Примитивизм... Пиросмани

[Рона]

Сохранились только три фотографии художника

Известнейший представитель этого направления в живописи НИКО ПИРОСМАНИ кажется известен всем благодаря шлягеру «Миллион алых роз»(Паулс, Вознесенский, Пугачёва). Но следует напомнить, что задолго до того, как Вознесенский написал это стихотворение, Константин Паустовский написал красивую новеллу об этой истории ( им написано три очерка о Пиросмани).

5 мая 1918 года, в одной из больниц для бедняков в Тбилиси он умирал, окружённый близкими друзьями - днем раньше соседи, осознав, что Нико не появляется на людях вот уже неделю, собрались вместе и выставили дверь в каморке, где он обитал. 56-летний «маляр», как называли его друзья, лежал в глубоком обмороке.

Родился Нико в 1862 году в кахетинском селе Мирзаани в обычной крестьянской семье. Ему было три года, когда умерли родители и его взяли на воспитание зажиточные тифлисские армяне Калантаровы (в многочисленных ссылках этот факт не всегда упоминается).

Детство

Воспитывался в этой семье до 18 лет, затем с сыном Калантарова приезжает в Тифлис, учит русский язык, работает в типографии. Затем в 1880 году вместе с художником Гиго Зазиашвили открывает мастерскую по декоративной росписи, но не имея достаточно заказов, они становятся банкротами.

Мололой Пиросмани

Оставшиеся деньги Нико вкладывает в молочную торговлю. Совместно с компаньоном Димитрой Алугишвили они открывают молочную лавку. Нико не проявлял особого интереса а к торговле, многократно покидал лавку, ездил в Мирзаани к родственникам.

К 1900 году Пиросмани закончил занятия торговлей и начал зарабатывать себе на жизнь живописью.

Самодеятельный художник не требовал за работу больших денег. Ему было достаточно, что его кормят и поят в то время, которое уходило у него на роспись, да покупали краски.А людям нравилось, как Пиросмани тщательно выписывает дары природы – персики, виноград, гранаты, инжир, тыквы, яблоки и прочую снедь. На вывеске они получались очень аппетитные, и от посетителей отбоя не было.

Нико научился виртуозно рисовать на клеенках, которыми в «кабачках» накрывали столы. Причем цвет клеенки для художника не имел никакого отношения. Часть «материала» он оставлял фоном, а остальное размалевывал красками…(Клеёнки были в те времена только белого и чёрного цвета).

И о любви…Ну как Художнику без неё!

Пиросмани полюбил француженку Маргариту, певицу из шантана в Верийских садах

Ёе боготворил весь Тифлис.

Любовь бедного художника была ей в тягость.

Он пытался завоевать ее с помощью картины, которую так и назвал «Маргарита», но исступлённое чувство уже стареющего известного художника, страдающего отклонениями психики (есть тому данные) пугало её.

И да, был в истории их отношений факт дарения нескольких арб с цветами , которые В СВОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ Нико Пиросмани прислал к ее дому. Погонщики молча складывали цветы к дому Маргариты, и вскоре вся улочка была усыпана цветами сантиметров на 40-50. Вопреки красивой легенде роз там не было, зато было много иранской сирени и акации, из чего можно предположить, что Нико родился весной.

Под пристальным взглядом соседей Маргарита вышла к своему Нико, и в первый и последний раз крепко поцеловала его в губы… Больше никаких отношений между ними не было

А ещё Пиросмани писал стихи…Ни одно из них не сохранилось.

"Нико Пиросмани до того растворился в народе, что нашему поколению трудно уловить черты его индивидуальной жизни. Его будни так таинственны, что, пожалуй, ему придется остаться без обычной биографии..."

[Рона]

Я уже не застал Пиросмана: он умер до моего приезда в Тифлис.

Пиросман оставил огромное живописное богатство. Его картины ряд лет собирал Кирилл Зданевич, собирал буквально по крохам. Он разыскал почти всего Пиросмана, он спас работы прекрасного народного художника, совершил подлинный подвиг и впоследствии подарил собрание картин Пиросмана государству, иными словами – народу.

В 1913 году Кирилл Зданевич встретился в Петрограде с художниками Гончаровой и Ларионовым. Они приехали в Петроград из Молдавии и привезли смешные и очень живописные вывески, найденные ими в Тирасполе.

Вывески очень понравились Кириллу Зданевичу. Вскоре в Тифлисе он увидел еще более живописную вывеску в духане «Варяг» и купил ее. Она была написана неизвестным живописцем Нико Пиросманишвили.

Мое знакомство с Пиросманом началось с первого же дня моей жизни в Тифлисе.

Как я уже говорил, стены моей комнаты были завешаны от верхнего карниза до плинтуса клеёнками Пиросмана.

В день приезда я только мельком взглянул на них. К тому же в комнате было сумрачно от зимнего тифлисского дня. Но все же меня все время не оставляла непонятная тревога, как будто меня быстро провели за руку через удивительную, совершенно причудливую страну, как будто я уже се видел или она мне давно приснилась, и с тех пор я никак не дождусь, чтобы осмотреться в этой стране, прийти в себя и узнать ее во всех подробностях.

Я уснул с тревогой на сердце. Тревогой от незнакомых картин, они молча окружали меня и, как мне казалось, не спускали с меня глаз.

Проснулся я, должно быть, очень рано. Резкое и сухое солнце косо лежало на противоположной стене.

Я взглянул на эту стену и вскочил. Сердце у меня начало биться тяжело и быстро.

Со стены смотрел мне прямо в глаза – тревожно, вопросительно и явно страдая, но не в силах рассказать об этом страдании – какой-то странный зверь – напряженный, как струна.

Это был жираф. Простой жираф, которого Пиросман, очевидно, видел в старом тифлисском зверинце.

Я отвернулся. Но я чувствовал, я знал, что жираф пристально смотрит на меня и знает все, что творится у меня на душе.

Во всем доме было мертвенно тихо. Все еще спали. Я отвел глаза от жирафа, и мне тотчас же показалось, что он вышел из простой деревянной рамы, стоит рядом и ждет, чтобы я сказал что-то очень простое и важное, что должно расколдовать его, оживить и освободить от многолетней прикрепленности к этой сухой, пыльной клеенке.

Внезапно во дворе раздался отчаянный, нечеловеческий крик: «Мацони!! Мацони!!» Так отчаянно, почти рыдая, кричали почему-то все продавцы мацони – кавказской простокваши. Они развозили свой товар по городу, навьючивая переметные сумы с кувшинами мацони на черных и таких пыльных осликов, будто все прохожие долго вытирали о них ноги, как о половики.

Я вздрогнул от крика мацонщика и застонал. Но дрожь не проходила. Я все сильнее стонал, стараясь сдержаться. Жираф ушел в тусклую клеенку. Белое солнце било в косяки окон, солнце Кахетии, и я увидел около себя испуганную Марию, увидел косо срезанную на ее щеке прядь каштановых блестящих волос, потом увидел Валентину Кирилловну. Она внимательно смотрела на меня поверх очков. Тогда я понял, что меня схватил – теперь уже в Тифлисе – жестокий припадок малярии.

Валентина Кирилловна ушла, а Мария положила мне на лоб холодную мокрую повязку, наклонилась ко мне и прижалась щекой к моим губам, чтобы попробовать, сильный ли у меня жар. И я с благодарностью ощутил это деловое прикосновение, как отдаленную, мимоходом брошенную ласку.

Вскоре я знал уже почти все картины Пиросмана. Они помогли мне понять и полюбить Кавказ – сложную и мозаически прекрасную страну.

Пиросман стал для меня живописной и свободной в своем выражении энциклопедией Грузии, ее людей, ее истории и природы.

Панорамы Кавказа, начиная от магической лунной ночи над Тифлисским арсеналом и кончая выжженной панорамой гор у ног Шамиля, запомнились мне на всю жизнь.

Сотни худых пиросмановских крестьян, веселых виноградарей, бедных и робких женщин, рыбаков, спесивых богачей с толстыми усами, тифлисских дворников с такими же косматыми бородами, как и их растрепанные метлы, равнодушных музыкантов толпились в квартире Зданевичей на слегка пыльных клеенках. Время от времени кто-нибудь вспоминал то об одной, то о другой картине и рассказывал о ней что-нибудь интересное.

Большей частью на картинах Пиросмана были люди, но особое место занимали на них и разные звери: львы, газели, буйволы, жирафы, верблюды и безответные друзья художника – ишаки.

Искусство всегда берет человека за сердце и чуть сжимает его. И человек никогда не забудет этого явного прикосновения прекрасного.

Человек не забудет того состояния душевной полноты и крылатости, которое иногда дает ему одна – только одна! – строчка великолепных стихов или картина, пережившая несколько столетий для того, чтобы донести до нас свою красоту.

Если бы я не знал Пиросман, я бы видел Кавказ недопроявленным, как слабый снимок, без красок и теней, без деталей и контуров и без синеющей мглы его полувосточных и полуевропейских пространств.

Пиросман наполнил для меня Кавказ соком плодов и резкостью сухих красок. Он приобщил меня к этой стране, где одновременно с радостью ощущаешь легкую и непонятную грусть. Так блестят весельем и сдержанной грустью глаза грузинских красавиц. Они обычно быстро и легко исчезают в толпе, эти красавицы, хотя к ним обращена нежная просьба поэта:

Оглянись на меня, генацвале!

Генацвале, оглянись на меня!

Это летнее утро поначалу ничем не отличалось от других. Все так же неумолимо, испламеняя все вокруг, подымалось из Кахетии солнце, так же рыдали ишаки, привязанные к телеграфным столбам, такие же свирепого вида черноусые люди проходили по улицам с большими бидонами и неохотно покрикивали: «Нафт! Нафт!», предлагая хозяйкам керосин.

Все было, как всегда: Кура шумела у мельниц около Ишачьего моста и жидко позванивали полупустые трамваи.

Паустовский

[Рона]

Прислонившись к дверному косяку, стоял высокий, очень худой грузин с тонким лицом и печальными глазами, в старом пиджаке и, не шевелясь, смотрел на Маргариту.

Это был бродячий художник Нико Пиросманишвили. Он любил Маргариту. Она была для него единственным человеком на свете. Каждая пядь земли, куда не ступала нога Маргариты, казалась ему остатком пустыни. Но там, где сохранялся ее след, была благословенная земля. Каждая крупинка песка на ней грела, как крошечный алмаз,

Так, очевидно, спели бы о чувствах Пиросмана иранские поэты средней руки. Но все равно они были бы правы, несмотря на цветистую речь.

Тот день, когда Нико не слышал ее голоса, был для него самым глухим днем на земле.

Чрезмерная любовь вызывает желания, недоступные трезвому человеку. Кому из людей в их будничном состоянии может прийти в голову дикая мысль поцеловать человеческий голос, или осторожно погладить по голове поющую иволгу, или, наконец, похохотать вместе с воробьями, когда они поднимают вокруг вас неистовый гам, пыль и базар?

У Пиросмана появлялось иногда удивительное желание осторожно дотронуться до дрожащего горла Маргариты, когда она пела, желание одним только дыханием прикоснуться к этому таинственному голосу, к этой теплой струе воздуха, что издает такой великолепнейший взволнованный звон.

Люди говорят, что слишком большая любовь покоряет человека.

Любовь Нико не покорила Маргариту. Так, по крайней мере, считали все. Но все же нельзя было понять, действительно ли это так? Сам Нико не мог сказать этого. Маргарита жила, как во сне. Сердце ее было закрыто для всех. Ее красота была нужна людям. Но, очевидно, она совсем не была нужна ей самой, хотя она и следила за своей наружностью и хорошо одевалась. Шуршащая шелком и дышащая восточными духами, она казалась воплощением зрелой женственности.

Но было в этой ее красоте нечто грозное, и, кажется, она сама понимала это.

Откуда появился Пиросман, никто толком не знал. Потом, после смерти Пиросмана, Кирилл Зданевич собрал по обрывкам и крохам его биографию, и хотя и неполно, но восстановил его жизнь.

[Рона]

Историю любви Пиросмани рассказывают по-разному. Я повторил один из этих рассказов. Я коротко записал его, не придавая чрезмерного значения его сугубой подлинности. Пусть этим занимаются придирчивые и скучные люди. Но об одном я не могу умолчать, потому что это, пожалуй, одна из самых горьких правд на земле, - вскоре Маргарита нашла себе богатого возлюбленного и сбежала с ним из Тифлиса.

Каждому свое. "

http://batumionline.net/forums/index.php?showtopic=591

[Рона]

Нико Пиросмани  

Пятница, 15 Августа 2014 г. 22:24 + в цитатник

 

Цитата сообщения JapanBlog

Прочитать целикомВ свой цитатник или сообщество!

Арт страница. Нико Пиросмани

 

Niko Pirosmani

 

 

Мне всегда нравились картины, созданные в стиле наив арт (Naive art), будь то Анри Руссо, Нико Пиросмани или бабушка Мозес. Художник Нико Пиросмани умер в Тифлисе в 1918 году от голода и болезни, умер нищим и безвестным. Но остались его картины, в которых Нико раскрыл особый мир. Его искусство доброе и нежное, картины покоряют своей самобытностью и непосредственностью. Сегодня по многим российским телеканалам вновь разгорается антигрузинская истерия, я уже было подумал, что упала стоимость барреля нефти, оказывается нет, просто трехлетняя годовщина начала русско-грузинской войны. В этой пятидневной войне грузины потеряли 413 человек - военных, резервистов и мирных жителей. Зато наши федералы захватили трофеи - американское оборудование РЛС, размещенное в Анаклии, под Гори и Тбилисси. Дипломатические отношения между нашими странами до сих пор не восстановлены, грузинская сторона успешна блокирует все попытки вступления России в ВТО, но главное - эта война разделила наши народы. Чтобы хоть как-то уравновесить антигрузинскую пропаганду нашего геббельского ТВ, стоит просто посмотреть работы Нико Пиросмани, гениального грузинского художника.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

***

 

В духане, меж блюд и хохочущих морд,

На черной клеенке, на скатерти мокрой

Художник белилами, суриком, охрой

Наметил огромный, как жизнь, натюрморт.

 

Духанщик ему кахетинским платил

За яркую вывеску. Старое сердце

Стучало от счастья, когда для кутил

Писал он пожар помидоров и перца.

 

Верблюды и кони, медведи и львы

Смотрели в глаза ему дико и кротко.

Козел улыбался в седую бородку

И прыгал на коврик зеленой травы.

 

Цыплята, как пули, нацелившись в мир,

Сияли прообразом райского детства.

От жизни художнику некуда деться!

Он прямо из рук эту прорву кормил.

 

В больших шароварах серьезный кинто,

Дитя в гофрированном платьице, девы

Лилейные и полногрудые! Где вы?

Кто дал вам бессмертие, выдумал кто?

 

Расселины, выставившись напоказ,

Сверкали бесстрашием рысей и кошек.

Как бешено залит луной, как роскошен,

Как жутко раскрашен старинный Кавказ!

 

И пенились винные роги. Вода

Плескалась в больших тонкогорлых кувшинах.

Рассвет наступил в голосах петушиных,

Во здравие утра сказал тамада.

 

***

© Павел Антокольский, 1935 год

 

 

 

 

Серия сообщений "

Грузинские

":

Часть 1 -

Художник Зураб Мартиашвили. Грех печалиться!

Часть 2 -

Детская непосредственность, экспрессивность формы и праздничное буйство красок в сочетании с красотой и гибкостью линий-Зураб Мартиашвили

...

Часть 11 -

Художник Гурам Доленджашвили. Волшебная графика

Часть 12 -

Грузинские художники

Часть 13 - Нико Пиросмани

Часть 14 -

Я слышал шорох одежд необычных тонов-Guram Dolenjashvili...~ Woman in space ~

http://www.liveinternet.ru/users/lara_rimmer/post334011256