Байрон

[Рона]

Когда я прижимал тебя к груди своей,

Любви и счастья полн и примирен с судьбою,

Я думал: только смерть нас разлучит с тобою;

Но вот разлучены мы завистью людей!

Пускай тебя навек, прелестное созданье,

Отторгла злоба их от сердца моего;

Но, верь, им не изгнать твой образ из него,

Пока не пал твой друг под бременем страданья!

И если мертвецы приют покинут свой

И к вечной жизни прах из тленья возродится,

Опять чело мое на грудь твою склонится:

Нет рая для меня, где нет тебя со мной!

Февраль 1803

[Рона]

Оригинальное название: Lady Caroline Lamb

Категория: Жанровое видео

Жанр: Мелодрама, Исторический

Режиссер: Роберт Болт/Robert Bolt

В ролях: Лоренс Оливье/Laurence Olivier., Ричард Чемберлен/Richard Chamberlain, Джон Финч/Jon Finch, Сара Майлз/Sarah Miles

Год: 1972

Описание:

В основу этого фильма легли подлинные события, происшедшие в Англии начала 19 века.

Недавно вышедшая замуж за графа Мельбурна Вильяма Лэма Каролина ведет праздный образ жизни. Однажды на ярмарке она оказывается свидетельницей поединка между профессиональным боксером и молодым лордом Байроном , в то время нищенствующим поэтом, который и стал победителем.

Так началась их знакомство, перешедшее в любовный роман. Безумная страсть, овладевшая Каролиной, потрясла все высшее английское общество. Она не скрывала своей любви и была готова выполнять любые прихоти бессердечного поэта, который играл ее чувствами...

Ни муж, карьера которого находилась под угрозой из-за этой скандальной связи, ни просьбы матери не могли заставить безумно влюбленную женщину вернутся в семью.

В итоге этот скоротечный бурный роман привел Каролину к попытке публичного самоубийства и сумасшествию из-за безответной любви к великому поэту Британии, разбившему немало женских сердец.

Знаменитые английские актеры Сара Майлз, Джон Финч, Ричард Чемберлен, Лоуренс Оливье сыграли превосходную драму о разбитой любви и холодном сердце, поставленную по сценарию знаменитого Роберта Болта.

Выпущено: Великобритания, Италия.

http://intv.ru/view/?film_id=66486

[Рона]

Джордж Гордон Байрон: "Любовь всегда вольна…"

25 августа 2009 | Любовь

Мятежный лорд презирал женщин и тщательно корпел над репутацией бездушного коллекционера девичьих сердец. Но чем прочнее она укреплялась, тем труднее становилось ей следовать…

Любовь скандальная

"Паломничество Чайльд Гарольда" стало столь модным светским чтением, а его автор приобрел в салонных перешептываниях столь притягательную и таинственную славу, что Каролина Лэм, наслушавшись и начитавшись вдоволь, воскликнула: "Я должна с ним познакомиться. Умираю от любопытства!"

Ее желание вскоре исполнилось. Ее желания вообще обязаны были исполняться – беспрекословно. Такова уж она была, капризная рыжеволосая леди Каро, жена пэра и сенатора Англии Уильяма Мельбурна-Лэма, мать его детей и самая обожаемая им женщина на свете: выдумывала тысячи "хочу!" на дню и топала ножкой от нетерпения.

Байрон, которого Каролина подстерегла на одном из светских сборищ, быстро оценил несомненные достоинства миниатюрной леди. Ее же первое знакомство с красивым чопорным поэтом напугало: он показался Каролине злым сумасшедшим. Однако состоялась еще встреча, после которой фарфоровая ручка леди Каро томно вывела в дневнике: "Это прекрасное бледное лицо – моя судьба".

У Байрона был иной взгляд на вещи. Стяжавший славу мрачного сердцееда, поглощающего чувства молодых красавиц с отсутствующим видом циника и насмешника, Джоржд Гордон увлекся пылкостью леди Каро. И очень быстро ею пресытился. Взбалмошность любовницы стала его раздражать. Ее же страсть переросла в одержимость, заигрывания – в навязчивость, экстравагантность – в вызывающее поведение.

Подражая героине байроновской поэмы "Лара", леди Каро переодевалась пажом и доставляла своему мрачному лорду письма, собственной же рукой написанные. Письма пышно клялись в любви и тяжело и сладко пахли. Байрон спасался бегством – не помогало. Каролина выслеживала его, дежурила под его окнами, мокла под дождем около домов, где он кутил… И унижалась, и угрожала…

Уильям Мельбурн, бедным муж, давно ставший посмешищем, терпел все выходки жены и… искренне сочувствовал поэту. Каролина уже не стеснялась закатывать скандалы прямо на званых приемах. На одном из них, зажав Байрона в темном углу и в сотый раз услышав от него требования о покое, рыжая бестия пришла в дикое негодование, разбила окно, порезала себе все запястья и, смешивая кровь и слезы, бросилась в гостиную: дескать, смотрите, что сотворил со мной проклятый поэт! Как он меня порезал!

Это была последняя выходка Каролины. Лорд Уильям силой увез жену в Ирландию и долго там лечил от нервных расстройств, граничащих с беспросветным безумием. Во время своей затяжной болезни Каролина Лэм написала книгу "Гленарвон", где выставила Байрона в самом неприглядном свете.

Много лет спустя Леди Каро встретилась с возлюбленным еще раз: пасмурным лондонским утром они с мужем катались в экипаже и натолкнулись на траурную процессию. "Кого хоронят?" – поинтересовалась Каролина. Ответ она не расслышала, а Лэм не счел нужным повторить – во избежание новых припадков.

[Рона]

Любовь бесстыдная

Не успев отдышаться после истории с Каролиной, Байрон вновь кинулся в бурю страстей. Скандально известный поэт и его сводная сестра, молодая замужняя дама Каролина Ли, встретились в Лондоне в 1813 году и долго не могли расстаться.

Он слабо помнил ее с детства, поскольку они недолго жили вместе и воспитывались порознь, но длинные письма и пропитывающее их чувство родства душ являлись для поэта истинной отрадой. И вот, спустя столько лет после расставания, Августа возвратилась!

Хаотичная в письмах и рассуждениях, трогательная, веселая и бесконечно привлекательная. И он, только с ней сбрасывающий с себя личины развратника, авантюриста, циника, безбожника, в которые кутала его молва и в кои он драпировался сам. Вместе они появлялись и в ложах театра, и на приемах, но замыкались в тесный кружок из двух человек.

Опустевший на лето Лондон не мог наблюдать, как очевидно зарождающееся чувство становилось все интимнее. В доме Байрона на Беннет-стрит никто не мог им помешать…

Августа оставила столицу в начале осени, а через положенное время родила дочку и назвала ее Медора. Взволнованный Байрон отказался от важной поездки в Париж ради свидания с Августой и ребенком.

Лондонский свет засыпал Байрона подозрениями и проклятиями. А он умело подогревал скандал: то заводил в обществе рассуждения о кровосмесительной любви, то зачитывал свою новую поэму "Невеста из Абидоса" о любви сестры и брата.

Впрочем, Августа не могла открыто пойти на скандал, и оставалась с мужем. А удары, посыпавшиеся на поэта, оказались довольно чувствительными. Мятущийся, ранимый и озлобленный, он жаждал совершить нечто отчаянное... И совершил: женился.

Жена, баронесса Арабелла Мильбанк, сбежала от Джорджа через год – без объяснения причин. Но молва пересказывала обрывки ее признаний: супруг не любил, оскорблял, бил, да и вообще, жила она с явным душевнобольным. А их пребывание в имении Сикс Майл Боттом вместе с Августой… Байрон практически не общался с женой, чуть свет гнал ее спать и уединялся со своей сестрой за закрытыми дверьми. Арабелла сходила с ума от ужасных догадок. И, в конце концов, перестала терпеть.

Лондон также пресытился выходками Байрона. Поэт оказался в настоящей опале. И, долго в ней не продержавшись, понял: пора убегать. Куда? В свободную Грецию – там революции, там бури, там он найдет себя… В апреле 1816 года он простился с Августой и двумя своими дочерьми, посвятив сестре на прощание "Стансы к Августе", в которых горько благодарил: "Из людей – ты одна мне не льстила, Между женщин – осталась верна; Ты в разлуке меня не забыла, Клеветам не вняла ты одна".

Любовь последняя

С горечью и гневом покидая Англию, Байрон думал, что Августа – его последняя любовь. Но в Венеции, куда он заглянул во время своих скитаний, поэт встретил ту, рядом с которой считал себя "примером человека, познавшего супружеское счастье". Необыкновенные слова из уст бунтующего лорда, презирающего любую слабость и привязанность!

Ей было 19 лет, она была графиней Гвиччиоли, звали ее Тереза. Русалочьи белокурые волосы, начитанность, образованность и достаточная сообразительность, чтобы скрывать эти обстоятельства от поэта, не выносившего умничающих женщин.

После нежных свиданий, после бесконечно долгих, упоительных бесед, после намеренных встреч и жарких касаний Байрон признался в беззаветной любви к молоденькой графине и последовал за ней через всю Италию в Равенну. Там он буквально прописался в ее доме, и графу Гвиччиоли, дабы избежать обидного прозвища "рогоносец", пришлось принять Байрона на правах чичисбея – такого официально признанного любовника.

Роман с Терезой самым благоприятным образом отразился на буйной натуре поэта – это, по словам его друга, поэта Шелли, "касалось и таланта, и характера, и нравственности, и здоровья, и счастья". Даже свою грандиозную поэму "Дон Жуан" Байрон оставил незаконченной, поскольку Тереза сочла ее очень безнравственной…

"Я бы хотел… никогда не встречать тебя в твоем положении замужней женщины. Но все, уже слишком поздно. Я люблю тебя, ты любишь меня, – по крайней мере, ты говоришь об этом и действуешь, как будто так оно и есть, что является великим утешением для меня, что бы там ни произошло…" – клялся вчерашний мятежник и насмешник над любовью.

Ради поэта деятельная Тереза дошла до самого Папы и сумела получить от него развод с мужем. После того, как они разъехались, Байрон прожил с возлюбленной четыре счастливых года.

А потом в его душу ворвался горячий революционный ветер с берегов воинствующей Греции… И вечный скиталец и бунтарь собрался в путь.

"Я чувствую – и чувствую с горечью, что человеку не следует растрачивать жизнь в объятиях и в обществе женщины и чужестранки; что получаемой от нее награды – пусть и немалой – недостаточно для него и что подобная жизнь чичисбея заслуживает осуждения".

Тереза не понимала – она молила остаться. Он же видел в ее горячих слезах невыносимый женский эгоизм. Его звал долг, его звала свобода. Поняв, что все без толку, Тереза обещала ждать… Байрон грезил вслух о возвращении…

Оба знали, что он не вернется.

Елена Горбунова, etoya.ru

[Рона]

Галерея красоты лорда Байрона

Умрет ли когда-нибудь бумажная книга? Никакой электронный прибор не в состоянии передать ощущение трепета и удовольствия от перелистывания страниц печатного издания. Особенно хорошо это ощущаешь, когда в руках оказывается старая книга. Помнится когда-то в Москве было много букинистических магазинов, и можно было на досуге забрести в них и получать удовольствие от разглядывания старых фолиантов. Особенно удивительны в них были иллюстрации от красочных до черно-белых, заботливо отделенные от страниц с текстом полупрозрачными листочками рисовой бумаги. Сейчас подобные издания есть у коллекционеров или же в серьезных библиотеках, мы же все больше покупаем наскоро сляпанные книжки-однодневки и какие уж там иллюстрации. Но все же, благодаря Интернету, сейчас есть возможность "иметь" эти старые издания в оцифрованном виде в своей "библиотеке".

Гюльнар (Корсар)

* * *

Но грешница жалка в минуты мук.

Нет слез таких, чтоб грех ее омыть,

И небу должно суд над ней творить.

Свершилось! Пусть вина тяжка - он знал:

Лишь для него ту пролил кровь кинжал,

И принесла его свободе в дар

Все на земле, все в небесах Гюльнар!

Потупиться ее принудив, взор

К рабыне черноокой он простер;

Совсем иной теперь была она:

Робка, слаба, смиренна и бледна,

И в этой смертной бледности - багрец,

Кровавый след запечатлел мертвец!

Он руку взял, дрожит (теперь!) рука,

Нежна в любви, а в гневе жестока:

Он сжал ее - дрожит! И в нем самом

Нет сил, нет звука в голосе глухом.

"Гюльнар!" Безмолвна. "Милая Гюльнар!"

Она взглянула взором, полным чар,

И ринулась в объятия к нему.

Чудовищем бы надо быть тому,

Кто б в этом ей приюте отказал!

Добро ль в том, зло ль, но Конрад крепко сжал

Ее в объятьях. И, не будь томим

Тревогой он; - сошла бы измена к ним!

Тут и Медору б гнев не охватил:

Их поцелуй столь братски-нежен был,

Что - первый и последний! - он не мог

Взять Ветреность у Верности, хоть жег

Дыхание Гюльнар, как ветер тот,

Что навевает крыльями Эрот!

"Галерея красоты" лорда Джорджа Гордона Байрона (George Gordon Byron) - как раз одна из таких старых книг, выпущенная в свет в середине XIX века. Это иллюстрированное литографиями издание, посвящено женщинам, имена которых упоминаются в поэмах или стихотворениях этого романтика. Его перу принадлежат множество поэтических произведений, среди которых нам наиболее известны: "Паломничества Чайльд-Гарольда", "Корсар", "Небо и земля", "Дон Жуан", "Манфред" - и везде любовь, страсти и путешествия. Язык Байрона своеобразен, читать его нелегко, много сарказма, иронии, намеков, исторических экскурсов и много уже, увы, не очень понятного нам. Но вот красота... она понятна без слов. Старые литографии переносят нас в мир Байрона, жаль только не всех дам удалось сопоставить с произведениями поэта и подобрать к ним соответствующие отрывки...

Олимпия (The deformed transformed)

Гайдэ

ПЕРЕВОД ГРЕЧЕСКОЙ ПЕСНИ

Гайдэ, о моя дорогая,

В твой сад я вхожу по утрам,

Прекрасную Флору встречая

Меж роз в твоем образе там.

Гайдэ, о тебе лишь тоскуя,

Твою красоту я пою.

И песню тебе подношу я -

За песню боюсь я свою.

Как дерево благоухая,

Прекрасней цветущих ветвей,

Сияешь, Гайдэ молодая,

Ты юной душою своей.

Но блекнут все прелести сада,

Раз милая так далека.

О, дайте скорее мне яда!

Цикута мне слаще цветка.

Любой отравляет напиток

Цикуты безжалостный сок.

Меня он избавит от пыток -

Как сладок мне яда глоток!

Я плачу, тебя умоляя:

Вернись и останься со мной!

Ужель не увижу тебя я?

Так двери гробницы открой!

В победе уверена скорой,

В меня ты метнула копье.

Копьем беспощадного взора

Ты сердце пронзила мое.

Одной лишь улыбкой своею

Могла бы спасти меня ты.

Надежду я в сердце лелею,

Но сбудутся ль эти мечты?

В саду опечалены розы,

И нет в нем моей дорогой.

Я лью вместе с Флорою слезы -

Гайдэ здесь не будет со мной.

Дева Сарагоса (Чайльд Гарольд)

Флоренция (Чайльд Гарольд)

Леди Пинчбек (Дон Жуан)

* * *

Леди Пинчбек прежде поговаривали

(Как о любой молоденькой красавице),

Ее ума, однако, не оспаривали,

Ее bons mots* могли всегда понравиться.

За ней когда — то денди приударивали —

Но к старости любой из нас исправится;

Отличною женой она слыла

И совершала добрые дела.

Она была надменна с высшим светом.

В кругу друзей любезна и мила

И молодежи ласковым советом

Уже не раз умело помогла.

Упоминать не стану я при этом,

К кому и где добра она была...

Анджолина (Марино Фальеро, дож венецианский)

Дочь

Юлия (Чайльд Гарольд)

* * *

Здесь Юлия - чья память да святится! -

Служенью в храме юность отдала

И, небом не услышанная жрица,

Когда отца казнили, умерла.

Его боготворила, им жила!

Но суд закона глух к мольбе невинной,

И дочь отцовской жизни не спасла.

Без памятника холмик их пустынный,

Где сердце спит одно, и прах и дух единый.

Таких трагедий и таких имен

Да не забудет ни один сказитель!

Империи уйдут во тьму времен,

В безвестность канут раб и победитель,

Но высшей добродетели ревнитель

В потомстве жить останется навек,

И взором ясным, новый небожитель

Глядит на солнце, чист, как горный снег,

Забыв на высоте всего земного бег.

Беатриче (Пророчество Данте)

Марион (Поэма минора)

Инесса (Чайльд Гарольд)

ИНЕСЕ

Не улыбайся мне, не жди

Улыбки странника ответной.

К его бесчувственной груди

Не приникай в печали тщетной.

Ты не разделишь, милый друг,

Страданья дней его унылых,

Ты не поймешь причины мук,

Которым ты помочь не в силах.

Когда бы ненависть, любовь

Иль честолюбье в нем бродило!

Нет, не они велят мне вновь

Покинуть все, что сердцу мило.

То скука, скука! С давних пор

Она мне сердце тайно гложет.

О, даже твой прекрасный взор,

Твой взор его развлечь не может!

Томим сердечной пустотой,

Делю я жребий Агасфера.

И в жизнь за гробовой чертой,

И в эту жизнь иссякла вера.

Бегу от самого себя,

Ищу забвенья, но со мною

Мой демон злобный, мысль моя, -

И в сердце места нет покою.

Другим все то, что скучно мне,

Дает хоть призрак наслажденья.

О, пусть пребудут в сладком сне,

Не зная муки пробужденья!

Проклятьем прошлого гоним,

Скитаюсь без друзей, без дома

И утешаюсь тем одним,

Что с худшим сердце уж знакомо.

Но с чем же? - спросишь ты. О нет,

Молчи, дитя, о том ни слова!

Взгляни с улыбкой мне в ответ

И сердца не пытай мужского.

Ана и Оливема (Небо и Земля)

Калед

Донна Юлия (Дон Жуан)

* * *

Среди ее бесчисленных друзей

(Чьи качества описывать не стану)

Была и донна Юлия. Ей-ей,

Красавица без всякого изъяну!

Все прелести присущи были ей,

Как сладость - розе, горечь - океану,

Венере - пояс. Купидону - лук...

(Как Купидону лук! Преглупый звук!)

Ее глаза, блиставшие пленительно,

Могли на предков-мавров намекать.

В Испании оно предосудительно,

Но факты невозможно отрицать!

Когда Гренада пала и стремительно

Пустились мавры в Африку бежать,

Прабабка донны Юлии осталась

В Испании и вскоре обвенчалась

С одним идальго. Кровь ее и род

Упоминать, я думаю, не лестно:

Досадного скрещения пород

Не любят наши гранды, как известно,

А потому они из года в год

Берут себе в супруги повсеместно

Своих племянниц, теток и кузин,

Что истощает род не без причин.

Но это нечестивое скрещенье

Восстановило плоть, испортив кровь.

Гнилое древо вновь пошло в цветенье;

Наследники дородны стали вновь,

А дочери - так просто загляденье.

(Мне, впрочем, намекали, что любовь,

Законом не стесненная нимало,

Прабабке нашей донны помогала!)

Сей обновленный род и цвел и рос,

Давал побеги, листики и почки.

Ему последний отпрыск преподнес

Прекрасный дар в лице последней дочки:

Она была прелестней всяких грез

(Я говорил об этом с первой строчки),

Милее розы и нежней зари

И замужем была уж года три.

Ее глаза (охотник я до глаз!)

Таили пламя гордости и счастья,

Как темный полированный алмаз.

В них было все: и солнце и ненастье;

А главное, мелькало в них не раз

Какое-то - не то что сладострастье,

А тайное движение мечты,

Разбуженной сознаньем красоты.

На лоб ее прекрасный и открытый

Ложились кольца шелковых волос,

Румянец озарял ее ланиты,

Как небеса - зарницы теплых гроз;

Она была стройна, как Афродита:

А статность - я хочу сказать всерьез -

Особенно в красавицах ценю я:

Приземистых толстушек не терплю я.

P.S. Все литографии кликабельны и увеличиваются до большого размера.

Теги: поэзия иллюстрации байрон

http://www.liveinternet.ru/users/barucaba/post136565713/