Из неопубликованного.Паустовский

[Рона]

Константин Паустовский

«Мне все снится Солотча…»

Из неопубликованного

http://www.nasledie-rus.ru/img/820000/820903.jpg

Неподалеку от Москвы, между Рязанью и Владимиром, раскинулся лесистый и болотистый край, по которому текут медлительные среднерусские реки, стоят вековые сосновые боры, цветут душистые травы на заливных лугах, под звездным небом таинственно блестят темные лесные озера. Это Рязанская земля, мещёрская сторона, какой примерно семьдесят лет назад увидел и полюбил ее Константин Георгиевич Паустовский. В своих рассказах и очерках он открыл миру эту, многим неведомую, затерянную в глубине России землю и написал о ней так, как никто ни до ни после него не писал.

«В Мещорском крае нет никаких особенных красот и богатств, кроме лесов, лугов и прозрачного воздуха. Но все же край этот обладает большой притягательной силой. Он очень скромен — так же, как картины Левитана. Но в нем, как и в этих картинах, заключена вся прелесть и все незаметное на первый взгляд разнообразие русской природы <…>

Я люблю Мещорский край за то, что он прекрасен, хотя вся прелесть его раскрывается не сразу, а очень медленно, постепенно.

На первый взгляд — это тихая и немудрая земля под неярким небом. Но чем больше узнаешь ее, тем все больше, почти до боли в сердце, начинаешь любить эту обыкновенную землю. И если придется защищать свою страну, то где-то в глубине сердца я буду знать, что я защищаю и этот клочок земли, научивший меня видеть и понимать прекрасное, как бы невзрачно на вид оно не было — этот лесной задумчивый край, любовь к которому не забудется, как никогда не забывается первая любовь».

http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/8209.php

[Рона]

БЕЛАЯ НОЧЬ

Старый пароход отвалил от пристани в Вознесенье и вышел в Онежское озеро.

Белая ночь простиралась вокруг. Я впервые видел эту ночь не над Невой и дворцами Ленинграда, а среди северных лесистых пространств и озер.

На востоке низко висела бледная луна. Она не давала света.

Волны от парохода бесшумно убегали вдаль, качая куски сосновой коры. На берегу, должно быть, в каком-нибудь древнем погосте, сторож пробил на колокольне часы – двенадцать ударов. И хотя до берега было далеко, этот звон долетел до нас, миновал пароход и ушел по водной глади в прозрачный сумрак, где висела луна.

Я не знаю, как назвать томительный свет белой ночи? Загадочным? Или магическим?

Эти ночи всегда кажутся мне чрезмерной щедростью природы – столько в них бледного воздуха и призрачного блеска фольги и серебра.

Человек не может примириться с неизбежным исчезновением этой красоты, этих очарованных ночей. Поэтому, должно быть, белые ночи и вызывают своей непрочностью легкую печаль, как все прекрасное, когда оно обречено жить недолго.

http://bookz.ru/authors/paustovskii-konsta...lotaa-_115.html