Марк Шагал

[Рона]

Во многих музеях мира на этикетках картин Марка Шагала рядом с именем и названием стоит слово «Франция». За рубежом его искусству посвящено множество монографий, альбомов и статей. Его творчество рассматривается в контексте европейского, в частности – французского искусства XX века, где он стоит наравне с Анри Матиссом и Пабло Пикассо.

Художник прожил почти сто лет (1887-1985), из них более шестидесяти – за пределами родной страны, в основном – во Франции. Однако творчество его принадлежит в равной степени как русской, так и европейской художественной культуре.

Он родился в Витебске, в черте еврейской оседлости. В 1910 году уехал во Францию, в 1914 – вернулся в Россию, а в 1922 опять уехал, как оказалось – навсегда. За свою жизнь он объездил много стран, но, сколько бы он ни ездил, его родной Витебск всегда оставался вместе с ним. На его рисунке «Воспоминание» 1914 года изображен человек с домом на спине; в какой-то мере этот рисунок можно воспринимать, как автопортрет художника.

Он родился в Витебске, в котором в то время половину жителей составляли евреи, в котором было много деревянных домов, около шестидесяти синагог и тридцати православных церквей. Обстановка, город, сама атмосфера описаны в книге его воспоминаний «Моя жизнь». Книга эта – сродни его картинам, где смешивается реальное и воображаемое, веселое и грустное, великое и малое, где рассказ ведется автором, в котором жизненная мудрость причудливо сочетается с детской непосредственностью. В книге и в рисунках он рассказывает про отца, мать, деда, про их старый дом на Покровской улице. «Мама рассказывала мне о своем отце, моем дедушке из Лиозно. Был праздник… Деда ищут, он пропал. Где, да где же он? Оказывается, забрался на крышу, уселся на трубу и грыз морковку, наслаждаясь хорошей погодкой. Чудная картина. Пусть кто хочет с восторгом и облегчением находит в невинных причудах моих родных ключ к моим картинам».

Марк Шагал. Над Витебском. 1915-1920 гг.

Образование его началось с изучения Торы, Талмуда и древнееврейского. Потом было несколько лет в городском четырехклассном училище с ремесленным уклоном, где Шагал, по собственным же словам, преуспевал только по рисованию и геометрии. Там, по сути дела, как свидетельствует «Моя жизнь», и решилась его судьба.

«Однажды в пятом классе на уроке рисования зубрила с первой парты вдруг показал мне лист тонкой бумаги, на которой он перерисовал картинку из «Нивы» – «Курильщик». Вот это да! Я чуть не упал. Плохо помню, что и как, но когда я увидел рисунок, меня словно ошпарило: почему не я сделал его, а этот болван?! Во мне проснулся азарт. Я ринулся в библиотеку, впился в толстенную «Ниву» и принялся копировать портрет композитора Рубинштейна – мне приглянулся тонкий узор морщинок на его лице; изображение какой-то гречанки и вообще все картинки подряд, а кое-какие, кажется, придумывал сам. Все эти работы я развесил дома в спальне.

Слово «художник» было таким диковинным, книжным, будто залетевшим из другого мира, – может, оно мне и попадалось, но в нашем городке его никто и никогда не произносил. Это что-то такое далекое от нас! И я сам никогда бы на него не натолкнулся. Но однажды ко мне пришел в гости приятель. Обозрев картинки на стенках, он воскликнул: «Слушай, да ты настоящий художник!» Жребий был брошен. Я должен был поступить в школу и стать художником». Шагал уговорил мать отвести его в мастерскую единственного в то время в Витебске художника, окончившего петербургскую Академию художеств, Иегуды Пэна. Там Шагал провел два месяца.

Марк Шагал. Над городом. 1914-1918 гг.

В 1906-1907 гг. он отправился в Петербург; работал ретушером, пытался получить диплом вывесочника, скитался по разным углам… «Что оставалось мне в этих скитаниях по углам, населенных рабочими и уличными торговками, – только вытянуться на своей половинке кровати и мечтать о будущем. О чем же еще? Мне представлялась большая и пустая комната. Только кровать в углу, и я на ней лежу один. Темно. Вдруг разверзается потолок, гром, свет – и стремительное крылатое существо врывается в комнату в клубах облаков. Тугой трепет крыльев. Ангел! – думаю я. И не могу открыть глаза – слишком яркий свет хлынул сверху. Крылатый гость облетел все углы. Снова поднялся и вылетел в щель на потолке, унося с собой блеск и синеву. И снова темнота. Я просыпаюсь. Это видение изображено на моей картине «Явление».

В Петербурге Шагал посещал студию при Обществе поощрения художеств, которую возглавлял Н.К. Рерих, за успехи получал небольшую стипендию, но не был доволен занятиями. С 1909 г. он учится в частной школе Е.Н. Званцевой, среди преподавателей которой были М. Добужинский и Л. Бакст. Там Шагал проучился около двух лет, предпочитая работать над холстами в Витебске и приезжать в студию периодически – так создавались ранние работы Шагала.

Занятия в этой студии тоже не удовлетворяли молодого художника; поиски своего пути привели его к мысли о поездке в Париж. «Я чувствовал, что если останусь в Витебске – зарасту мхом. Я бродил по улицам и молился: “Боже, Ты, кто скрывается в облаках или за домом сапожника… помоги мне найти свой путь. Я не хочу быть похожим на других, я хочу видеть мир по-новому”. В ответ город, казалось, разрывался, как струны скрипки, и все его обитатели начинали маршировать над землей, покинув свои привычные места и усаживаясь отдохнуть на крышах. Все краски смешивались, превращаясь в вино, и мои холсты искрились, как напиток. Мне хорошо со всеми вами. Но захотите ли вы говорить о традициях, об Эксе, о художнике с отрезанным ухом, о кубах, о квадратах, о Париже? Витебск, я тебя покидаю. Оставайся один со своими селедками!».

Деньги на поездку в Париж дал Шагалу поклонник его творчества известный издатель и адвокат М. Винавер. «Если отец произвел меня на свет, то Винавер седлал меня художником. Без него я остался бы, вероятно, фотографом в Витебске», – писал Шагал в «Моей жизни».

Марк Шагал. Воспоминание. 1914 г.

В Париже Шагал посещал так называемые «свободные Академии» – Гранд Шомьер на Монпарнасе и Ла Палетт. «Не скажу, чтобы Париж уж очень привлекал меня… Просто знал, что нужно ехать. Понять же, чего хочу, я бы не мог: чего уж там, я был слишком провинциален. При всей своей любви к передвижению я всегда больше всего желал сидеть запертым в клетке… Только огромное расстояние, отделявшее мой родной город от Парижа, помешало мне сбежать домой тут же, через неделю или месяц. Я бы с радостью придумал какие-нибудь чрезвычайные события, чтобы иметь возможность вернуться. Конец этим колебаниям положил Лувр. Бродя по круглому залу Веронезе или по залам, где выставлены Мане, Делакруа, Курбе, я уже ничего другого не хотел. Россия представлялась мне теперь корзиной, болтающейся под воздушным шаром. Баллон-груша остывал, сдувался, и медленно опускался с каждым годом все ниже и ниже.

Примерно то же думал я о русском искусстве вообще. Нет, в самом деле, всякий раз, как мне приходится размышлять или говорить о нем, я испытываю сложное невыразимое чувство, замешанное на горечи и досаде. Как будто русское искусство обречено тащиться на буксире у Запада. Но при том, что русские художники всегда учились у западных мэтров, они в силу своей натуры, были дурными учениками. Лучшие русские реалисты не имеют ничего общего с реализмом Курбе. А наиболее близкие образцам русские импрессионисты выглядят чем-то несуразным по сравнению с Моне и Писсарро». В Париже окончательно сформировался индивидуальный стиль Шагала.

Летом 1914 года Г. Вальден делает в Берлине первую выставку произведений Шагала. Сам же художник возвращается в Россию, в Витебск. Восемь лет, которые он провел на родине с 1914 по 1922 год, были переходными для России, художнику пришлось не только писать картины, но и много заниматься общественной деятельностью. По рекомендации А. Луначарского Шагала назначают комиссаром губернского отдела народного образования в Витебске; эта должность дает ему возможность организовать в городе Народное художественное училище и художественный музей. Шагал руководит оформлением Витебска к празднику годовщины революции, в Москве создает серию панно для зрительного зала Камерного еврейского театра и оформляет там спектакли. Около года он учит рисовать еврейских детей в колонии для беспризорников.

В эти годы художник создает много рисунков и картин, написанных гуашью на картоне или бумаге. Это автопортреты и портреты родных, близких и просто витебских жителей, виды города, интерьеры – будто предчувствуя скорую разлуку с родиной, он стремится запечатлеть все это, запомнить. Как символ странника, изгнанного войной из родного дома, воспринимается фигура в картине «Над Витебском», которую художник начал писать в 1914 году. Кроме картин, навеянных войной, в эти годы рождается много полотен, посвященных Белле и их любви.

Марк Шагал. Влюбленные и Эйфелева башня. 1928 г.

Летом 1922 года Шагал уезжает в Берлин. Перед отъездом он получил письмо из Берлина, в котором его друг поэт Рубинер писал: «Знаешь ли ты, что известен здесь? Твои картины породили экспрессионизм. Они продаются очень дорого».

Работа над иллюстрациями к своей книге побудила художника овладеть техникой гравюры – в ней он впоследствии выполнил множество прекрасных работ.

«Мне кажется, что мне чего-то не хватало, если бы я, оставив в стороне цвет, не занялся в определенный момент жизни гравюрой и литографией… Когда я брал литографский камень или медную доску, мне чудилось, что у меня в руках талисман. Мне казалось, что я смогу поместить на них все мои печали и радости… Все, что наполняло мою жизнь: рождения, смерти, свадьбы, цветы, животных, птиц, бедных рабочих, родителей, влюбленных в ночи, библейских пророков на улице, в храме и на небе. И с возрастом – трагедию жизни вокруг нас». Шагал в совершенстве освоил технику офорта, сухой иглы, акватинты, литографии и ксилографии.

«Приезжай, ты известен, Воллар ждет тебя» - такое письмо получил Шагал в 1923 году от Сандрара и поехал в Париж. В 1920-е гг. к нему пришла известность, он знакомится со знаменитыми художниками, писателями, критиками, много путешествует по стране. Многие образы в его картинах этого времени являются разработкой старых тем, но проникают туда и образы окружающей действительности – цветы и пейзажи Франции.

Искусство Шагала сохраняет все свои определяющие черты, но в нем появляется и нечто новое: пространство не членится теперь на геометрические планы, а становится целостным, единая живописная материя охватывает все полотно. Образы становятся более камерными, лиричными и утонченными, в них явственнее звучит чувственное начало. Для того, чтобы ощутить разницу между работами первого и второго парижского периодов достаточно сравнить картину «Париж из окна» (1913) с картиной «Влюбленные и Эйфелева башня» (1928). Важное место в работах мастера 1920-х гг. занимает графика. Центральное произведение – 96 иллюстраций к «Мертвым душам» Гоголя, сделанных Шагалом по заказу Воллара с 1923 по 1925 гг. в технике офорта, сухой иглы и акватинты.

Шагал в мастерской в Вансе. 1950-е гг.

В 1930-е гг. Шагал много путешествует по миру: для работы над иллюстрациями к Библии посещает Палестину, Сирию и Египет, в 1932 году – Голландию, Испанию и Италию, в 1935 г. – Вильнюс и Варшаву.

В эти же годы проходят первые ретроспективные выставки художника. Центральная работа этих лет – иллюстрации к Библии, выполненные гуашью и в технике офорта.

«С ранней юности я был очарован Библией. Мне всегда казалось и кажется сейчас, что она является самым большим источником поэзии всех времен. Библия подобна природе, и эту тайну я пытаюсь передать».

Во время второй мировой войны Шагал живет в США, куда ему пришлось переехать из-за принятия в оккупированной Франции законов против евреев. Там он заканчивает полотна, начатые в 1930-е и даже в 1920-е гг., оформляет спектакли, а также создает новые, настроение и темы которых навеяны войной.

«Я жил и работал в Америке во время всемирной трагедии, затронувшей всех людей. Годы шли, и я не молодел. Но я мог черпать силы из окружавшей меня атмосферы, полной благожелательности, и сохранять все источники моего искусства». В 1944 году его постигает большое горе – умирает Белла, и художник возвращается к творчеству только спустя год.

В 1948 году Шагал приезжает обратно во Францию, а потом переезжает в городок Сен-Поль-де-Ванс на средиземноморском побережье, где и живет до конца своей жизни. В послевоенные годы художник обретает мировую славу, удостаивается почетных званий и наград, одна за другой следуют его выставки в разных городах Европы и Америки, он постоянно получает всевозможные заказы. Он выполняет много монументальных работ – витражи, мозаики, живописные панно, шпалеры – для музеев и церквей, школ и театров; он оформляет спектакли и книги. Умер Шагал в 1985 году, 28 марта.

[Рона]

Марк Шагал.

источник: http://www.marc-chagall.ru/

Сегодня родился Шагал.(Картины смотрибельны по клику)

Детство

7 июля 1887 года в Витебске, в простой еврейской семье родился Мойша Сегал. Его отец Захар был грузчиком у торговца селедкой, мать Фейга-Ита держала маленькую лавку, дед служил учителем и кантором в синагоге. В детстве Мойша посещал начальную еврейскую религиозную школу, затем - гимназию, несмотря на то, что в царской России детям евреев запрещалось обучаться в светских школах. В возрасте девятнадцати лет, несмотря на категорические протесты отца, но благодаря влиянию матери, Мойша поступил на обучение в частную "Школу живописи и рисунка художника Пэна". Он проучился в этой школе всего два месяца, но это было началом. Смелым началом. Пэн был настолько поражен его дерзкой работой с цветом, что позволил посещать свою школу бесплатно.

Мойша был старшим из девяти детей и все домашние, а также соседи и торговцы да и простые мужики были тогда его моделями. Деревянные дома, луковки церквушек, бакалейная лавка матери, еврейские заповеди, обычаи и праздники - эта простая и трудная, но такая "основательная" жизнь навсегда влилась в сердце мальчика и образы родного любимого Витебска будут постоянно повторяться в творчестве художника.

Санкт-Петербург

В 1907 году, с 27 рублями в кармане, Мойша Сегал отправился в российскую столицу.

Поскольку российская дискриминационная политика в отношении евреев в Санкт-Петербурге была гораздо жестче, молодой человек часто был вынужден прибегать к помощи со стороны влиятельных евреев. Кроме того, он был очень ограничен в средствах и жил бедно, порой на грани нищеты. Но все эти тяготы, конечно, имели мало значения для молодого художника, попавшего в водоворот художественной жизни столицы на стыке двух революций. Общественные революционные настроения всегда воплощаются и в культурной жизни - выходят авангардистские журналы, служившие тогда своеобразными объединяющими центрами для новых идей, организуются новаторские выставки, открываются двери для знакомства с современным западным искусством: французским фовизмом, немецким экспрессеонизмом, итальянским футуризмом и многими другими течениями. Все это оказывает огромное впечатление на становление молодого художника.

Но, познавая и впитывая все новое, Мойша держится в стороне от разнообразных объединений и групп, начиная формировать свой собственный неповторимый стиль.

В его ранних работах уже очевиден поиск собственного изобразительного языка. Уже начинает появляться сказочность и метафоричность образов в жизненно-бытовых сюжетах: "Рождение","Смерть", "Святое семейство"

За несколько лет жизни в Санкт-Петербурге он учился в частной школе Зайденберга, работал в редакции еврейского журнала "Восход", два года учился у Льва Бакста в школе Званцевой. По воспоминаниям Шагала, именно Бакст дал ему "прочувствовать дыхание Европы" и побудил ехать на учебу в Париж. Также Мойша посещал класс художника-новатораМстислава Добужинского. Весной 1910 года состоялась первая выставка в редакции авангардистского журнала "Аполлон".

Летом 1909 года в Витебске художник познакомился с Беллой Розенфельд, дочерью витебского ювелира.

"... Она молчит, я тоже. Она смотрит - о, ее глаза! - я тоже. Как будто мы давным-давно знакомы и она знает обо мне все: мое детство, мою теперешнюю жизнь и что со мной будет; как-будто всегда наблюдала за мной, была где-то рядом, хотя я видел ее в первый раз. И я понял: это моя жена. На бледном лице сияют глаза. Большие, выпуклые, черные! Это мои глаза, моя душа...". Марк Шагал, "Моя жизнь".

Они поженятся 25 июля 1915 года и Белла навсегда останется его первой возлюбленной, женой и музой.

Париж

В августе 1910 года Максим Винавер, депутат Государственной Думы 1905 года и меценат, предлагает художнику стипендию, дающую возможность отправится на учебу в Париж. По прибытии Мойша Сегал берет себе творческий псевдоним. Теперь он - Марк Шагал, на французский манер.

Первый год он снимает студию у художника Эренбурга на Монпарнасе. Шагал посещает различные классы в свободных художественных академиях, пишет ночами, а днем пропадает на выставках, в салонах и галереях, впитывая искусство великих мастеров: Делакруа, Курбе, Сезанна, Гогена, Ван Гога и многих других. Прекрасно чувствуя цвет, он быстро осваивает и использует приемы фовизма."Теперь ваши краски поют", - говорит его петербургский наставник Бакст.

В 1911-м Шагал переезжает в "Улей", здание, выкупленное Альфредом Буше после распродажи Всемирной Выставки 1889 года и ставшее своеобразным сквотом-артцентром и приютом для множества бедных иностранных художников. Здесь Шагал познакомился со многими представителями парижской богемы - поэтами, художниками; здесь он осваивает приемы новых веяний - кубизма, футуризма, орфизма, как всегда, перекраивая их на свой лад; здесь делает первые действительные успехи: "Скрипач", "Посвящение моей невесте", "Голгофа", "Вид Парижа из окна". Несмотря на полное, с головой погружение в парижскую художественную среду, он не забыл и родного Витебска. "Понюшка табаку", "Продавец скота", "Я и деревня" пронизаны ностальгией и любовью.

Весной 1914-го года Шагал везет свои работы, несколько десятков холстов и около ста пятидесяти акварелей на выставки в Берлин. Несколько личных и совместных с другими художниками выставок проходят с большим успехом у публики. Затем он уезжает на побывку в Витебск, чтобы встретиться с родными и повидать Беллу. Но начинается Первая Мировая война и возвращение в Европу откладывается на неопределенный срок.

Россия

Брат Беллы Яков Розенфельд содействует освобождению Шагала от призыва на фронт и помогает с работой: художник получает место в Военно-Промышленном Комитете в Петрограде. Творчество Шагала в эти бурные годы очень многогранно: навещая родной Витебск, он погружается в ностальгию и с новой энергией и новым опытом берется за бытовые повседневные мотивы ("Окно в деревне"); но идет война, он видит раненых, видит людские горести и лишения и тоже изливает свои чувства на холст ("Война"). Еще он видит как в военные годы обострились гонения на евреев и рождаются ряд очень религиозных работ ("Красный еврей", "Праздник кущей"). Лирические холсты"День рождения", "Розовые любовники", "Прогулка", "Белла в белом воротничке"созданные в эти годы, переполнены любовью к Белле. Также в это время Шагал начинает писать автобиографическую книгу "Моя жизнь".

9 августа 1918 года В Петрограде, на заседании, посвященном учреждению Министерства Искусств, Марку Шагалу предлагают пост заведующего изобразительным искусством, но он отказывается. Однако, при содействии Луначарского, соглашается на другое предложение: уполномоченный по делам искусств в Витебской губернии. К годовщине Октябрьской революции, как оказалось, отличный организатор, Шагал с огромным энтузиазмом разукрасил Витебск, "выводя искусство в массы". Также в это время публикуется его статья "Революция в искусстве". В полную силу под его руководством в Витебске работает Свободная академия, ставшая крупным творческим центром. В ней преподают многие известные художники, местные и приезжие. Но, однажды, вернувшись из Москвы Шагал обнаруживает, что Свободная Академия превращена в Академию Супрематизма. Это было первым итогом усиливавшегося недовольства со стороны новой власти.

В 1920-м Марк с Беллой и дочерью Идой, которая родилась у них в 1916 году, переезжает в Москву, где принимает активное участие в театральной жизни столицы - готовит эскизы декораций для спектаклей. Убежденный противник супрематического искусства, Шагал, в то же время, находясь в центре новых культурных веяний, значительно пересматривает собственную манеру письма, во многом сближаясь с новым, "революционным" стилем. Однако, партийная критика, которой также способствуют откровенность и бескомпромиссность художника, возрастает, хотя и не принимает пока открытых форм, все-таки Шагал - художник с мировым именем и с этим приходится считаться.

1 января 1921 года проходит премьера спектакля "Миниатюры" по мотивам пьес недавно скончавшегося известного еврейского писателя Шолом-Алейхема. Шагалу по этому случаю поручают оформление небольшого зала, в котором планируется представить постановку. Он выполняет роспись стен, потолка, занавеса девятью монументальными картинами, являющимися, по замыслу художника, призывом к культурному возрождению еврейского театра. "...Наконец-то я смогу развернуться и выразить то, что считаю необходимым для возрождения национального театра". Но его шаг остался непонятым, нападки и критика со стороны "подлинно революционных" художников и партии нарастали и уже через год Народный Комитет Просвещения направляет Шагала преподавать рисование в колонию для беспризорных. Непонимание и неприятие режимом вынуждают художника покинуть страну.

Франция

После отъезда Шагал, Белла и Ида в течение года живут в Берлине, ставшем пристанищем для эмигрантов из России и других стран. Сначала художник пытается получить деньги, причитающиеся ему за выставку 1914 года, но безуспешно - инфляция сделала свое дело. Все, что ему удается вернуть - это три картины и десяток акварелей.

Весной 1923 года Пауль Кассирер, берлинский издатель и галерист, предлагает художнику издать книгу "Моя жизнь" с авторскими иллюстрациями. Шагал принимает предложение и с головой погружается в освоение искусства гравюры. А в конце лета этого же года приходит письмо от его старого парижского друга: "Возвращайся, ты известен. Воллар ждет тебя."

Вернувшись в Париж, Шагал обнаруживает еще одну потерю: большинство картин, благодаря которым он теперь известен, оставленные в "Улье" восемь лет назад, утеряны. Он собирается с силами и тщательно, восстанавливая по памяти, рисункам и репорудукциям, пишет заново часть работ первого парижского периода: "День рождения", "Я и деревня", "Над Витебском" и другие.

Амбруаз Воллар, страстный книголюб, коллекционер, издатель, после войны задумывает выпуск серии книг, иллюстрированных знаменитыми современными художниками и предлагает Шагалу сотрудничество. Шагал выбирает "Мертвые души" Гоголя и прекрасно справляется с заданием. Метафорично-фантастическая графика мастера как нельзя лучше отражает острую гоголевскую сатиру.

В Париже Шагал вновь сходится со старыми друзьями и заводит новых. Будучи очень общительным и веселым человеком, он легко находит общий язык со всеми, однако это не мешает ему по обыкновению оставаться в стороне от разнообразных течений и объединений. На предложение сюрреалистов присоединиться к ним, он отвечает отказом: "намеренно фантастическая живопись мне чужда". Уставы, манифесты и лозунги он обходит стороной, предпочитая чистую свободу творчества.

Известность принесла ему и свободу материальную - теперь он путешествует с семьей по Франции и странам Европы, обретая чувство умиротворенности и покоя после всего пережитого. Новые картины радостны, светлы и легки: "Деревенская жизнь", "Двойной портрет", "Ида у окна". Надо сказать, что в этот период он создает не так много картин, поскольку большую часть времени и сил отдает иллюстрированию "Мертвых душ", "Басен" Лафонтена и Библии.

В 1931 году художник с семьей посещает Палестину, открывая для себя землю предков и ощутив вблизи центр своей веры. Эти несколько месяцев, проведенных на Святой Земле, по словам художника, произвели на него самое сильное впечатление за всю жизнь. Вернувшись в Париж, он приступает к новому проекту, иллюстрированию Библии, в котором, уже состоявшийся как художник и как человек, он обдумывает и осознает на офортах библейские символы и сюжеты.

За окном - конец 30-х. Из Германии уже отчетливо доносятся речи Гитлера и грохот нацистских сапог. Принимаются новые антисемитские законы, в Мюнхене проходит выставка "Дегенеративное искусство", на которой представлены и работы Шагала. Европа снова погружается во мрак войны. Благодаря помощи Чрезвычайного Комитета по спасению и американского консула в Марселе, Шагал с семьей и картинами отплывает на пароходе в США.

США

В Америке, принявшей множество эмигрантов из Европы, резко возрастает интерес к европейской культуре. В Нью-Йорке, ставшим своеобразным портом для беженцев, организуются выставки, объединенные общей темой "искусство в изгнании". Пьер Матисс, сын знаменитого художника, предоставляет Шагалу свою галерею для работы и выставок. Шагал работает в это время в основном над незавершенными картинами, привезенными из Старого Света.

Весной 1942 года Леонид Мясин, хореограф и бывший танцор "Русского балета", приглашает Шагала к участию в оформлении балета "Алеко". Художник выполнил задние декорации и четыре огромных красочных фона, воссоздающих сказочную атмосферу пушкинской поэмы. Шагалу также заказывают оформление спектакля "Жар-птица" Джорджа Баланчина, однако его декорации не понравились Игорю Стравинскому и предпочтение было отдано Пикассо. Но костюмы по эскизам Шагала, изготовлением которых занималась Ида, были приняты.

В августе 1944 года семья Шагалов с радостью узнает об освобождении Парижа. Война близится к концу и им не терпится поскорее вернуться во Францию. Но буквально через несколько дней, 2 сентября Белла умирает от сепсиса в местной больнице. "Все покрылось тьмой". Художник совершенно оглушен настигшим горем и только спустя девять месяцев он берет в руки кисти, чтобы написать две картины в память о любимой: "Свадебные огни" и "Рядом с ней". Он переезжает в маленький домик в городке Хай-Фоллз, где через некоторое время приступает к работе над иллюстрациями для "Тысячи и одной ночи". В результате получаются тринадцать чудесных сверкающих гравюр, своим красочным богатством прекрасно гармонирующих с арабскими сказками.

Франция

В 1945 году Ида, пригласила в помощь переводчицу с французского и дочь бывшего британского консула Вирджинию Макнилл-Хаггард. Вирждиния была почти вдвое младше художника, но внешне она чем-то напоминала Белу. Шагал же не выносил одиночества. И между ними вспыхнул роман. В 1946 году у них родился сын Дэвид (Давид) Макнилл. Вирджиния прожила с Шагалом около 7 лет, переехала с ним в Париж, однако потом покинула художника вместе с сыном. Благодаря успеху в Соединенных Штатах, в том числе и финансовому, в 1948 году Шагалу наконец-то удается окончательно переехать в такую уже родную и дорогую сердцу Францию. К сожалению, друг и постоянный заказчик художника Воллар умирает в начале войны. Однако парижский издатель Терьяд выкупает наследие Воллара и издает наконец-то многолетние труды Шагала в сфере оформления книг. Благодаря этому в 1948 году выходят "Мертвые души" Гоголя, в 1952 - "Басни" Лафонтена, а в 1956 Библия на французском языке. Библейская тема постоянно будет сопровождать творчество художника и Шагал будет возвращаться к ней в течение позднего периода своей жизни. Помимо 105 офортов (1935-1939 и 1952-1956 годов) к изданию французской Библии он создаст еще множество картин, гравюр, рисунков, керамических изображений, витражей, шпалер на библейские темы. Все это составит "Библейское послание" художника миру, специально для которого в 1973 году в Ницце Шагалом будет открыт своеобразныймузей, а правительство Франции признает этот "храм" официальным национальным музеем.

В 1952 году художник знакомится с Валентиной Бродской, которая становится просто "Вавой" и официальной женой художника. Их брак оказывается счастливым, хотя Белла все равно остается музой художника. В 1950-х годах Шагал с семьей много путешествует, в том числе по Средиземноморью - Греции и Италии. Он восхищается средиземноморской культурой: фресками, работами иконописцев, все это вдохновляет художника на создание цветных литографий к произведению древнегреческого писателя Лонга "Дафинс и Хлоя" (1960-1962 года), а также на увлечение монументальными техниками фресок и витражей. С 1960-х годов Шагал в основном переходит на монументальные виды искусства - мозаики, витражи, шпалеры, а также увлекается скульптурой и керамикой. В начале 1960-х по заказу правительства Израиля Шагал создает мозаики и шпалеры для здания парламента в Иерусалиме. После этого успеха он становится своеобразным "Андреем Рублевым" своего времени и получает множество заказов на оформление католических, лютеранских храмов и синагог по всей Европе, Америке и Израилю.

В 1964 году Шагал расписывает плафон парижской Гранд Опера по заказу самого президента Франции Шарля де Голля, в 1966 году создает для Метрополитен Опера в Нью Йорке два панно, а в Чикаго украшает здание Национального банка мозаикой "Четыре времени года" (1972). В 1966 году Шагал переезжает в построенный специально для него дом, служивший одновременно и мастерской, расположенный в провинции Ниццы - в Сен-Поль-де-Вансе. В 1973 году по приглашению Министерства культуры Советского Союза Шагал посещает Ленинград и Москву. Ему организовывают выставку в Третьяковской галерее. Художник дарит СССР несколько своих работ. В 1977 году Марк Шагал был удостоен высшей награды Франции - Большого креста почетного легиона, а в 1977-1978 году была устроена выставка работ художника в Лувре, приуроченная к 90-летию художника. Вопреки всем правилам, в Лувре были выставлены работы еще здравствующего автора!

До последних дней Шагал продолжал писать картины, делать мозаики, витражи, скульптуры, керамику, работать над декорации к постановкам в театрах. 28 марта 1985 года на 98-ом году жизни Марк Шагал скончался в лифте, поднимаясь после целого дня работы в мастерской. Он умер "в полете", как когда-то предсказала ему цыганка, и как изображал он себя летящим на своих картинах.

Рубрики: История/Биографии

Живопись

Искусство

Теги: искусство история люди живопись

http://www.liveinternet.ru/users/thea_311/post174799871/