакция на длительные и глубокие конфликты со «значимыми» людьми, с теми, от кого человек так или иначе зависит. Если в течение длительного времени он не позволяет себе проявить по отношению к ним гнев или чувство раздражения и вынужден сдерживать то, что накипело на душе, даром это не проходит. Конфликты уходят в подсознание, но через некоторое время (или при благоприятных условиях) прорываются в теле (соме), в его «тонких» местах. Врачи на Западе (а в последнее время и у нас в стране) убедились, что успех лечения зависит не только от вида и количества назначаемых лекарств. Зачастую медикаменты, какими бы хорошими они ни были, просто не способны вылечить человека. Ведь лекарственная терапия — симптоматическое лечение, ориентированное на снятие симптомов. Это напоминает кошение травы: чем чаще косишь, тем гуще вырастает. В настоящее время к психосоматозам относят мигрень, стенокардию, инфаркт миокарда, язву желудка и двенадцатиперстной кишки, сахарный диабет, бронхиальную астму, гипертоническую болезнь, генуинную (не имеющую явной причины) эпилепсию, кожные и аллергические заболевания, остеохондроз и радикулиты, многие разновидности онкологических патологий, аутоиммунные заболевания: ревматизм, артриты, системную красную волчанку, склеродермию и проч. Иными словами, все самые тяжелые и потенциально опасные заболевания в какой-то мере взращены нами и являются нашей реакцией на то, что дела (с нашей точки зрения) идут плохо. В подсознании постоянно, то затухая, то разгораясь под влиянием внешних и внутренних стимулов, идет борьба между желаемым и действительным, между тем, что есть, и тем, что хочется. Большинство переживаний мы обычно рационализируем, то есть говорим себе примерно следующее: «Все это ерунда!». И они постепенно теряют свою остроту. Однако отрицательные эмоции, которые мы по тем или иным причинам не сумели рационализировать, живут где-то внутри нас и «мутят воду». Первой стадией начинающегося психосоматоза являются неврозы (в частности, вегето-сосудистая, или нейроциркуляторная, дистония). То, что происходит в этом случае, я объясняю на таком примере. Представьте себе небольшое озеро, в котором обитают водные существа. Пока они живут мирно, водная гладь будет спокойной, а вода чистой. Но если они поссорились и начали там, внутри, драться, то как вы думаете: поверхность озера останется спокойной? а вода чистой? Конечно же, нет! Грязь, накопившаяся на дне, поднимется в виде мути, а на поверхности появятся волны. Переходя от образной аналогии к организму человека, отметим, что в результате этой внутренней борьбы наше тело трясет, то там то здесь возникают спазмы. Ну и, конечно, борьба требует много энергии, что быстро приводит к снижению энергетического уровня организма и к болезням. «Тряска» вынуждает человека изменить образ жизни. И если новое поведение удовлетворит подсознание, то через некоторое время «волны» на поверхности тела утихнут, и воцарится покой. Клинически это проявится в выздоровлении от вегето-сосудистой дистонии. Если же удовлетворения не происходит, патологические явления будут усиливаться и в конце концов приведут к психосоматозу. Практика показывает, что разделение психики на два «этажа» — сознание и подсознание, весьма плодотворно, хотя и несколько условно. Действительно, невозможно объяснить всю сложность психических явлений без допущения, что в мозгу протекают неосознаваемые процессы. Сознание — это та информация, которой мы свободно оперируем в обыденной жизни: наши мысли, переживания, воспоминания. Подсознательные же процессы не поддаются прямому, сознательному контролю, но по своему объему они значительно больше сознательных. Представить их взаимоотношения поможет образное сравнение психики с гранатом. Его кожура — наше сознание, зерна — подсознание. Объем подсознания гораздо больше сознания, но каждое составляющее его «зернышко» — намного меньше сознания. Как же эти «зернышки» образуются? Вспомните, что вы делаете, прежде чем ступить на проезжую часть улицы с интенсивным движением? Наверное, когда вы задумались над этим вопросом, голова автоматически повернулась сначала влево, а затем вправо. То же происходит и при переходе улицы. Ведь когда-то мама сказала: «Сынок (доченька)! Переходить улицу очень опасно, может сбить машина. Поэтому прежде чем перейти улицу, посмотри сначала налево, потом направо. И, если не будет машин, — переходи». Вы уже давно забыли об этом уроке, но родительская программа живет внутри и заставляет поворачивать голову. Как бы вы ни были заняты мыслями, голова сама поворачивается в нужном направлении. Можем ли мы сказать, что внутри нас есть часть «я», ответственная за безопасный переход улицы? Безусловно! Можем ли мы сказать, что она действует в какой-то степени автономно, без участия сознания? Да, и это тоже верно! Когда вы пишете, вы ведь не задумываетесь над тем, как выводить буквы? Наверное, нет. Внутри вас есть часть «я», как бы маленький писарь, который делает это. Когда-то, в первом классе, вас научили писать. И с тех пор этот «писарь» облегчает вам жизнь, беря на себя рутинные операции. Вы наверняка замечали, что, собираясь что-либо написать, вы прежде мысленно все проговариваете, диктуете этому «писарю». Можем ли мы сказать, что внутри есть часть «я», ответственная за «писанину» и действующая автоматически? Мне представляется, что и в этом нет никакой натяжки. Внутри нас есть части «я» ответственные за питание организма, за обеспечение его воздухом, за доставление удовольствия, за лень и т.д. Много-много разных частей «я» по мере своих сил реализуют то, что стало для нас ценным в результате воспитания и индивидуального развития. Внутри же больного человека появляется часть «я», ответственная за генерирование болезненных симптомов. На основе таких и подобных представлений об архитектонике человеческого «я» современная психотерапия создала сверхмощные методы психокоррекции, которые не только помогают человеку обрести мир в душе, но и в значительной степени поправить физическое здоровье. Начало развитию таких методов положил Зигмунд Фрейд, придумав и разработав теорию психоанализа. На ее основе «дети» и «внуки» Фрейда создали очень эффективные методы, которые в последние годы стали распространяться и в нашей стране: коллективно-групповая психотерапия различных направлений, гештальттехники, психодрама, бихевиоризм и т.д. Наряду с этими, относительно ранними, методами сегодня во всем мире получили признание нейролингвистическое программирование, трансактный анализ, психосинтез, терапевтические метафоры и гипноз по Эриксону, позволяющие лечить болезни, которые раньше практически не поддавались терапии. При всем разнообразии эти подходы объединяет общая черта: стремление сделать человека более цельным, помочь ему понять себя, свое «я», принять себя таким, каков он есть. Используя ненасильственные приемы и полностью отрицая любую категоричность, они способствуют быстрой адаптации человека к тем конкретным условиям, в которых он живет. В Америке существует правило — любой пациент сначала приходит на прием к психиатру. И если тот решает, что больной не нуждается в его помощи, за дело берется узкий специалист. В противном случае они лечат параллельно: один корректирует психическую сферу, другой — телесную. Я тоже уверен, что наиболее эффективно врачевать болезни можно только при сочетании психотерапевтической коррекции и конкретного физического лечения. Ведь если удается провести психологическую коррекцию, то этим, образно говоря, подсекаются корни болезни. Тогда даже самое простое лечение поможет избавиться от ее «кроны». И для этого в большинстве случаев совершенно не обязательно пользоваться таблетками или какими-то специальными процедурами. Вполне достаточно рецептов народной медицины, здорового образа жизни, здорового питания и дозированной физической нагрузки, то есть тех самых методов, которые пропагандирует газета «Помоги себе сам». Материал впервые опубликован в 2001 г.

Задачку для малышей решили, может к сказкам перейдём? Это один из самых красивых и трогательных российских фильмов. Он позволяет нам окунуться в атмосферу ожидания Рождественского чуда. Мелодия,которая звучит в фильме легкая и очень красивая, останется еще долго звучать у Вас в душе после того, как закончатся последние титры… Фильм наполнен любовью и душевным теплом. Рождественская елка, в камине потрескивают дрова, пляшут язычки пламени, а у камина в кресле-качалке под пушистым клетчатым пледом сидит человек, безумно похожий на Ганса-Христиана Андерсена.На уровне ассоциаций приходит такая картина.Сказка замечательная, нежный и тёплый фильм. Вопрос:какая сказка звучит в фильме?

http://video.mail.ru/mail/4584626/1423/4255.html http://video.mail.ru/mail/irinabrott/1805/4220.html

http://my-hit.ru/film/5552/online "Полторы комнаты или сентиментальное путешествие на Родину" (2009) Продолжительность: 130 мин. Жанр: Биография. Страна: Россия. Режиссер: Андрей Хржановский. Сценарий: Андрей Хржановский, Юрий Арабов. Продюсеры: Андрей Хржановский, Артем Васильев. Оператор: Владимир Брыляков. В ролях: Алиса Фрейндлих, Сергей Юрский, Григорий Дитятковский, Артем Смола, Сергей Дрейден, Алексей Девотченко, Александр Леньков, Светлана Крючкова, Сергей Барковский, Александр Баргман, Владимир Розыграев, Николай Маросанов, Сергей Русскин. Премьера в мире: 23.01.2009. Премьера в России: 09.04.2009. Краткое описание: Это фильм по литературным сочинениям Бродского, по его рисункам, по материалам его биографии, но прежде всего он инспирирован прозой Бродского. http://video.mail.ru/mail/4584626/1423/425.../1805/4220.html

Маяковский и Брики: Трое в лодке У Владимира Маяковского, Лили и Осипа Брик никак не получалось разобраться в своих отношениях друг к другу – в итоге они поселились втроем. А когда любовная лодка переполнена, нет ничего удивительного в том, что в конце концов она идет ко дну… Лиля Брик утверждала: «Наша любовь не могла омрачить ни наших отношений, ни дружбу Маяковского и Брика. Мы все решили никогда не расставаться и прожили всю жизнь близкими друзьями, тесно связанными общими интересами, вкусами, делами». Но таким ли безоблачным был этот странный союз? РАДОСТНЕЙШАЯ ДАТА «Июль 915-го года. Радостнейшая дата. Знакомлюсь с Л.Ю. и О.М. Бриками», – написал Маяковский в автобиографии. Лиля Брик не была красавицей, но обладала удивительными сексуальностью и обаянием и к своим 24 годам успела навидаться всякого. Сперва в 13-летнюю девочку влюбился учитель словесности, чем она не преминула воспользоваться, выдавая его сочинения за свои и пожиная лавры. У бабушки в Польше, куда от греха подальше была отправлена юная обольстительница, от нее потерял голову родной дядя – до того, что всерьез предлагал отцу Лили Юрию Кагану отдать за него дочь. В конце концов девушка забеременела от своего преподавателя игры на фортепиано. Избавление от нежелательного плода не прошло для Лили бесследно: больше она не могла иметь детей (хотя, признаться, не особо к этому и стремилась). Когда в 1912 году девушка вышла замуж за добропорядочного юриста Осипа Брика, ее семья вздохнула с облегчением. До знакомства с Лилей Маяковский встречался с ее младшей сестрой Эльзой – именно она ввела поэта в дом Бриков. Тот, как это случалось со многими мужчинами, видевшими Лилю, влюбился в нее с первого взгляда. (Эльза была этим сильно раздосадована, но не прекратила отношений ни с неверным возлюбленным, ни с сестрой.) Продекламировав новым знакомым только что законченное им «Облако в штанах», поэт испросил у хозяйки позволения посвятить поэму ей (хотя изначально она была написана для Марии Денисовой) и начертал над заголовком: «Тебе, Лиля». Кстати, Лилей ее начал называть именно Маяковский – по документам она Лили. ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК «Это было нападение, – вспоминала Лиля Брик, – Володя не просто влюбился в меня, а напал на меня. И хотя фактически мы с Осипом Максимовичем жили уже в разводе, я сопротивлялась. Меня пугала его напористость, рост, неуемная, необузданная страсть». Поэт стал бывать в петербургской квартире Бриков каждый день. Но интимные встречи с Лилей происходили не там, а в доме свиданий. При каждой встрече Маяковский изливал на возлюбленную бурный поток своих чувств. Она же встречала его то нежно и ласково, то холодно и отчужденно, но всегда обращалась к нему сугубо официально – по имени-отчеству и на «вы». От холодности этой женщины Маяковский сходил с ума, рядом с ней он выглядел щенком, с восторгом встречавшим любой поступок хозяйки. В семье Бриков его так и называли – Щеном. Лиля с Маяковским обменялись перстнями-печатками. На кольце Брик поэт выгравировал ее инициалы – «Л.Ю.Б.», которые по кругу читались как бесконечное «люблю». Всего этого, конечно, не мог не замечать Осип Максимович, хотя официально он был не в курсе ситуации: Лиля строго-настрого запретила сторонам выяснять отношения, и они не смели ослушаться. На полях одной из своих рукописей Лиля Брик писала: «Физически О. М. не был моим мужем с 1916 г., а В. В. – с 1925 г.». Все это время Осип был рядом с Лилей на правах брата, друга или даже, скорее, подружки и наперсницы. Она всю жизнь любила его, человека, совершенно равнодушного к ней в плане физическом, а Маяковский сходил с ума по Лиле, не способной испытывать глубокое чувство ни к кому, кроме своего супруга. «Я любила, люблю и буду любить Осю больше чем брата, больше чем мужа, больше чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких стихах, ни в какой литературе… Эта любовь не мешала моей любви к Володе. Наоборот: возможно, что если бы не Ося, я любила бы Володю не так сильно. Я не могла не любить Володю, если его так любил Ося». В 1918 году поэт вместе с любимой снялся в картине «Закованная фильмой» по его собственному сценарию. А вскоре троица собралась и переехала в Москву. СЕМЕЙНЫЙ ПОРТРЕТ В ИНТЕРЬЕРЕ С 1918 года Осип, Лиля и Маяковский открыто зажили все вместе, одной семьей. На «двенадцать квадратных аршин жилья» комнатушки в коммуналке снесли все теплые вещи: холода стояли страшные, дрова стали дефицитом. Денег тоже катастрофически не хватало, хотя все трое работали. От недоедания и авитаминоза Лиля начала опухать. Маяковский ужасно страдал, делал все, чтобы хоть из-под земли достать ставшие драгоценными овощи и дрова. Через некоторое время Брики получили две комнаты в Водопьяновом переулке, возле почтамта, а Маяковский – жилье неподалеку, в Лубянском проезде. Поэт целыми днями пропадал у Бриков и лишь изредка уединялся у себя – писал стихи, посвященные Лиличке. Вся эта ситуация, конечно, не вызывала восторга ни у ее матери, ни тем более у семьи поэта. Мать и сестра Маяковского со временем смирились с положением дел, но после смерти сына и брата разорвали отношения с «распутницей». ВЫСОКИЕ ОТНОШЕНИЯ Однажды Лиля заявила: они с Маяковским не должны общаться в течение двух месяцев. Поэт изнывал от неразделенного чувства, посылал любимой цветы, подарки и письма, на которые она отвечала краткими записками. По истечении срока «заключения» Маяков¬ский встретился с Лилей на вокзале, чтобы вместе ехать в Петербург. Зайдя в купе, он прочел ей только что законченную поэму «Про это» и заплакал. Кто-кто, а Лиля знала толк в дрессировке мужчин: «Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи». И уж она старалась! Чего стоит один только роман с Александром Михайловичем Краснощековым, председателем Промбанка и заместителем наркома финансов, об отношениях с которым Маяковский прекрасно знал. А сколько таких краснощековых у нее было! Александр Михайлович в конце концов попал в тюрьму за растрату казенных денег: запросы у Лили всегда были высокими и подарков она требовала самых дорогих. В конце концов она официально объявила Маяков¬скому, что уже не испытывает к нему прежних чувств, добавив: «Мне кажется, что и ты любишь меня много меньше и очень мучиться не будешь». Но поэт продолжал мучиться даже в Париже, куда он уехал, пытаясь забыть всю эту историю. Лиля же продолжала крутить романы: за Краснощековым по¬следовали Асаф Мессерер, Фернан Леже, Юрий Тынянов и Лев Кулешов. Маяковский, заявив, что он «теперь свободен от любви и от плакатов», отправился еще дальше – в Америку, где у него случилась мимолетная связь с русской эмигранткой Елизаветой Зиберт. Роман имел продолжение: девушка родила дочь Патрицию. После возвращения из Штатов обласканный советским государством поэт получил небольшую четырехкомнатную квартиру в Гендриковом переулке на Таганке, где неожиданно для всех попросил прописать и Бриков, отношения с которыми у него к тому времени переросли в чисто дружеские. Дружба эта «все время требовала материального подкрепления». Без денег и имени Маяковского семья Бриков вряд ли имела бы в Москве такую популярность. Но и поэту эти отношения были выгодны: Лиля Юрьевна продолжала оставаться его музой и самым близким другом, а эрудированный Осип Максимович правил рукописи Маяковского, давал ему ценные советы и делал заготовки для его революционных поэм. Брик, кстати, не жил монахом: в это время начался его многолетний роман с Евгенией Соколовой-Жемчужной – та ушла от мужа-режиссера, чтобы стать гражданской женой Осипа Максимовича. Лиля, как женщина широких взглядов, на протяжении всей жизни поддерживала с Евгенией Соколовой самые теплые отношения. ОТВЛЕЧЕННЫЕ ПРЕДМЕТЫ Осенью 1928 года Маяковский опять отправился во Францию. Ему вдогонку шли письма со списком того, что требовалось купить там Лиличке под надзором к тому времени давно переехавшей в Париж Эльзы. «Рейтузы розовые 3 пары, рейтузы черные 3 пары, чулки дорогие, иначе быстро порвутся… Духи Rue de la Paix, пудра Hubigant и вообще много разных, которые Эля посоветует. Бусы, если еще в моде, зеленые. Платье пестрое, красивое, из крепжоржета, и еще одно, можно с большим вырезом для встречи Нового года»… А самое главное – автомобильчик. Впрочем, сразу выполнить все ее требования поэт не мог: сперва он отправился в Ниццу для свидания с Елизаветой Зиберт (превратившейся к тому времени в Элли Джонс) и со своей дочерью. Лиля была весьма обеспокоена этим фактом: а ну как Маяковский бросит все и уедет от нее в Америку? Как только поэт вернулся в Париж, Эльза по просьбе сестры познакомила его с очаровательной эмигранткой Татьяной Яковлевой – для переключения внимания. Сестры не ожидали, что Маяковский влюбится всерьез. Поэт тут же отправил «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и сочинил «Письмо Татьяне Яковлевой», более того, высказал намерение жениться и увезти девушку обратно в Россию. Через пару месяцев Маяковский снова отправился в Париж. Стало ясно, что его чувства к Яковлевой не остыли, и Брики предприняли очередной отвлекающий маневр: познакомили поэта с красавицей актрисой Норой Полонской. Расчет оказался верным: между ними вспыхнула страсть, а вскоре Маяковский узнал, что Яковлева выходит замуж за французского виконта. Он был раздавлен изменой, но отношений с Полонской не прекратил. Именно она стала последней, кто видел поэта в день самоубийства – 14 апреля 1930 года. Брики в это время путешествовали по Европе. Лиля говорила: «Если б я или Ося были в Москве, Володя был бы жив». В предсмертной записке Маяковский написал: «Лиля, люби меня. Товарищ правительство, моя семья – это Лиля Брик, мама, сестры… Если ты устроишь им сносную жизнь – спасибо». Осип Брик, пережив войну, умер в 1945 году от сердечного приступа. Его жена не могла прийти в себя в течение нескольких месяцев после этого и все повторяла: «Когда застрелился Володя Маяковский – погиб он. Когда умер Ося – умерла я». В действительности же Лиля прожила очень долгую жизнь – она скончалась только в 1978 году, в возрасте 86 лет, приняв смертельную дозу снотворного. Ася Балясина Его нет, но жива и живет его поэзия – сплошное сердце, необъятное, красивое, неповторимое. Это был и есть поэт с большой буквы, а не чиновник от поэзии, как долгое время считалось. И любил этот гениальный лирик, сам переживший трагедию человеческого существования, также горячо и неистово, как и выкладывал свои мысли и чувства в бесконечную стихотворную лестницу. Чем-чем, а любовью прекрасных дам Владимир Владимирович не был обделен ни при жизни, ни после смерти. Но, в сущности, в его жизни была только одна женщина… Все женщины Маяковского не просто знали о существовании Лили Юрьевны Брик, в их непременную обязанность входило выслушивание его восхищенных рассказов о Ней. Любовь Маяковского к своей Лиличке была, действительно, всем в его жизни; понять ее и по-настоящему прочувствовать можно, читая их письма друг к другу. У влюбленного Маяковского было множество имен для Лили: Киса, Лисичка, Личика, Детик… Подписывался обезумевший от любви поэт также по-разному: Твой Щен, Щенок, Весь Я. Иногда слова «Щен» или «Щенок» заменялись по-детски нарисованными маленькими щенками. Лиля называла Маяковского: Волосик, Щеник, а подписывалась не менее изящно: Кошечка, а если Лиля болела, то – Лежащая кошечка. Иногда кошечка Лиля, особенно в начале писем, превращалась в «Солнышко Самое Светлое». Да, есть женщины, которые заколдовывают мужчин навсегда и от них невозможно освободиться... Романтика, теплота, свет, страсть – все было в этой любви. А также была боль – пронзительная и каждый раз убивающая. Треугольник (Владимир Маяковский – Лиля Брик – Осип Брик) был для поэта самым сложным жизненным испытанием, лабиринтом, в котором он безнадежно искал выход. Жить с женщиной и влюбленным в нее же мужчиной под одной крышей было невыносимо. Но лучше так, чем совсем без нее. Кажется, что бронзовый и монументальный Маяковский – «жилистая громадина», много раз повторял, что он и засыпает, и спит с ее именем на устах. В любви эта громадина была мягче и нежнее облака, как сам поэт писал: «Меня сейчас узнать не могли бы: Жилистая громадина Стонет, Корчится. Что может хотеться такой глыбе? А глыбе многое хочется! Ведь для себя не важно И то, что бронзовый, И то, что сердце – холодной железкою. Ночью хочется звон свой Спрятать в мягкое, В женское». «Любовь – это сердце всего», – написал когда-то Маяковский своей возлюбленной Лиле. И, действительно, эти три слова никогда не покидали поэта и являлись его заповедями. Любовь и боль варились внутри Маяковского в одном котле. «Мы никогда не снимали подаренные друг другу еще в петербургские времена, вместо обручальных, кольца-печатки, – вспоминает сама Брик. – На моем Володя выгравировал буквы Л. Ю. Б. Если читать их по кругу, получалось бесконечно – люблюлюблюлюблюлюблюлюблю…» Жил Маяковский в одной квартире с Бриками. Вся Москва с удовольствием перемывала косточки этой необычной, просто-таки шведской, «семье втроем». Однако все эти сплетни были совершенно непохожи на то, что было на самом деле. Незадолго до смерти Лиля признается поэту Андрею Вознесенскому: «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался к нам, царапался в дверь и плакал». Брик прекрасно сознавала, как мучается Маяковский. «Но ничего, – говорила она своим друзьям. – Страдать Володе полезно. Он помучается и напишет хорошие стихи». И Маяковский, действительно, страдал, мучался и писал хорошие стихи. Одной из своих возлюбленных, Наталье Брюханенко, поэт признавался, что любит только Лилю: «Ко всем остальным я могу относиться только хорошо или очень хорошо, но любить я уж могу на втором месте». И все же однажды наступил предел этих горьких и одновременно сладких мучений. 12 апреля 1930 года жизнелюбивого, глубокого и тонкого поэта не стало. Маяковский застрелился. Он много болел, грипп за гриппом; как вспоминает, Лиля Брик: «Совершенно израсходовал себя, от всякого пустяка впадал в истерику. Оставил только одну пулю в дуле – а это 50 процентов осечка. Такая осечка была уже 13 лет тому назад в Питере. Мысль о самоубийстве была хронической болезнью Маяковского. Но я не всегда могла ходить за ним по пятам. Если б я в это время была дома, может быть, и в этот раз смерть отодвинулась бы». Действительно, несколько раз до трагической развязки Маяковский порывался сделать последний шаг к самоубийству. И 18 февраля 1930 года Владимир Владимирович в последний раз видел Лилю. Тогда он провожал ее и Осипа за границу – в Берлин и Лондон. Больше они уже не увиделись. После смерти поэта его «Солнышко Самое Светлое» в 1945-м году скажет: «Когда застрелился Маяковский – умер великий поэт. А когда умер Осип – умерла я». Многие ей этого так и не простили. Но как рассказывала потом в своих воспоминаниях Лиля Юрьевна, многие годы ей снился Маяковский. Иногда он плакал, просил прощения и всегда не хотел расставаться. Не хотел уходить из ее снов. Иногда посмеивался и уверял ее, что она тоже покончит жизнь самоубийством… 24 августа 1978 года Лиля Юрьевна Брик покончила с собой, приняв огромную дозу снотворного. Она заснула вечным сном в «вечном городе» Риме. Теперь они снятся друг другу.

http://video.mail.ru/mail/komandante9/6782/6785.html http://video.mail.ru/mail/komandante9/6782/6783.html http://video.mail.ru/mail/komandante9/6782/6784.html "Полтора Кота".

«Почему сотовую связь назвали «сотовой»? Откуда пошло это название?» М.Балий Отвечает специалист по связям с общественностью Березниковского территориального узла электросвязи Екатерина Заводнова: «Вообще-то принято такие телефоны называть «мобильными», потому что их везде можно с собой носить. А название «сотовая связь» пошло от образного сравнения с сотами-ячейками, потому что зоны действия базовых станций располагаются по принципу сот, ячейка к ячейке. Вышел телефон из зоны действия одной станции – подключился к другой... В отличие от кабельной линейной связи, где все сигналы идут по линии». http://www.beriki.ru/2005/08/03/pochemu-so...nazvali-sotovoi Tani, интересный вопрос, я даже и не спрашивала, так говорят и все, а так я в этом полный чайник, даже узнать не пыталась.Ты молодец.

Щи с гречневыми клецками Раздел: Щи Для рецепта Вам потребуются: - гречневая крупа (для клецек) - 3 ст.л. - вода - 1 стакан - остальные продукты (как для щей из квашеной капусты) но без картофеля. Готовят щи из квашеной капусты, но без картофеля. Для приготовления клецек размолотую гречневую крупу заливают водой, солят и варят вязкую кашу. Выкладывают ее на блюдо слоем 1 см и, когда остынет, нарезают на ломтики, которые обжаривают на растительном масле. Готовые клецки кладут в щи при подаче. http://www.gotovim.ru/recepts/soups/shy/20620.shtml http://www.say7.info/cook/recipe/269-SCHi-kisloy.html

В ЖЗЛ тема, анекдот удалила. http://msforum.samaradom.ru/index.php?showtopic=7026 Марина, тут А.С.Пушкин. http://msforum.samaradom.ru/index.php?showtopic=961 тут Л.Филатов.

Может у меня крыша поехала, побробую еще раз.Открыла 2 темы:1 тема"Пушкин о любви", 2 тема"Стихи.Р.Рождественский", получила ответ в первой теме анекдот о Петьке и Чапаеве, во второй пародию, вот и спрашиваю вас:"Это шутка?Меня это обижает до глубин души.

Марина, о шутках, которые бьют, о злых шутках.

Tani, правда удар и больно. Пример:ставишь тему, красивую, "Пушкин в любви" и получаешь сообщение:анекдот о Петьке.Это шутка?Это хамство.Второй пример:замечительные стихи Роберта Рождественского и полуяаешь сообщение:"Это не Рождественский,это Л. Филатов. Но ,как мне кажется, место этой гениальной пародии имеено здесь."Я могла только сказать:Можно не читать Р.Рождественского, только "Реквием" и послушать"Эхо любви"в исполнении Анны Герман, даже"гениальные" пародии не нужны, моё мнение.Все разные:кто считает пародии гениальными, а кто "Эхо любви" и "Реквием". Люди! Покуда сердца стучатся,— помните! Какою ценой завоевано счастье,— пожалуйста, помните! Песню свою отправляя в полет,— помните! О тех, кто уже никогда не споет,— помните! Детям своим расскажите о них, чтоб запомнили! Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили! Во все времена бессмертной Земли помните! К мерцающим звездам ведя корабли,— о погибших помните! Встречайте трепетную весну, люди Земли. Убейте войну, прокляните войну, люди Земли! Мечту пронесите через года и жизнью наполните!.. Но о тех, кто уже не придет никогда,— заклинаю,— помните! 1962 Роберт Рождественский. Рождественский Роберт Эхо любви Опубликовал: Стихи о любви 30 марта 2006 Покроется небо пылинками звезд, и выгнутся ветки упруго. Тебя я услышу за тысячу верст. Мы - эхо, Мы - эхо, Мы - долгое эхо друг друга. И мне до тебя, где бы ты не была, дотронуться сердцем не трудно. Опять нас любовь за собой позвала. Мы - нежность, Мы - нежность. Мы - вечная нежность друг друга. И даже в краю наползающей тьмы, за гранью смертельного круга, я знаю, с тобой не расстанемся мы. Мы - память, Мы - память. Мы - звездная память друг друга. http://video.mail.ru/mail/prorodichi/httpw...atchvQ/445.html Эта пародия тут к месту?Вроде вся Россия слушает и любит песни на стихи Р.Рождественского, а замечательные стихи Филатова в другой теме, там и пародию можно поставить и поспорить о ней, может я неправильно говорю, я так думаю.

«Человек, который наделен «даром» насмешки, имеет обыкновение придираться ко всему, что дает ему возможность продемонстрировать свой талант» (Джозеф Аддисон). Как вы считаете, шутка всегда нужна или может подумать надо для начала.Порой «шутливые» перепалки переходят в язвительность и колкую месть и сопровождаются уже не смехом, а слезами. За склонностью всегда шутить может скрываться легкомыслие, безответственность и несерьезность, лень думать. Есть злые шутки, я не всегда понимаю такие "шутки", пародии и анекдоты, которые ставят в серьезный разговор.

Люди! Покуда сердца стучатся,— помните! Какою ценой завоевано счастье,— пожалуйста, помните! Песню свою отправляя в полет,— помните! О тех, кто уже никогда не споет,— помните! Детям своим расскажите о них, чтоб запомнили! Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили! Во все времена бессмертной Земли помните! К мерцающим звездам ведя корабли,— о погибших помните! Встречайте трепетную весну, люди Земли. Убейте войну, прокляните войну, люди Земли! Мечту пронесите через года и жизнью наполните!.. Но о тех, кто уже не придет никогда,— заклинаю,— помните! 1962 Роберт Рождественский. Рождественский Роберт Эхо любви Опубликовал: Стихи о любви 30 марта 2006 Покроется небо пылинками звезд, и выгнутся ветки упруго. Тебя я услышу за тысячу верст. Мы - эхо, Мы - эхо, Мы - долгое эхо друг друга. И мне до тебя, где бы ты не была, дотронуться сердцем не трудно. Опять нас любовь за собой позвала. Мы - нежность, Мы - нежность. Мы - вечная нежность друг друга. И даже в краю наползающей тьмы, за гранью смертельного круга, я знаю, с тобой не расстанемся мы. Мы - память, Мы - память. Мы - звездная память друг друга. http://video.mail.ru/mail/prorodichi/httpw...atchvQ/445.html http://www.litera.ru/stixiya/authors/rozhd...va-geroyam.html

"Поэты не рождаются случайно..." Поэты не рождаются случайно, Они летят на землю с высоты, Их жизнь окружена глубокой тайной, Хотя они открыты и просты. Глаза таких божественных посланцев Всегда открыты и верны мечте, И в хаосе проблем их души вечно светят тем Мирам, что заблудились в темноте. Они уходят, выполнив заданье, Их отзывают высшие миры, Неведомые нашему сознанью, По правилам космической игры. Они уходят, не допев куплета, Когда в их честь оркестр играет туш: Актеры, музыканты и поэты – Целители уставших наших душ. В лесах их песни птицы допевают, В полях для них цветы венки совьют, Они уходят вдаль, но никогда не умирают И в песнях и в стихах своих живут. Войдем в ворота дома №34 на Фонтанке. Тихий, уединенный парк, в центре которого расположился дом-музей Анны Андреевны Ахматовой. Всю жизнь бездомная, кочующая между Ленинградом и Москвой, Ахматова не слишком любила и это свое пристанище. Особенных претензий не имею Я к этому сиятельному дому, Но так случилось, что почти всю жизнь Я прожила под знаменитой кровлей Фонтанного дворца…Я нищей В него вошла и нищей выхожу. Эти слова Анны Ахматовой подтверждает скупая обстановка в мемориальной комнате: вещей – минимум, среди них – резной сундук XVIII века итальянской работы, в котором хранились рукописи, корректуры и книги. Он был верным спутником хозяйки и сопровождал её во время всех квартирных странствий. Любой предмет, попадая в музей, становится свидетелем истории. Как в прошедшем грядущее зреет, Так в грядущем прошлое тлеет. Рабочий уголок в доме, где жила поэтесса, хранит следы былой красоты и величия, некое таинство совершавшегося когда-то здесь поэтического действа. Она явилась через 90 лет после рождения Александра Сергеевича Пушкина, через полвека с небольшим после его гибели. Звали её Анной Горенко (с ударением на первом слоге, от слова “горе”). В то время я гостила на земле. Мне дали имя при крещеньи – Анна, Сладчайшее для губ людских и слуха. Узнав, что дочь хочет напечатать подборку стихов в столичном журнале, отец потребовал, чтобы она взяла псевдоним и “не позорила славную фамилию”. Дочь повиновалась, и в русской литературе вместо Анны Горенко появилась Анна Ахматова. Псевдонимом стала фамилия бабки, в жилах которой текла буйная кровь татарских княжён. Татарское, дремучее Пришло из никуда, К любой беде липучее, Само оно – беда. “Я родилась 11 июня 1889 года под Одессой. Мой отец в то время отставной инженер-механик флота. Годовалым ребёнком я была перевезена на Север – в Царское Село. Там прожила до 16 лет. Читать училась по азбуке Льва Толстого. Первое стихотворение написала, когда мне было 11 лет”. А в 18 лет Ахматова стала знаменитой. Первая книга лирики “Вечер” вышла маленьким тиражом (300 экземпляров), но была сразу замечена. Однако слава пришла к ней со второй книгой “Чётки”. О ней заговорили, как о мастере любовной лирики. Двадцать первое. Ночь. Понедельник. Очертанье столицы во мгле. Сочинил же какой-то бездельник, Что бывает любовь на земле. И от лености или от скуки Все поверили, так и живут: Ждут свиданий, боятся разлуки И любовные песни поют. Но иным открывается тайна, И почиет на них тишина… Я на это наткнулась случайно И с тех пор всё как будто больна. Наверное, главной чертой Анны Ахматовой была любовь к жизни, к людям, к близким. Она умела не только сама глубоко любить, но и выразить это чувство в стихах. Сжала руки под темной вуалью… “Отчего ты сегодня бледна?” – Оттого, что я терпкой печалью Напоила его допьяна. Как забуду? Он вышел, шатаясь, Искривился мучительно рот… Я сбежала, перил не касаясь, Я бежала за ним до ворот. Задыхаясь, я крикнула: “Шутка Все, что было. Уйдешь, я умру”. Улыбнулся спокойно и жутко И сказал мне: “Не стой на ветру”. Когда приходит слава к поэту, тут же появляются желающие эту славу опорочить. Не была исключением и Ахматова. Литературные сплетники кричали, что она не приняла революцию, сказались декадентские настроения. А она говорила. Не с теми я, кто бросил землю На растерзание врагам. Их грубой лести я не внемлю, Им песен я своих не дам. Но вечно жалок мне изгнанник, Как заключенный, как больной. Темна твоя дорога, странник, Полынью пахнет хлеб чужой. А здесь, в глухом чаду пожара, Остаток юности губя, Мы ни единого удара Не отклонили от себя. И знаем, что в оценке поздней Оправдан будет каждый час… Но в мире нет людей бесслёзней, Надменнее и проще нас. А тем, кто в лихую годину собрался бросить Родину, Ахматова ответила категорично. Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: “Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда. Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид”. Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух. Горечь и боль она перековывала в стихи и тем преодолевала и горечь, и боль. Она сразу ступила на этот путь, и никто до конца не разберётся в том, как дивно умеет поэт переплавлять горе в радость, суроветь, но не отчаиваться, сжимать зубы, но не ломаться. Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда, Как желтый одуванчик у забора, Как лопухи и лебеда… Другое дело, что сор этот ещё называется жизнью. Нетрудно понять отчаяние, даже бешенство её мужа Николая Гумилёва, когда он прочитал её стихи “ Муж хлестал меня узорчатым, Вдвое сложенным ремнём…” “Я старался убедить её, что таких выдумок нельзя печатать, что это неприлично – дурной вкус и дурной тон. Ведь читатели всё принимают за правду и создают биографию поэта по его стихам. Но я ничего не мог поделать с её украинским упрямством”. И всё же, несмотря на всю его логику, она, Анна Ахматова, была права, она, а не он. Она требовала абсолютной верности и прежде всего от себя. Изменой пах воздух, и не ревность бушевала в её крови, а чувство, что тебя предали. Так что – как же не появятся такие стихи? Муж хлестал меня узорчатым Вдвое сложенным ремнём. Для тебя в окошке створчатом Я всю ночь сижу с огнём. Рассветает. И над кузницей Подымается дымок. Ах, со мной, печальной узницей Ты опять побыть не мог. Для тебя я долю хмурую, Долю-муку приняла. Или любишь белокурую, Или рыжая мила? Как мне скрыть вас, стоны звонкие! В сердце тёмный, душный хмель, А лучи ложатся тонкие На несмятую постель. Судьба была безжалостна к этой женщине. Сначала она потеряла его любовь, а потом Николай Гумилёв был обвинён в причастности к контрреволюционному заговору и расстрелян. Остались его стихи. Многие из них, несмотря ни на что он всё-таки посвящал Ахматовой. Застонал я от сна дурного И проснулся, тяжко скорбя; Снилось мне – ты любишь другого, И что он обидел тебя. Я бежал от моей постели, Как убийца от плахи своей, И смотрел, как тускло блестели Фонари глазами зверей. Ах, наверно, таким бездомным Не блуждал ни один человек В эту ночь по улицам тёмным, Как по руслам высохших рек. Всё стою перед дверью твоею, Не дано мне иного пути, Хоть и знаю, что не посмею Никогда в эту дверь войти. Он обидел тебя, я знаю, Хоть и было это лишь сном, Но я всё-таки умираю Перед твоим закрытым окном. У Анны Ахматовой остался единственный сын Лев. Как загадочна бывает судьба. В 1916 году Марина Цветаева прислала из Москвы в Петербург “страшный подарок” – обращённые к четырёхлетнему Лёвушке стихи. Не стихи, а пророчество, предсказание. Имя ребёнка – Лев, Матери – Анна. В имени его – гнев, В материнском – тишь. Волосом он рыж – Голова тюльпана!– Что ж, осанна! – Маленькому царю. Дай ему Бог – вздох И улыбку матери. Взгляд – искателя Жемчугов. Бог, внимательнее За ним присматривай: Царский сын – гадательней Остальных сынов. Рыжий львёныш С глазами зелёными, Страшное наследие тебе нести! Северный Океан и Южный И нить жемчужных Чёрных четок – в твоей горсти! И это пророчество сбылось. Сын расстрелянного белогвардейца был арестован, и она молилась, чтобы судьба его пощадила. Зачем вы отравили воду И с грязью мой смешали хлеб? Зачем последнюю свободу Вы превращаете в вертеп? За то, что я не издевалась Над горькой гибелью друзей? За то, что я верна осталась Печальной родине моей? Пусть так. Без палача и плахи Поэту на земле не быть. Нам покаянные рубахи, Нам со свечой идти и выть. Ах, как ругали её литературные сплетники, когда грянула война. Уехала из блокадного Ленинграда и ни одного патриотического стихотворения!!! “Отечественная война 1941 года застала меня в Ленинграде. В конце сентября, уже во время блокады, я вылетела на самолёте в Москву. До мая 1944 года я жила в Ташкенте, жадно ловила вести о Ленинграде, о фронте. Как и другие поэты, часто выступала в госпиталях, читала стихи раненым бойцам. В Ташкенте я впервые узнала, что такое палящий зной, древесная тень и звук воды. А ещё я узнала, что такое человеческая доброта: в Ташкенте я много и тяжело болела. В мае 1944 года я прилетела в весеннюю Москву, уже полную радостных надежд и ожидания близкой победы. В июне вернулась в Ленинград”. В военных стихах Ахматова остаётся сама собой: наиболее пронзительными в этом цикле становятся плачи-причитания по “питерским сиротам”, по блокадникам Ленинграда, по солдатам, в которых автор видит не столько героев, сколько гибнущих мальчиков. Сзади Нарвские были ворота, Впереди была только смерть… Так советская шла пехота Прямо в желтые жерла “Берт”. Вот о вас и напишут книжки: “Жизнь свою за други своя”, Незатейливые парнишки – Ваньки, Васьки, Алёшки, Гришки, – Внуки, братики, сыновья! Она говорила: “В моей жизни всего было по два: две войны, две разлуки, два голода, два постановления…” В конечном счёте это тоже был сор, но из него рождалось великое. А вы, мои друзья последнего призыва! Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена, Над вашей памятью не стыть плакучей ивой, А крикнуть на весь мир все ваши имена! Да что там имена! Ведь всё равно – вы с нами!.. Все на колени, все! Багряный хлынул свет! И ленинградцы вновь идут сквозь дым рядами – Живые с мёртвыми: для славы мёртвых нет. Вот так. Без всякой надежды на послабление. Совесть, не укрощаемая временем, не подавляемая пространством – да можно ли так жить изо дня в день?!. Можно. Жила. А судьба готовила новые испытания. В августе 1946 года грянуло постановление Центрального Комитета партии “О журналах “Звезда” и “Ленинград””. В этих журналах печатались Ахматова и Зощенко. В постановлении недвусмысленно говорилось о том, что подобным автором нет места в советской литературе. Через год, после этого постановления, Анна Андреевна была лишена продовольственных карточек, попросту обречена. Спасли друзья. Их было немного, но они были всегда. То, что ей приносили, она никогда не считала милостыней. Потому что, когда кому-то было плохо, она брала очередной портрет работы Модильяни, продавала и спешила на помощь. Какие же строки накапливает душа в такой обстановке? И время прочь и пространство прочь, Я все разглядела сквозь белую ночь: И нарцисс в хрустале у тебя на столе, И сигары синий дымок, И то зеркало, где как в чистой воде, Ты сейчас отразиться мог. И время прочь и пространство прочь… Но и ты мне не можешь помочь. А когда прочь пространство и время – что же остается? Совесть, неукротимая и бесстрашная, делающая человека бессмертным. Ржавеет золото, и истлевает сталь, Крошится мрамор – к смерти всё готово. Всего прочнее на земле – печаль И долговечней – царственное слово. Она выбрала себе такую жизнь; мало того, сама построила её. “Поэт, - говорила она, - это тот, кому ничего нельзя дать и у кого ничего нельзя отнять”. Она знала, о чём говорила. Кто мог отнять у неё Россию, Пушкина, немногочисленных друзей живых и уже бесчисленных ушедших, кто мог отнять у неё поэзию и то, что для неё было нерушимо? А нерушимой, прежде всего, была верность. В те годы, когда отрекались от живых мужей, она говорила о Гумилёве, имя которого вплотную связывали с контрреволюцией: “Писал прекрасные стихи, храбро воевал и погиб бесстрашно”. А что бы промолчать… Ведь и разведена была и за язык никто не тянул… Когда Мандельштам был в прокажённых, она поехала к нему в ссылку в Воронеж, продав очередной модильяниевский портрет. Будто искала на свою голову приключений. Да разве она хоть на минуту задумывалась: о том, что будет, что может быть? Просто друг был в беде, поэт был в ничтожестве. А она могла помочь. Значит, должна. И только, между прочим, вскользь, говорила: “Добро делать очень трудно; зло делать просто, а добро очень трудно”. Время с конца 50-х годов – самое благополучное в судьбе Анны Ахматовой. Её стихи печатаются, издаются книги, она известна в зарубежных и эмигрантских изданиях, её творчество изучается. Мировое признание успевает достичь её: в 1964 году она едет получать премию в Италию, в 1965 году – в Англию, где ей присуждена почётная докторская степень. Анне Андреевне шёл 75-й год. Всё чаще она проводила дни и месяцы в больницах. Всё чаще её начинают посещать горестные мысли. “И кто бы поверил, что я задумана так надолго, и почему я этого не знала. Память обострилась невероятно. Прошлое обступает меня и требует чего-то. Чего? Милые тени отдаленного прошлого почти говорят со мной. Может быть, это для них последний случай, когда блаженство, которое люди зовут забвением, может миновать их. Откуда-то выплывают слова, сказанные полвека тому назад и о которых я все это время ни разу не вспоминала. Странно было бы объяснить всё это только моим летним одиночеством и близостью к природе, которая давно напоминает мне только о смерти”. И будешь ты из тех старух, Что всех переживут, Теряя зренье, память, слух. И по собственному дому Я иду, как по чужому, И меня боятся зеркала. Что в них, Боже, Боже! – На меня похоже… Разве я такой была. В последние годы, чтобы заработать на жизнь, Анна Ахматова вынуждена была заниматься переводами в огромном количестве, хотя не чувствовала в себе переводческого призвания и не слишком любила эту работу. По-прежнему у неё нет собственной квартиры. Она живёт либо у своей падчерицы, либо у знакомых. Пусть даже вылета мне нет Из стаи лебединой… Увы! лирический поэт Обязан быть мужчиной, Иначе всё пойдёт вверх дном До часа расставанья – И сад – не сад, и дом – не дом, Свиданье – не свиданье. Ахматовская Муза – Муза Плача, Муза Праздника. Поэты-современники Ахматовой были увлечены исканиями нового, небывалого, будущего. Она же видела свою задачу в том, чтобы сохранить всё. Именно благодаря такой авторской позиции в поэзии Анны Ахматовой слышится нечто большее, чем слова, – это “ звук, не вмещавшийся в стихах”. Я – голос ваш, жар вашего дыханья, Я – отраженье вашего лица. Напрасных крыл напрасны трепетанья, – Ведь всё равно я с вами до конца. Вот отчего вы любите так жадно Меня в грехе и в немощи моей, Вот отчего вы дали неоглядно Мне лучшего из ваших сыновей. Вот отчего вы даже не спросили Меня ни слова никогда о нём И чадными хвалами задымили Мой навсегда опустошённый дом. И говорят – нельзя теснее слиться, нельзя непоправимее любить… Как хочет тень от тела отделиться, Как хочет плоть с душою разлучиться, Так я хочу теперь – забытой быть. Забытой? Никогда!!! О муза плача, прекраснейшая из муз! О ты, шальное исчадие ночи белой! Ты чёрную насылаешь метель на Русь. И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы. И мы шарахаемся, и глухое: ох! – Стотысячное – тебе присягает, – Анна Ахматова! – Это имя – огромный вздох, И вглубь он падает, которая безымянна. Мы коронованы тем, что одну с тобой Мы землю топчем, что небо над нами – то же! И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой, Уже бессмертным на смертное сходит ложе. В певучем граде моём купола горят, И спаса светлого славит слепец бродячий… – И я дарю тебе свой колокольный град. Ахматова! – сердце своё в придачу. . Поэты не рождаются случайно… …И в песнях и в стихах своих живут. Игорь Тальков

Константин Симонов СЫН АРТИЛЛЕРИСТА Был у майора Деева Товарищ — майор Петров, Дружили еще с гражданской, Еще с двадцатых годов. Вместе рубали белых Шашками на скаку, Вместе потом служили В артиллерийском полку. А у майора Петрова Был Ленька, любимый сын, Без матери, при казарме, Рос мальчишка один. И если Петров в отъезде,— Бывало, вместо отца Друг его оставался Для этого сорванца. Вызовет Деев Леньку: — А ну, поедем гулять: Сыну артиллериста Пора к коню привыкать!— С Ленькой вдвоем поедет В рысь, а потом в карьер. Бывало, Ленька спасует, Взять не сможет барьер, Свалится и захнычет. — Понятно, еще малец!— Деев его поднимет, Словно второй отец. Подсадит снова на лошадь: — Учись, брат, барьеры брать! Держись, мой мальчик: на свете Два раза не умирать. Ничто нас в жизни не может Вышибить из седла!— Такая уж поговорка У майора была. Прошло еще два-три года, И в стороны унесло Деева и Петрова Военное ремесло. Уехал Деев на Север И даже адрес забыл. Увидеться — это б здорово! А писем он не любил. Но оттого, должно быть, Что сам уж детей не ждал, О Леньке с какой-то грустью Часто он вспоминал. Десять лет пролетело. Кончилась тишина, Громом загрохотала Над родиною война. Деев дрался на Севере; В полярной глуши своей Иногда по газетам Искал имена друзей. Однажды нашел Петрова: «Значит, жив и здоров!» В газете его хвалили, На Юге дрался Петров. Потом, приехавши с Юга, Кто-то сказал ему, Что Петров, Николай Егорыч, Геройски погиб в Крыму. Деев вынул газету, Спросил: «Какого числа?»— И с грустью понял, что почта Сюда слишком долго шла... А вскоре в один из пасмурных Северных вечеров К Дееву в полк назначен Был лейтенант Петров. Деев сидел над картой При двух чадящих свечах. Вошел высокий военный, Косая сажень в плечах. В первые две минуты Майор его не узнал. Лишь басок лейтенанта О чем-то напоминал. — А ну, повернитесь к свету,— И свечку к нему поднес. Все те же детские губы, Тот же курносый нос. А что усы — так ведь это Сбрить!— и весь разговор. — Ленька?— Так точно, Ленька, Он самый, товарищ майор! — Значит, окончил школу, Будем вместе служить. Жаль, до такого счастья Отцу не пришлось дожить.— У Леньки в глазах блеснула Непрошеная слеза. Он, скрипнув зубами, молча Отер рукавом глаза. И снова пришлось майору, Как в детстве, ему сказать: — Держись, мой мальчик: на свете Два раза не умирать. Ничто нас в жизни не может Вышибить из седла!— Такая уж поговорка У майора была. А через две недели Шел в скалах тяжелый бой, Чтоб выручить всех, обязан Кто-то рискнуть собой. Майор к себе вызвал Леньку, Взглянул на него в упор. — По вашему приказанью Явился, товарищ майор. — Ну что ж, хорошо, что явился. Оставь документы мне. Пойдешь один, без радиста, Рация на спине. И через фронт, по скалам, Ночью в немецкий тыл Пройдешь по такой тропинке, Где никто не ходил. Будешь оттуда по радио Вести огонь батарей. Ясно?— Так точно, ясно. — Ну, так иди скорей. Нет, погоди немножко.— Майор на секунду встал, Как в детстве, двумя руками Леньку к себе прижал:— Идешь на такое дело, Что трудно прийти назад. Как командир, тебя я Туда посылать не рад. Но как отец... Ответь мне: Отец я тебе иль нет? — Отец,— сказал ему Ленька И обнял его в ответ. — Так вот, как отец, раз вышло На жизнь и смерть воевать, Отцовский мой долг и право Сыном своим рисковать, Раньше других я должен Сына вперед посылать. Держись, мой мальчик: на свете Два раза не умирать. Ничто нас в жизни не может Вышибить из седла!— Такая уж поговорка У майора была. — Понял меня?— Все понял. Разрешите идти?— Иди!— Майор остался в землянке, Снаряды рвались впереди. Где-то гремело и ухало. Майор следил по часам. В сто раз ему было б легче, Если бы шел он сам. Двенадцать... Сейчас, наверно, Прошел он через посты. Час... Сейчас он добрался К подножию высоты. Два... Он теперь, должно быть, Ползет на самый хребет. Три... Поскорей бы, чтобы Его не застал рассвет. Деев вышел на воздух — Как ярко светит луна, Не могла подождать до завтра, Проклята будь она! Всю ночь, шагая как маятник, Глаз майор не смыкал, Пока по радио утром Донесся первый сигнал: — Все в порядке, добрался. Немцы левей меня, Координаты три, десять, Скорей давайте огня!— Орудия зарядили, Майор рассчитал все сам, И с ревом первые залпы Ударили по горам. И снова сигнал по радио: — Немцы правей меня, Координаты пять, десять, Скорее еще огня! Летели земля и скалы, Столбом поднимался дым, Казалось, теперь оттуда Никто не уйдет живым. Третий сигнал по радио: — Немцы вокруг меня, Бейте четыре, десять, Не жалейте огня! Майор побледнел, услышав: Четыре, десять — как раз То место, где его Ленька Должен сидеть сейчас. Но, не подавши виду, Забыв, что он был отцом, Майор продолжал командовать Со спокойным лицом: «Огонь!»— летели снаряды. «Огонь!»— заряжай скорей! По квадрату четыре, десять Било шесть батарей. Радио час молчало, Потом донесся сигнал: — Молчал: оглушило взрывом. Бейте, как я сказал. Я верю, свои снаряды Не могут тронуть меня. Немцы бегут, нажмите, Дайте море огня! И на командном пункте, Приняв последний сигнал, Майор в оглохшее радио, Не выдержав, закричал: — Ты слышишь меня, я верю: Смертью таких не взять. Держись, мой мальчик: на свете Два раза не умирать. Никто нас в жизни не может Вышибить из седла!— Такая уж поговорка У майора была. В атаку пошла пехота — К полудню была чиста От убегавших немцев Скалистая высота. Всюду валялись трупы, Раненый, но живой Был найден в ущелье Ленька С обвязанной головой. Когда размотали повязку, Что наспех он завязал, Майор поглядел на Леньку И вдруг его не узнал: Был он как будто прежний, Спокойный и молодой, Все те же глаза мальчишки, Но только... совсем седой. Он обнял майора, прежде Чем в госпиталь уезжать: — Держись, отец: на свете Два раза не умирать. Ничто нас в жизни не может Вышибить из седла!— Такая уж поговорка Теперь у Леньки была... Вот какая история Про славные эти дела На полуострове Среднем Рассказана мне была. А вверху, над горами, Все так же плыла луна, Близко грохали взрывы, Продолжалась война. Трещал телефон, и, волнуясь, Командир по землянке ходил, И кто-то так же, как Ленька, Шел к немцам сегодня в тыл. 1941

? -------------------------------------------------------------------------------- Благодарю тебя Благодарю тебя за песенность города и откровенного, и тайного. Благодарю за то, что всем было холодно, а ты оттаяла, оттаяла. За шёпот и за крик, за вечность и за миг, за отгоревшую зарю, за смех и за печаль, за тихое «прощай», - за всё тебя благодарю! Благодарю за то, что ты по судьбе прошла, за то, что для другого сбудешься. Благодарю тебя за то, что со мной была, ещё за то, что не забудешься. За шёпот и за крик, за вечность и за миг, за отгоревшую зарю, за смех и за печаль, за тихое «прощай», - за всё тебя благодарю! ? -------------------------------------------------------------------------------- Пой, гитара! К долгожданной гитаре я тихо прильну, осторожно и бережно трону струну. И она отзовётся, зазывно звеня, добротою наполнив тебя и меня. От зари до зари, от темна до темна о любви говори, пой, гитарная струна! Я гитару настрою на лирический лад и знакомой тропинкой уйду в звездопад. «Будь счастливой, как песня», - попрошу я её, и гитара взорвётся, как сердце моё. К долгожданной гитаре я тихо прильну, осторожно и бережно трону струну. Ведь бывают гитары, - они зазвучат, и большие оркестры покорно молчат! От зари до зари, от темна до темна о любви говори, пой, гитарная струна! ? -------------------------------------------------------------------------------- Свадьба По проселочной дороге шёл я молча, и была она пуста и длинна. Только грянули гармошки что есть мочи, и руками развела тишина. А это свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала! И крылья эту свадьбу вдаль несли. Широкой этой свадьбе было места мало! И неба было мало и земли! Под разливы деревенского оркестра увивался ветерок за фатой. Был жених серьёзным очень, а невеста ослепительно была молодой!.. Вот промчались тройки звонко и крылато, и дыхание весны шло от них. И шагал я - совершенно неженатый. И жалел о том, что я не жених. А где-то свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала! И крылья эту свадьбу вдаль несли. Широкой этой свадьбе было места мало! И неба было мало и земли! ? -------------------------------------------------------------------------------- Старые слова Три слова, будто три огня, придут к тебе средь бела дня. Придут к тебе порой ночной, огромные, как шар земной. Как будто парус кораблю - три слова: «Я тебя люблю». Какие старые слова! А как кружится голова, а как кружится голова! Три слова, вечных, как весна. Такая сила им дана! Три слова - и одна судьба, одна мечта, одна тропа. И вот однажды, всё стерпя, ты скажешь: «Я люблю тебя». Какие старые слова! А как кружится голова, а как кружится голова! Три слова, будто три зари. Ты их погромче повтори. Они тебе не зря сейчас понятны стали в первый раз. Они летят издалека, сердца пронзая и века. Какие старые слова! А как кружится голова, а как кружится голова! ? -------------------------------------------------------------------------------- Не надо печалиться Колышется дождь густой пеленой, стучатся дождинки в окошко твоё. Сегодня любовь прошла стороной, а завтра, а завтра ты встретишь её! Не надо печалиться - Вся жизнь впереди. Вся жизнь впереди, - надейся и жди! Тропинка в лесу запахла весной, земля разомлела от солнечных дней. Сегодня мечта прошла стороной, а завтра, а завтра ты встретишься с ней. Как в поле роса, как в небе звезда, как в море бескрайнем весёлый прибой, пусть будет с тобой, с тобой навсегда большая мечта и большая любовь! Не надо печалиться - Вся жизнь впереди. Вся жизнь впереди, - надейся и жди! ? -------------------------------------------------------------------------------- Билет в детство Где-то есть город, тихий, как сон. Пылью тягучей по грудь занесён. В медленной речке вода как стекло. Где-то есть город, в котором тепло. Наше далёкое детство там прошло... Ночью из дома я поспешу, в кассе вокзала билет попрошу: «Может, впервые за тысячу лет дайте до детства плацкартный билет!..» Тихо ответит кассирша: «Билетов нет...» Так что ж, дружище! Как ей возразить? Дорогу в детство где ещё спросить? А может, просто только иногда лишь в памяти своей приходим мы сюда?.. В городе этом сказки живут. Шалые ветры в дорогу зовут. Там нас порою сводили с ума сосны - до неба, до солнца - дома. Там по сугробам неслышно шла зима... Дальняя песня в нашей судьбе, ласковый город, спасибо тебе! Мы не вернёмся, напрасно не жди. Есть на планете другие пути. Мы повзрослели. Поверь нам. И прости.

Сочинения: Сочинения на свободную тему (5-11 кл) Тема: Трагическая судьба народа во второй мировой войне Про войну немало песен спето, Только вы не ставьте мне в вину, Что опять, что опять про это, Про давно минувшую войну. В. Лифшиц Война — это горе, слезы. Она постучалась в каждый дом, принесла беду: матери потеряли своих сыновей, жены — мужей, дети остались без отцов. Тысячи людей прошли сквозь горнило войны, испытали ужасные мучения, но они выстояли и победили. Победили в самой тяжелой из всех войн, перенесенных до сих пор человечеством. И живы еще те люди, которые в тяжелейших боях защищали Родину. Война в их памяти всплывает самым страшным горестным воспоминанием. Но она же напоминает им о стойкости, мужестве, несломленности духа, дружбе и верности. Я знаю многих писателей, которые прошли эту страшную войну. Многие из них погибли, многие получили тяжелые увечья, многие уцелели в огне испытаний. Вот почему они до сих пор пишут о войне, вот почему вновь и вновь рассказывают о том, что стало не только их личной болью, но и трагедией всего поколения. Они просто не могут уйти из жизни, не предупредив людей об опасности, которую несет забвение уроков прошлого. Мой любимый писатель — Юрий Васильевич Бондарев. Мне нравятся многие его произведения: "Батальоны просят огня", "Берег", "Последние залпы", а больше всего "Горячий снег", в котором рассказывается об одном военном эпизоде. В центре романа — батарея, перед которой поставлена задача: любой ценой не пропустить врага, рвущегося к Сталинграду. Этот бой, возможно, решит судьбу фронта, и потому так грозен приказ генерала Бессонова: "Ни шагу назад! И выбивать танки. Стоять и о смерти забыть! Не думать о ней ни при каких обстоятельствах". И бойцы понимают это. Видим мы и командира, который в честолюбивом стремлении схватить "миг удачи" обрекает на верную гибель подчиненных ему людей. Это лейтенант Дроздовекии. Он забыл, что право распоряжаться жизнью других на войне — право великое и опасное. На командирах лежит большая ответственность за судьбы людей, страна доверила им их жизни, и они должны сделать все возможное, чтобы не было напрасных потерь, потому что каждый человек — это судьба. И это ярко показал М. Шолохов в своем рассказе "Судьба человека". Андрей Соколов, подобно миллионам людей, ушел на фронт. Тяжел и трагичен был его путь. Навсегда останутся в его душе воспоминания о лагере военнопленных Б-14, где тысячи людей колючей проволокой были отделены от мира, где шла страшная борьба не просто за жизнь, за котелок баланды, а за право остаться человеком. О человеке на войне, о его мужестве и стойкости пишет Виктор Астафьев. Он, прошедший войну, ставший на ней инвалидом, в своих произведениях "Пастух и пастушка", "Современная пастораль" и других рассказывает о трагической судьбе народа, о том, что пришлось пережить ему в трудные фронтовые годы . Молодым лейтенантом был в начале войны Борис Васильев. Самые лучшие его произведения — о войне, о том, как человек остается человеком, только до конца выполнив свой долг. "В списках не значился" и "А зори здесь тихие" — это произведения о людях, чувствующих и несущих личную ответственность за судьбу страны. Благодаря Васковым и тысячам таких же, как он, и была одержана победа. Все они сражались с "коричневой чумой" не только за своих близких, но и за свою землю, за нас. И лучший пример такого беззаветного героя — Николай Плужников в повести Васильева "В списках не значился". В 1941 году Плужников закончил военное училище и был направлен для прохождения службы в Брестскую крепость. Он прибыл ночью, а на рассвете началась война. Его никто не знал, он не значился в списках, так как не успел доложить о своем прибытии. Несмотря на это, он стал защитником крепости вместе с бойцами, которых не знал, и они видели в нем настоящего командира и исполняли его приказы. Плужников дрался с врагом до последнего патрона. Единственное чувство, которое руководило им в этой неравной схватке с фашистами, было чувство личной ответственности за судьбу Родины, за судьбу всего народа. Даже оставшись один, он не прекратил борьбу, выполнив солдатский долг до конца. И когда фашисты через несколько месяцев увидели его, изможденного, измученного, безоружного, они отдали ему честь, оценив мужество и стойкость бойца. Многое, удивительно многое может сделать человек, если он знает, во имя чего и за что он борется. Тема трагической судьбы советских людей никогда не будет исчерпана в литературе. Я не хочу, чтобы повторились ужасы войны. Пусть мирно растут дети, не пугаясь взрывов бомб, пусть не повторится Чечня, чтобы не пришлось матерям плакать о погибших сыновьях. Человеческая память хранит в себе и опыт многих живших до нас поколений, и опыт каждого. "Память противостоит уничтожающей силе времени", — сказал Д. С. Лихачев. Пусть же эта память и опыт учат нас добру, миролюбию, человечности. И пусть никто из нас не забудет, кто и как боролся за нашу свободу и счастье. Мы в долгу перед тобой, солдат! И пока есть еще тысячи незахороненных и на Пулковских высотах под Санкт-Петербургом, и на Днепровских кручах под Киевом, и на Ладоге, и в болотах Белоруссии, мы помним о каждом солдате, не вернувшемся с войны, помним, какой ценой он добыл победу. Сохранил для меня и миллионов моих соотечественников язык, культуру, обычаи, традиции и веру моих предков.

Не знаю, где я нежности училась... Юлия Друнина Не знаю, где я нежности училась,— Об этом не расспрашивай меня. Растут в степи солдатские могилы, Идёт в шинели молодость моя. В моих глазах — обугленные трубы. Пожары полыхают на Руси. И снова нецелованные губы Израненный парнишка закусил. Нет, мы с тобой узнали не из сводки Большого отступления страду. Опять в огонь рванулись самоходки, Я на броню вскочила на ходу. А вечером над братскою могилой С опущенной стояла головой... Не знаю, где я нежности училась,— Быть может, на дороге фронтовой... Не знаю, где я нежности училась... Мои друзья Михаил Луконин Госпиталь. Всё в белом. Стены пахнут сыроватым мелом, Запеленав нас туго в одеяла И подтрунив над тем, как мы малы, Нагнувшись, воду по полу гоняла Сестра. А мы глядели на полы, И нам в глаза влетала синева... Вода, полы, Кружилась голова, Слова кружились: — Друг, какое нынче? Суббота? — Вот не вижу двадцать дней...— Пол голубой в воде, а воздух дымчат. — Послушай, друг...— И всё о ней, о ней. Несли обед. И с ложки всех кормили, А я уже сидел спиной к стене. И капли щей на одеяле стыли. Завидует танкист ослепший мне И говорит про то, как двадцать дней Не видит. И о ней, о ней, о ней... — А вот сестра, ты письма продиктуй ей! — Она не сможет, друг, тут сложность есть. — Какя сложность? Ты о ней не думай... — Вот ты бы взялся! — Я? — Ведь руки есть?! — Я не смогу! — Ты сможешь! — Слов не знаю! — Я дам слова! — Я не любил... — Люби! Я научу тебя, припоминая... Я взял перо. А он сказал: — "Родная!" — Я записал. Он: — "Думай, что убит..." — "Живу", — я написал. Он: — "Ждать не надо..." — А я, у правды всей на поводу, Водил пером: "Дождись, моя награда..." Он: — "Не вернусь..."— А я: "Приду! Приду!" Шли письма от неё. Он пел и плакал, Письмо держал у просветлённых глаз. Теперь меня просила вся палата: — Пиши! — Их мог обидеть мой отказ. — Пиши! — Но ты же сам сумеешь, левой! — Пиши! — Но ты же видишь сам?! — Пиши!.. Всё в белом. Стены пахнут сыроватым мелом. Где это всё? Ни звука. Ни души. Друзья, где вы?.. Светает у причала. Вот мой сосед дежурит у руля. Всё в памяти моей переберу сначала. Друзей моих ведёт ко мне земля. Один мотор заводит на заставе, Другой с утра пускает жернова. А я? А я молчать уж ене вправе. Порученные мне горят слова. — Пиши! — диктуют мне они. Сквозная Летит строка. — Пиши о нас! Труби!.. — Я не смогу! — Ты сможешь! — Слов не знаю... — Я дам слова! Ты только жизнь люби! Тебе Алексей Лебедев 1 Мы попрощаемся в Кронштадте У зыбких сходен, а потом Рванётся к рейду серый катер, Раскалывая рябь винтом. Вот облаков косою тенью Луна подёрнулась слегка, И затерялась в отдаленье Твоя простёртая рука. Опять шуметь над морем флагу, И снова, и суров и скуп, Балтийский ветер сушит влагу Твоих похолодевших губ. Уходят врозь пути кривые, Мы говорим "прощай" стране; В компáсы смотрят рулевые, И ты горюешь обо мне. ...И если пенные объятья Нас захлестнут в урочный час И ты в конверте за печатью Получишь весточку о нас, — Не плачь, мы жили жизнью смелой, Умели храбро умирать, — Ты на штабной бумаге белой Об этом можешь прочитать. Переживи внезапный холод, Полгода замуж не спеши, А я останусь вечно молод Там, в тайниках твоей души. А если сын родится вскоре, Ему одна стезя и цель, Ему одна дорога — море, Моя могила и купель. ____________________________________ 1 Алексей Лебедев погиб на подводной лодке в Финском заливе в 1941 году.