Марлен Дитрих и Хемингуэй: Недочитанный роман

[Рона]

Марлен Дитрих и Хемингуэй: Недочитанный роман

Вторник, 08 Июля 2014 г. 22:00 + в цитатник
 

Сама Марлен называла их чувства "дружеской любовью". Несмотря на то, что их тянуло друг к другу, судьба всякий раз, когда они встречались, разводила их снова в разные стороны: или она была не свободна, или он был кем-то увлечен.

Марлен Дитрих умерла в 1992 г. От инфаркта, после того как прочла книгу о себе, написанную ее дочерью Марией. Тогда то и всплыли ее письма от Хемингуэя, Марлен хранила их в платной ячейке своего банка не только потому, что очень дорожила ими, но еще и потому, что боялась любопытства журналистов. Их содержание, по крайней мере тех, что были прроданы на аукционе, подтверждает: их отношения только внешне походили на любовь, но никогда не переходили границ дружбы.Сама Марлен называла их чувства "дружеской любовью". Несмотря на то, что их тянуло друг к другу, судьба всякий раз, когда они встречались, разводила их снова в разные стороны: или она была не свободна, или он был кем-то увлечен. Был один момент в жизни, когда увидела его снова, сердце забилось сильнее, чем прежде, -- и именно тогда он признался, что потерял голову от одной "карманной Венеры", на которой он непременно хочет жениться. И марлен дитрих бросилась на помощь своему другу, не желая видеть, как он страдает.Она взяла на себя роль свахи и поженила Эрнеста и кукольно-миниатюрную Мэри, которые жили очень счастливо, имели детей. А потом он без видимых на то причин покончил жизнь самоубийством. И для Марлен Дитрих Хемингуэй навсегда остался недочитанной книгой. 

То была любовь с первого взгляда, после того как они встретились на борту французского океанического лайнера "Иль де Франс" в 1934 г. Хемингуэй возвращался через Париж из сафари в Африке, а Дитрих держала путь в Голливуд после того, как навестила своих родственников в фашисткой Германии — это была одна из последний поездок домой. Однако переписка Хемингуэя и Дитрих завязалась только через 15 лет, когда ему было 50, а ей 47 лет, и продолжалась до самоубийства писателя в 1961 г.

Отрывки из книги Марлен Дитрих "Размышления"
"..Энн Уорнер – жена всесильного продюсера Джека Уорнера – давала прием на корабле, и я была в числе приглашенных. Войдя в зал, я мгновенно заметила, что за столом – двенадцать персон. Я сказала: «Прошу меня извинить, но я не могу сесть за стол – нас окажется тринадцать, а я суеверная». Никто не пошевелился. Вдруг внезапно передо мной возникла могучая фигура: «Прошу садиться, я буду четырнадцатым!» Пристально рассматривая этого большого человека, я спросила: «Кто вы?» Теперь можно судить, как я была глупа…"

"...пора сказать, что я думаю о тебе постоянно. Перечитываю твои письма раз за разом и говорю о тебе лишь с избранными. Я перенесла твою фотографию в спальню и смотрю на нее довольно беспомощно"

"Он был моей «гибралтарской скалой», и этот титул нравился ему. Прошли годы без него, и каждый год становился больнее предыдущего. «Время лечит раны» – только успокаивающие слова, это неправда, хотя я и хотела бы, чтоб это было так. Мы переписывались в те годы, когда он был на Кубе. Он посылал мне свои рукописи, часами мы разговаривали по телефону."

"Даже во время войны он был сияющий, полный гордости и силы, и я, бледная и слабая, всегда оживала, когда мы встречались. Он называл меня «капуста». У меня не было для него особого имени. «Папа», как его все называли, казалось мне неуместным. Я называла его просто «ты». «Ты мне скажи, – говорила я. – Скажи мне, ты скажи мне…» – словно потерянная девочка, какой я была в его глазах, да и в своих собственных тоже."

"Он был мудрым человеком, мудрейшим из всех советчиков, главой моей собственной религии.

Он учил меня писать. Я тогда писала статьи для домашнего журнала для дам («Ladies Home journal»). Звонил он мне дважды в день и спрашивал: «Ты уже разморозила холодильник?» Потому что он знал, как все пытающиеся писать часто прибегают к уверткам, решив вдруг, что необходимо что-то сделать по хозяйству.У него я научилась избегать ненужных прилагательных. До сих пор, по мере возможности, я опускаю их. Если не получается иначе, ввожу контрабандой потом. Во всем остальном я подчиняюсь всем его правилам.Мне очень не хватает его. Если бы была жизнь после смерти, он поговорил бы со мной теперь, может быть, этими длинными ночами… Но он потерян навсегда, и никакая печаль не может его вернуть. Гнев не исцеляет. Гнев на то, что он оставил тебя одну, ни к чему не приводит. Во мне был гнев, но в этом ничего хорошего нет. "

"Хочу рассказать о тех днях, когда он встретил Мери. Это было во время войны.

Меня направили в Париж и поселили в Шато, неподалеку от Парижа. Узнав, что Хемингуэй в Париже и живет в отеле «Ритц» (который предназначался для высшего командования), я поехала к нему.
Он рассказал, что встретил «Венеру в карманном варианте» и хочет непременно ее заполучить, невзирая на то, что был отвергнут при первой же попытке. Я должна помочь ему и поговорить с ней. Невозможно объяснить, почему мужчину тянет именно эта женщина, а не другая.Мери Вэлш была вполне заурядной, малопривлекательной женщиной. Теперь я понимаю, что оказала ему не очень-то хорошую услугу, но тогда выполнила то, что он хотел. Мери не любила его, я была в этом уверена, но ей терять было нечего. Вопреки желанию, я приступила к исполнению своей миссии – поговорила с ней. Она решительно сказала: «Я его не хочу».

Эрнест и Мери Хемингуэй в Сарагоссе, 1956 г

Я пыталась склонить ее, говорила о достоинствах Хемингуэя, о той жизни, которая может быть рядом с ним. Я – полномочный посол – предлагала ей «руку и сердце».К полудню она несколько смягчилась. Обеденное время в отеле «Ритц» – это час, когда девушки более уступчивы. К ним относилась и Мери Вэлш, «Венера карманного размера». Она сказала мне, что внимательно обдумала предложение.Когда наступил вечер, Мери появилась с сияющей улыбкой и сообщила, что принимает предложение Хемингуэя. Единственным свидетелем этого события была я.Никогда не видела я человека более счастливого. Казалось, сияющие лучи вылетали из его могучего тела, чтобы всех вокруг делать счастливыми.Вскоре я уехала на фронт и не встречала до конца войны ни его, ни Мери."

"Моя любовь к Хемингуэю не была мимолетной привязанностью. Нам просто не приходилось долго быть вместе в одном и том же городе. Или он был занят какой-нибудь девушкой, или я не была свободна, когда был свободен он. А так как я уважаю права «другой женщины», я разминулась с несколькими удивительными мужчинами, как проплывают мимо светящиеся ночные корабли. Однако я уверена, что их любовь ко мне длилась бы намного дольше, если б я сама была кораблем, стоящим в гавани."

Хемингуэй в своем доме на Кубе. Последняя фотография.Прощальный взгляд

http://katia-lexx.livejournal.com/1159667.html

 

 

Рубрики:  история одной любви
история одной любви

Метки: история одной любви                               
 

[Рона]

Памяти Эрнеста Хемингуэя посвящается.  

Понедельник, 21 Июля 2014 г. 11:29 + в цитатник

 

2 июля 1961 года не стало одного из самых выдающихся американских писателей и журналистов XX века. На могиле Хемингуэя написано: «Больше всего в жизни он любил осень. Жёлтые, тёплые осенние листья, плывущие по реке на спинах форелей, а сверху синее безветренное небо. Теперь он будет частью всего этого навсегда».

В этот день AdMe.ru вспоминает мудрые цитаты Папы — так называли Хемингуэя сыновья, возлюбленные и благодарные поклонники со всего света.

Жизненные принципы

Не падай духом. Никогда не падай духом. Секрет моего успеха. Никогда не падаю духом. Никогда не падаю духом на людях.

Будучи трезвым, претворите в жизнь все свои пьяные обещания — это научит вас держать язык за зубами.

Путешествуй только с теми, кого любишь.

Если в жизни можно оказать хоть маленькую услугу, не надо уклоняться от этого.

Не судите о человеке только по его друзьям. Помните, что друзья у Иуды были безукоризненны.

Смотри на картины непредвзято, читай книги честно и живи как живется.

Лучший способ узнать, можете ли вы доверять кому-то — это доверять ему.

Надо покупать либо одежду, либо картины. Вот и все. Никто, кроме очень богатых людей, не может позволить себе и то, и другое. Не придавайте большого значения одежде, а главное, не гонитесь за модой, покупайте прочные и удобные вещи, и тогда у вас останутся деньги на картины.

О человеке

Из всех животных только человек умеет смеяться, хотя как раз у него для этого меньше всего поводов.

Все люди делятся на две категории: те, с которыми легко, и также легко без них, и те, с которыми сложно, но невозможно без них.

Интеллигентный человек иногда напивается для того, чтобы провести время со своей глупостью.

Если позволять себе шутить, люди не воспринимают тебя всерьёз. И эти самые люди не понимают, что есть многое, чего нельзя выдержать, если не шутить.

Человек не для того создан, чтобы терпеть поражения. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить.

Умные люди чрезвычайно редко бывают счастливы.

По-настоящему храбрым людям незачем драться на дуэли, но это постоянно делают многие трусы, чтобы уверить себя в собственной храбрости.

Человек один не может... Все равно человек один не может ни черта.

О книгах и творчестве

Самый важный дар для писателя — встроенный противоударный детектор дерьма.

Все хорошие книги похожи друг на друга: они правдивее жизни.

Что мешает писателю? Выпивка, женщины, деньги и честолюбие. А также отсутствие выпивки, женщин, денег и честолюбия.

То, что писатель хочет сказать, он должен не говорить, а писать.

Пиши пьяным, редактируй трезвым.

О главном

Мы становимся крепче там, где ломаемся.

Счастье — это крепкое здоровье и слабая память.

Тот, кто щеголяет эрудицией или учёностью, не имеет ни того, ни другого.

Лучше не иметь идеологии, чем не иметь работы.

Мне все равно, что такое мир. Все, что я хочу знать, это как в нем жить. Пожалуй, если додуматься, как в нем жить, тем самым поймешь, каков он.

Есть вещи и хуже войны: трусость хуже, предательство хуже, эгоизм хуже.

В жизни не так уж трудно устраиваться, когда нечего терять.

Тот, кто выигрывает войну, никогда не перестанет воевать.

На свете так много женщин, с которыми можно спать, и так мало женщин, с которыми можно разговаривать.

Не может быть ничего стыдного в том, что дает счастье и гордость.

Мир — хорошее место, и за него стоит драться, и мне очень не хочется его покидать.

Источник