Культура России.

[Рона]

Пётр Павлович Ершов

Дневник

18 августа (31 по "новому стилю") 1869 года. Умер Петр Павлович Ершов, автор сказки "Конек-Горбунок"

"Конек-Горбунок"

За горами, за лесами,

За широкими морями,

Не на небе - на земле

Жил старик в одном селе.

У старинушки три сына:

Старший умный был детина,

Средний сын и так и сяк,

Младший вовсе был дурак...

Кто не знал в детстве этих строк!

Автор этой сказки Петр Павлович Ершов (22.2.1815–18.08.1869), вероятно, ничем больше и не прославился, но его красочная и счастливая история успешного Ивана-Дурака, Конька-Горбунка и Жар-Птицы западает в душу каждого русского ребенка, на всю жизнь сохраняя ощущение чудесного міра русской сказки.

Уроженец Сибири (деревня близ Ишима), образование Ершов получил в Петербургском университете; был директором тобольской гимназии. Печатал стихотворения в "Библиотеке для Чтения и в "Современнике". Сказка "Конек-Горбунок" была написана им еще на студенческой скамье и впервые напечатана отрывком в "Библиотеке для Чтения" (1834, т. 3); сообщают, что первые четыре стиха сказки добавил к тексту Пушкин, читавший рукопись. Ему понравилась легкость стиха Ершова. Сказка вышла и отдельной книжкой, выдержав при жизни Ершова 7 изданий; начиная с 4-го издания, в 1856 г., она выходила с восстановлением тех мест, которые в первых изданиях заменены были точками.

"Конек-Горбунок" – произведение народное, почти слово в слово, по сообщению самого автора, взятое из уст рассказчиков, от которых он его слышал; Ершов только привел его в более стройный вид и местами дополнил. Простой, звучный и сильный стих, чисто народный юмор, обилие удачных и художественных картин (конный рынок, земский суд у рыб, городничий) обезпечили этой сказке широкое распространение; она вызвала несколько подражаний.

В наши дни в Ишиме учреждена Всероссийская литературная премия имени П.П. Ершова за книги для детей и юношества. Вручение наград лауреатам происходит ежегодно в марте.

Взято здесь:

http://www.rusidea.org/?a=25083105

Рубрики: Празднуем, поминаем

[Рона]

2 июля (15 по "новому стилю") 1904 года в г. Баденвейлере (Германия) умер писатель Антон Павлович Чехов

Антон Павлович Чехов (17.1.1860–2.7.1904) – русский писатель-классик, чье творчество допускает самые разнообразные субъективные толкования. Ибо его содержание очень тонко, не предлагает готовых выводов, а полагается на столь же тонкого читателя-соработника в чтении. Нередко строгие православные критики даже упрекали Чехова в поверхностности и бездуховности. Чехов был, конечно, во многом продуктом своего общества – той русской либеральной интеллигенции, которая бичевала социальные язвы, обвиняя в этом самодержавие и "церковное мракобесие". (Чехов вместе с Короленко даже отказался от звания почетного академика, протестуя против правительственной попытки исключения революционера Горького из академии.) Однако сам писатель до подобного социального бичевания не доходил. Да и в либеральную иллюзию непременного прогресса не особенно верил. Но и открыто духу своего окружения не перечил.

С другой стороны, в Чехове мы имеем также и яркий пример того, как русская национальная культура, неслиянно-нераздельно впитавшая в себя христианство в качестве нравственной основы, проявляет себя таковой даже в творчестве писателей, формально не считающихся христианскими.

О Чехове немало написано, как он, воспитанный в церковной семье и мальчиком певший на клиросе, утратил детскую религиозность и взялся как писатель за разрешение, вернее, изображение вечных вопросов бытия так, как если бы у Церкви не было на них ответа. Его герои часто мучаются вопросами смысла жизни и смерти, зла и греха, пытаясь интуитивно заглянуть по ту сторону бытия – и как бы не находя однозначного ответа. В то же время, именно эти мучительные поиски смысла, размышления о бренности человеческого бытия, о значении зла и страданий в земном міре – делают Чехова писателем в известной мере христианским, в том числе и по стыдливости, скромности, незаметным штрихам, позволяющим читателю самостоятельно прийти к правильному выводу при всей авторской недосказанности.

Впрочем, в этом был и чеховский творческий прием завладения читательским чувством: иногда писатель должен отразить волнующую проблему подчеркнуто отстраненно, безучастно, даже холодно – и таким контрастом включить собственную душевную работу и участие читателя. В частности, не одобряя тогдашних религиозных диспутов с участием писателей Мережковского и др., в одном из писем Чехов так писал об этом:

«Мне кажется, что не беллетристы должны решать такие вопросы, как Бог, пессимизм и т.д. Дело беллетриста изобразить только, кто, как и при каких обстоятельствах говорили или думали о Боге или пессимизме. Художник должен быть не судьею своих персонажей, а только безпристрастным свидетелем... должен передать этот разговор в том самом виде, в каком слышал, а делать оценку ему будут присяжные, то есть читатели. Мое дело только в том, чтобы быть талантливым». В этом был ответ на упрек, что один из рассказов заканчивается словами: «Ничего не разберешь на этом свете!», а мол, писатель и должен-то разобрать как психолог. Порою Чехов даже предпочитал подвести читателя к должному выводу от противного. (Быть может, именно в этой ненавязчивости к добру, но к добру, секрет популярности пьес Чехова у космополитичной так называемой "интеллигенции", не любившей "мракобесные" русские традиции, и даже у заграничной нерусской публики? Мол, Чехова и понимать не нужно, надо только чувствовать.)

В тогдашней атмосфере острых общественно-политических конфликтов и дискуссий Чехов не примыкал ни к одной из партий. И даже связанный своей литературной профессией с мiром этой либеральной "интеллигенции", в значительной мере еврейской, писатель ощущал свою чужесть ее жизненным, нравственным, политическим, эстетическим установкам. В его дневниковых заметках находим такую точную мыль: «Такие писатели, как Н.С. Лесков и С.В. Максимов, не могут иметь у нашей критики успеха, так как наши критики почти все – евреи, не знающие, чуждые русской коренной жизни, непонятной для них, и видящие в русском человеке ни больше ни меньше, как скучного инородца. У петербургской публики, в большинстве руководимой этими критиками, никогда не имел успеха Островский, и Гоголь...» (февраль 1897).

И если творчество Чехова эта публика внешне принимала (не вникая в его глубину), выпрашивала рассказы для своих журналов, то как человек он для нее оставался чужд, непонятен, "скучен" даже в тесном личном общении. Потому что ему было отвратительно актерство, бахвальство, выпячивание своего "гениального" творчества, вся мишура критики с ее "признаниями" и высокопарными "философскими" суждениями. Чехов не любил метать бисер перед такой публикой и держался порою подчеркнуто отстраненно. Один из его достаточно близких сотрудников по редакции еврейского журнала "Северный вестник", А.Л. Волынский, вспоминал об ознакомительном редакционном чаепитии:

«Я стал излагать основы критического идеализма... Я преодолевал в разговоре [с Чеховым] великие трудности... Чехов, по докторски созерцая мои мучения, отхлебывал холодный чаек и приговаривал время от времени: "Все проще, как печень выделяет желчь, так и люди выделяют мысль". Минутами во мне клокотала настоящая ярость... Он же невозмутимо молчал и периодически повторял все ту же стереотипную фразу... Когда я начал к рассуждениям моим присоединять и мотивы религиозно-философского рода, заговорив в частности о христианстве, Чехов взглянул на меня сквозь стекла пенснэ с большим удивлением. Зная, что я еврей... Конечно, Чехов в простодушии своем делил людей на простые группы: евреев и христиан, нисколько не подозревая даже как призрачны и близоруки такие детские различения в вопросах седой древности» (1925).

Но для того, чтобы столь простыми и ненавязчивыми к добру словами побуждать людей к должному пониманию духовного мiра, конечно, необходимо было и самому верить в должное. При всех своих показных высказываниях об отходе от Церкви (он не любил открывать душу и говорить о высоком) Антон Павлович, несомненно, был достаточно чуток в области религиозного міровоззрения. В его записной книжке находим такое суждение: «До тех пор человек будет сбиваться с направления, искать цель, быть недовольным, пока не отыщет своего Бога. Жить во имя детей или человечества нельзя. А если нет Бога, то жить не для чего, надо погибнуть. Человек или должен быть верующим или ищущим веры, иначе он пустой человек».

Христианское сострадание к людям красною нитью проходит через творчество Чехова, хотя и порою граничит с унынием и пессимизмом. Кому из нас в школе не было жалко до слез забитого Ваньку, пишушего «на деревню дедушке», но выносят юные читатели из этого печального рассказа горячее желание помочь Ваньке, исправить жизнь. Несомненно, это было и подспудной целью писателя Чехова, избравшего себе сначала профессию врача, затем писателя - две разновидности помощи людям в их бедах. То и другое у него сочеталось в жизни (он активно участвовал в земской деятельности как врач) и особенно в поездке на сахалинскую каторгу ("Остров Сахалин"). Писатель-врач Чехов по-христиански жалел и любил людей деятельной любовью, не доверяя любви на словах, столь частой у тогдашней "прогрессивной интеллигенции". Показательно, что революционеров, пекущихся о «благе народа», в его произведениях мы не встретим (в отличие от "тоже гуманиста" Горького).

За все это «Может быть, Бог больше любил его, чем он Бога?» – спросил как-то Борис Зайцев. «К религии внешне как будто равнодушный, он целомудренно религиозен – он – свой в области высокорелигиозных чувствований», – писал о Чехове Иван Шмелев. Эти две авторитетные характеристики должны нам тоже о чем-то говорить, да и полученный свыше литературный дар Чехова безспорен.

Можно лишь предположить, что получилось бы из Чехова при его христианском душевном настрое и духовном развитии, не умри он в 44 года...

Итак Чехов был человеком, непримиримым к социальному злу, скромным, чутким к фальши, жертвенным, доброжелательным, поставившим свой талант на служение добру. Наверное, он заслужил и такого же отношения к своему творчеству со стороны православного читателя.

М.Н.

Взято здесь:

http://www.rusidea.org/?a=25071503

Рубрики: Празднуем, поминаем

Метки: россия история русская культура

http://www.liveinternet.ru/users/634766/post283635293/

[Рона]

Карамзин: от масонства к монархизму

22 мая (4 июня по "новому стилю")1826 года. Умер писатель, историк Николай Михайлович Карамзин, автор 12-томной "Истории государства Российского"

Николай Михайлович Карамзин (1.12.1766–22.5.1826) родился в Симбирской губернии в семье небогатого помещика (из старинного крымско-татарского рода Кара-Мурзы). Получив образование в частных пансионах, Карамзин учился в Московском университете, некоторое время служил в Преображенском полку. После смерти отца он в 1784 г. вышел в отставку и сблизился с новиковским "религиозно-просветительским" масонством, под влиянием которого сформировались его взгляды и литературные вкусы. Изучал литературу французского "просвещения", немецких философов и поэтов-романтиков, занимался переводами религиозно-нравоучительных сочинений (владел многими древними и новыми языками).

К 1788 г. Карамзин почувствовал в масонстве опасность, замаскированную туманным религиозным благочестием, и разорвал отношения с ложей. Весной 1789 г. он отправился в длительное заграничное путешествие, в котором находился до осени 1790 г., посетил Австрию, Швейцарию, Францию, Англию, встречался с И. Кантом, И. Гете, в Париже был свидетелем событий Французской революции. В результате личного знакомства с Западом стал критичнее относится к его "передовым" идеям. "Век просвещения! Я не узнаю тебя – в крови и пламени не узнаю тебя – среди убийств и разрушения не узнаю тебя!", – писал в это время Карамзин. Впечатления от поездки по западноевропейским странам Карамзин изложил в “Письмах русского путешественника” (опубликованы в основанном им "Московском журнале”, 1791–1792), принесшие ему всероссийскую известность.

Когда Французская революция переросла в кровавую якобинскую диктатуру, это возбудило в Карамзине сомнения в возможности для человечества вообще достичь земного благоденствия. Но вывод из этого был еще не православным. Философия отчаяния и фатализма пронизывает новые его произведения: повести "Остров Борнгольм" (1793); "Сиерра-Морена" (1795); стихотворения "Меланхолия", "Послание к А.А. Плещееву" и др.

В это время Карамзин издает первые русские альманахи – "Аглая" (ч. 1-2, 1794–1795) и "Аониды" (ч. 1-3, 1796–1799), "Пантеон иностранной словесности" (1798), журнал "Детское чтение для сердца и разума" (1799). Как литератор, Карамзин создает новое направление в русской литературе – сентиментализм ("Бедная Лиза"), которое высоко оценили В.А. Жуковский, К.Батюшков, юный Пушкин. Одновременно Карамзин вводит в литературный оборот новую форму русского языка, освобождая его от западного вычурного подражательства петровской эпохи, приближая его к живой, разговорной речи.

В 1791 г. Карамзин писал: «В нашем так называемом хорошем обществе без французского языка будешь глух и нем. Не стыдно ли? Как не иметь народного самолюбия? Зачем быть попугаями и обезьянами вместе?». А его повесть "Наталья, боярская дочь" (1792) начиналась словами: «Кто из нас не любит тех времен, когда русские были русскими, когда они в собственное платье наряжались, ходили своею походкою, жили по своему обычаю, говорили своим языком и по своему сердцу..?»

Для образа мыслей Карамзина в этот период показательно, что он сближается с консервативно настроенным поэтом Г.Р. Державиным. В 1802 г. он выпустил в свет "Историческое похвальное слово Екатерине Второй", представлявшее собой наказ новому Государю, Александру I, в котором он выразил программу и значение Самодержавия. В этот период Карамзин стал издавать журнал "Вестник Европы", со страниц которого он выступил в роли политического писателя, публициста, комментатора и международного обозревателя, отстаивавшего русские национальные интересы. «Патриот спешит присвоить отечеству благодетельное и нужное, но отвергает рабские подражания в безделках... Хорошо и должно учиться: но горе... народу, который будет всегдашним учеником», – писал Карамзин о заимствованиях с Запада.

В 1803 г. через посредство М. Муравьева Карамзин получил официальное звание придворного историографа. С 1803 по 1811 гг. он пишет "Историю государства российского" (до 1611 г., 12-й том вышел посмертно), впервые использовав хранившиеся под спудом источники. Каждый том имел обширные документальные приложения, не уступающие но своему объему основному тексту. Карамзин как исследователь дотошно стремился постигнуть события глазами современника, руководствуясь выяснением правды истории, как бы горька она ни была. Именно это сделало его "Историю" очень популярной. Пушкин писал: «Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Коломбом. Несколько времени ни о чем ином не говорили». (Но к сожалению, остаточное западничество сказалось и в этом труде: в частности, в признании "норманнской теории" происхождения Рюрика.)

Следует, однако, отметить, что красной нитью в "Истории" Карамзина проходит идея: судьба России и ее величие заключены в развитии Самодержавия. При сильной монархической власти Россия процветала, при слабой – приходила в упадок. Так под влиянием занятий русской историей Карамзин становится убежденным, идейным монархистом-государственником. Хотя надо признать, что должных координат православного смысла истории в этот период даже у таких выдающихся представителей русской патриотической мысли мы не находим. История представлялась Карамзину непрерывным движением к прогрессу, борьбой просвещения с невежеством; а направляет эту борьбу деятельность великих людей.

Через своего родственника Ф.В. Ростопчина Карамзин знакомится с лидером тогдашней "русской партии" при Дворе – Великой Княгиней Екатериной Павловной, а затем и с вдовствующей Императрицей Марией Федоровной, которая с тех пор становится одной из его покровительниц. По инициативе Екатерины Павловны Карамзин написал и подал в марте 1811 г. Александру I трактат "О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях" – примечательный документ возрождавшейся русской консервативной мысли, содержащий цельную и оригинальную концепцию Самодержавия как типично русского принципа власти, тесно связанного с Православной Церковью. Самодержавие есть главная причина могущества и процветания России – таковым был вывод "Записки".

В последние годы своей жизни Карамзин жил в Петербурге, общаясь с такими видными консервативными деятелями как В.А. Жуковский, граф С.С. Уваров и др. В 1818 г. за составленную им "Историю" Карамзин был принят в члены Российской Императорской Академии. Значение его труда точно выразил П.А. Вяземский: «Творение Карамзина есть единственная у нас книга, истинно государственная, народная и монархическая».

Карамзин осудил восстание декабристов 1825 г., которое воочию продемонстрировало ему ту опасность масонства, от которой он так счастливо уклонился в молодости. Он вышел на Сенатскую площадь на стороне защитников законной монархии и затем написал Императору Николаю I: «Заблуждения и преступления этих молодых людей суть заблуждения и преступления нашего века».

Взято здесь: http://www.rusidea.org/?a=25060402

Рубрики: Празднуем, поминаем

Метки: россия http://www.liveinternet.ru/users/634766/post278703503/

[Рона]

Чтение. О русском искусстве

Дневник

"...Эта, так сказать, экстремистски «идеалистическая» позиция (все наиболее существенное и ценное русские классики «взяли», оказывается, из своего собственного сознания, а не из русского бытия) является, по сути дела, господствующей, – и не только по отношению к литературе. Так, в непомерно превозносимом множеством критиков кинофильме A. Тарковского «Андрей Рублев» (...) творчество гениального иконописца никак не соотнесено с русской жизнью его времени, – даже напротив. Хотя еще в 1927 году Вернадский (его слова уже приводились) с полным основанием говорил: «Это древнее русское искусство, как сейчас ясно видно, могло возникнуть и существовать только при условии, что оно было связано в течение поколений глубочайшими нитями со всей жизнью нашего народа, с его высокими настроениями и исканиями правды».

«Отрыв» этого искусства от самой жизни русского народа принимал нередко и поистине курьезные формы. Так, в 1939 году бывший в свое время управляющим делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевич вспоминал о том, как в 1918 году производилась реставрация Успенского собора в Кремле: «Владимир Ильич часто заглядывал в собор, – свидетельствовал исполнявший тогда обязанности гида Бонч-Бруевич, считавшийся, между прочим, крупным ученым, – внимательно рассматривал великолепные фрески и изображения старой итальянской живописи XV–XVI веков, которые обнаруживались после смывания мест, закрашенных различными нашими богомазами».

Как ныне хорошо известно, в основу фресок Успенского собора легла работа великого русского «иконника» Дионисия и его школы. Но при господствовавшем до самого последнего времени отношении к древнерусской культуре в это как бы невозможно было поверить. И Ленин, конечно, был убежден, что рассматривает образцы итальянского искусства…

Итак, в размышлениях Вернадского выявлены две характернейшие черты (можно бы и сказать: два характернейших «греха»), присущие освоению русских литературных, художественных, научных и вообще культурных ценностей: очевидное и нередко разительное «запаздывание» в их понимании и оценке и, во-вторых, более или менее решительное отделение, отрыв этих ценностей от цельного исторического бытия России..."

(В.В. Кожинов, История Руси и русского Слова"

[Рона]

12 апреля 1938 года. Умер во Франции певец Федор Иванович Шаляпин

Кустодиев Б.М. Федор Иванович Шаляпин

Федор Иванович Шаляпин (1.02.1873-12.04.1938) – певец, драматический актер, снимался в кино. Родился в бедной семье писаря. Отданный "в люди" к сапожнику, потом к скорняку, ремеслу так и не выучился. Регент церковного хора заметил музыкальную одаренность Шаляпина и научил его петь по нотам. Все систематическое образование Шаляпина – несколько классов городского училища, которое он окончил с похвальным листом. Служил писцом, работал грузчиком, хористом, бродяжничал.

С 12 лет участвовал в спектаклях драматических трупп, сначала в качестве статиста, затем актера. В 1890 г. поступил хористом в труппу С.Я. Семенова-Самарского (в Уфе). В 1891-1892 гг. разъезжал по России с малороссийской труппой. В 1894 г. был принят в труппу Мариинского театра в Петербурге. С 1896 г. в Московской частной опере С. Мамонтова; исполнял в ней партии Сусанина, Бориса и Варлаама, Грозного, Варяжского гостя и др. В них во всю мощь проявился могучий певческий талант Шаляпина. С 1899 г. ведущий солист Большого и Мариинских театров. Триумфально выступал в миланском "La Scala" (1901), Риме (1904), Монте-Карло (1905), Берлине (1907), Нью-Йорке (1908) и др. Шаляпин был участником “Русских сезонов” за границей, устраиваемых С.П. Дягилевым (в 1907-1913, главным образом в Париже).

Чтобы добиться успеха на оперной сцене, Шаляпин изнурял себя каторжным трудом, работая до изнеможения над каждым спектаклем. Ликующий успех окрылял его противоречивую натуру, пробуждая в ней также и не лучшие струнки, как самолюбие и барские замашки "нувориша", подкрепляемые приятельскими обедами с аристократами, во время которых он, бывало, заявлял: "Хочу петь" – и весь ресторан присутствовал на безплатном импровизированном концерте знаменитого певца; аккомпаниатором вызвали Рахманинова, с которым Шаляпин дружил. С другой стороны, чтобы быть популярным – приходилось отметиться и как либерал: шаляпинское исполнение "Дубинушки", "Блохи" ("Жил-был король когда-то, при нем блоха жила..."), а порою и "Марсельезы" делали его своим в "прогрессивном" художественно-литературном міре (и даже большевики потом считали его своим "революционным певцом"...).

И когда в 1911 г. газеты сообщили о его коленопреклонении на сцене перед ложей Государя и исполнении в его честь гимна "Боже, царя храни", Шаляпин лишился многих друзей в "прогрессивных кругах". «А как же мне было не стать на колени? – говорил он. – Был бенефис императорского оперного хора, вот хор и решил обратиться на высочайшее имя с просьбой о прибавке жалованья, воспользоваться присутствием Царя на спектакле и стать перед ним на колени. И что же мне, тоже певшему в хоре, было делать?... Одному торчать телеграфным столбом?..» – так описывает его оправдание И.А. Бунин в воспоминаниях. И такое замечание там же: «... деньги любил, почти никогда не пел с благотворительными целями, любил говорить: "Безплатно только птички поют"». Впрочем, его образ жизни, и многочисленная семья (даже две: одна в Москве, другая в Петербурге) требовали больших расходов...

Тем не менее пел он и безплатно, когда в годы Первой мировой войны гастроли Шаляпина прекратились, и он часто давал концерты в пользу раненых.

Февральская революция Шаляпина, казалось, нимало не взволновала, как и Октябрьский переворот. Он принял приглашение "строить новую музыкальную культуру" и возглавил Мариинский театр, хотя карьере при большевиках ему помешала, как отмечает БСЭ, «неустойчивость политических убеждений». Вдобавок Шаляпину, как и всем состоятельным людям, пришлось испытать обыски, грабежи, когда большевики уносили из его богатого дома все, что им приглянулось. Даже требовали контрибуцию в пять миллионов рублей. А сами сняли с его расчетного счета в Ялте двести тысяч рублей. Такая жизнь великому артисту явно не подходила.

В 1922 г. Шаляпин не вернулся из зарубежных гастролей. Невозвращенцу полагалась заказная ненависть советских пропагандистов, поскольку знаменитый русский певец большевицкие порядки не раз публично поругивал. Всероссийский союз работников искусств принял резолюцию о лишении Шаляпина звания народного артиста за то, что он пожертвовал деньги на работу монархической эмигрантской организации. После этого у Шаляпина появилось желание написать книгу о своей жизни и деятельности в годы революции и гражданской войны, о своих встречах с людьми, оставившими, как и он, след в русском искусстве. Книга "Маска и душа" вышла в 1932 г. в Париже. Горький о ней отозвался отрицательно. С нападками в ее адрес отличились поэты Михаил Кольцов, Демьян Бедный, Маяковский: «Вернись теперь такой артист / назад на русские рублики – я первый крикну: обратно катись, / народный артист Республики»...

Но и в зарубежье, поскольку знаменитый Шаляпин обладал трудным и самолюбивым характером, его в эмигрантском "высшем свете" окружали интриги, зависть, клевета, о нем ходило множество анекдотов и забавных историй. Вот, например:

«Друзья вспоминали: однажды в Праге зашли они в кафе. Сели. Шаляпин достал карандаш и нарисовал на скатерти два портрета. Подбежала хозяйка и заорала: “Вы мне испортили скатерть, немедленно заплатите десять крон!” Шаляпин достал деньги и отдал их хозяйке: “Вот, пожалуйста. Только скатерть я возьму”. Когда хозяйка подошла к своим компаньонам, те на нее набросились: “Дура! Да ты знаешь, кто рисовал на скатерти?! Это же Шаляпин! Надо было эту скатерть окантовать, под стекло – и сделать витрину кафе”. Хозяйка бросилась извиняться, умоляла отдать ей скатерть, а Шаляпин сказал: “На скатерти два портрета, каждый из них стоит пятьдесят крон”. Бедной хозяйке ничего не оставалось делать, как выкупить собственную скатерть...

Во время гастролей в США в Чикаго к Шаляпину обратился крупный миллионер, попросивший спеть у него на юбилее несколько вещей. “Сколько это будет стоить?” – спросил он. “Двадцать тысяч долларов”, – ответил Федор Иванович. “Пожалуйста, – согласился миллионер, – я заплачу Вам сейчас, но Вы расположитесь не среди моих друзей, а сядете в саду, в кустах, и будете петь”. “Я сидел в кустах, попивал коньячок, лучшие вина и изредка затягивал на пару минут “Из-за острова на стрежень...”, – с улыбкой закончил рассказ о договоре с чикагским миллионером Шаляпин.

Как известно, у Федора Ивановича было десять детей, и, уже будучи взрослыми, они находились на иждивении отца. Вот ему и приходилось считать копейку. За свою жизнь Шаляпин трижды делал состояние. Первый раз это удалось в СССР, но в связи с его неожиданным отъездом из страны в 1922 году все рухнуло. Во время гастролей Федора Ивановича в США дело пошло хорошо, он оказался почти у цели! Состояние его стало огромным. Но это был памятный 1929 год, и в один день он потерял все: случилась "черная пятница" на нью-йоркской бирже. Тогда многие из миллионеров превратились в нищих» (В. Серебряков. Своя песня. Мемуары).

Бунин отмечал: «В Шаляпине было слишком много "богатырского размаха", данного ему и от природы и благоприобретенного на подмостках, которыми с ранней молодости стала вся его жизнь, каждую минуту раздражаемая непрестанными восторгами толпы везде и всюду, по всему миру, где бы она его ни видала: на оперной сцене, на концертной эстраде, на знаменитом пляже, в дорогом ресторане или в салоне миллионера. Трудно вкусившему славы быть умеренным! "Слава подобна морской воде, – чем больше пьешь, тем больше жаждешь", – шутил Чехов. Шаляпин пил эту воду без конца, без конца и жаждал. И как его судить за то, что любил он подчеркивать свои силы, свою удаль, свою русскость, равно как и то, "из какой грязи попал он в князи"?.. Все-таки судьба этого человека была действительно сказочна, – от приятельства с кузнецом до приятельских обедов с великими князьями и наследными принцами дистанция немалая. Была его жизнь и счастлива без меры, во всех отношениях: поистине дал ему Бог "в пределе земном все земное". Дал и великую телесную крепость, пошатнувшуюся только после целых сорока лет странствий по всему миру и всяческих земных соблазнов».

С 1930 г. Шаляпин выступал в труппе "Русская опера". Он выступал и как камерный певец, исполняя русские народные песни и романсы. В свой эмигрантский период, тоскуя по родине, он видел в своей миссии русского певца в изгнании особое служение России. Соединяя в себе таланты певца и драматического актера, он всегда старался в оперных произведениях донести до зарубежного зрителя ощущение величия русской истории, раскрыть загадку русской души. И это мы помним в Шаляпине в первую очередь.

На Западе имя Шаляпина стало символом русского пения. Он был также талантливым художником и режиссером. Жил в основном в Париже, умер от лейкемии.

В 1984 г. прах перенесен на Новодевичье кладбище в Москве.

Взято здесь:

http://www.rusidea.org/?a=25041205

Рубрики: Празднуем, поминаем

Метки: россия русская культура http://www.liveinternet.ru/users/634766/post270135785/

[Рона]

22 сентября (5 октября по "новому стилю") 1872 года умер писатель, почетный академик Владимір Иванович Даль, автор "Словаря русского языка"

Портрет работы В. Перова.

Владимір Иванович Даль (10.11.1801–22.9.1872) – выдающийся деятель русской науки. Родился в Луганске в семье обрусевшего датчанина (мать – немка). В 1814 г. поступил в Морской кадетский корпус, в 1819 г. выпущен мичманом. В 1825 г. Даль, оставив морскую службу навсегда, отправился в Юрьев (Дерпт), где с 1826 по 1829 гг. учился на медицинском факультете и затем работал военным врачом. Во время русско-турецкой войны 1829 г. участвовал в сражениях и приобрел славу искусного и решительного хирурга. В польской кампании (1831-1832 гг.) отличился с необычной для медика стороны: под его руководством был сооружен мост через Вислу, спасший большой русский отряд. Тогда же он защитил диссертацию по трепанации черепа.

Но прославился Даль как языковед собранием фольклорных материалов (русские сказки, были, пословицы) и особенно – созданием 4-томного "Толкового словаря живого великорусского языка" (1863–1867), за что был удостоен Ломоносовской премии Академии Наук и звания почетного академика.

Работу по составлению словаря Даль начал еще в 1819 г. и вел ее все эти годы наряду с другими занятиями. Талант же его был чрезвычайно многогранен: он был подлинным "универсалистом" (по выражению современника, врача Н.И. Пирогова). Так, в 1838 г. Даль избирается членом-корреспондентом Академии наук – по естественным (!) наукам за собрание коллекций по фауне и флоре Оренбургского края. После этого, в 1839–1840 гг., вновь участвует в военной кампании (Хивинский поход). Играет на многих музыкальных инструментах и прекрасно поет. Вытачивает изделия из дерева на токарном станке. Пишет прозу.

Литературные очерки под псевдонимом "Казак Луганский" приводят к его дружбе с А.С. Пушкиным, которого Даль сопровождает в поездке по пугачевским местам; после дуэли дежурит у постели смертельно раненого поэта. Даль был также дружен со славянофилами – братьями Киреевскими, А.С. Хомяковым, общался с В.А. Жуковским, Н.М. Языковым, Н.В. Гоголем, В.Ф. Одоевским и др. литераторами.

В 1830–1840-е гг. выходят многочисленные повести Даля, получившие признание и в писательском міре, и у читателей. А в 1847–1849 гг. – его учебники по зоологии и ботанике. В последние годы жизни перелагает для детей сюжеты из Св. Писания.

Став чиновником по особым поручениям в министерстве внутренних дел, Даль пишет "Исследование о скопческой ереси" (1844), а также "Розыскание о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их" (1844). Это исследование, подтверждающее десятки судебно установленных фактов ритуальных убийств, было издано в служебных целях без фамилии автора тиражом лишь около 10 экземпляров. Евреи пытались отрицать авторство знаменитого Даля, однако достоверных свидетельств этому имеется вполне достаточно. Впоследствии, в связи с делом Бейлиса, книга эта была переиздана и в нескольких изданиях дошла до наших дней. (Подготовленное в нашем издательстве новое издание с приложениями см: http://www.rusidea.org/?a=40200.)

Так этот человек нерусского происхождения стал выдающимся русским ученым и деятелем народной культуры. Посетив еще молодым кадетом Данию, он писал: "Ступив на Берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков".

Незадолго до смерти перешел из лютеранства в Православие.

Вечная память!

Взято здесь:

http://www.rusidea.org/?a=25100504

[Рона]

Сегодня поминаем великого русского поэта и мыслителя Фёдора Ивановича Тютчева, скончавшегося в 1873 г.

Он родился 23 ноября 1803 г. в имении Овстуг под Брянском в тогдашней Орловской губернии, происходил из старинного дворянского рода, находившегося в родстве со многими знатными русскими фамилиями. Получил прекрасное домашнее образование: его учителем словесности был поэт и литературный критик С.Е.Раич, который впоследствии стал учителем Михаила Лермонтова. Учился на словесном отделении Московского университета, по окончании которого был определён на дипломатическую службу.

С 1822 по 1844 гг. состоял при русских дипломатических миссиях в Мюнхене и Турине.

В 1844 г. вернулся в Россию, жил в основном в Петербурге, с 1848 г. занимал должность старшего цензора Министерства иностранных дел, а с 1858 г. и до конца жизни возглавлял Комитет иностранной цензуры. Скромный до застенчивости и лишенный всякого честолюбия, Тютчев долгое время отказывался печатать свои стихотворения. Лишь в середине 1830-х гг. тетрадь с его стихами попала к А.С.Пушкину, который сразу их напечатал. Тютчева называют поэтом-философом. И.С.Тургенев писал: "Каждое его стихотворение начинается мыслью, но мыслью, которая, как огненная точка, вспыхивает под влиянием глубокого чувства или сильного впечатления". Один из главных мотивов философско-поэтического миросозерцания Тютчева – непоколебимая вера в Россию и её историческую миссию.

В 1843-50 гг. Тютчев выступает со статьями "Россия и Германия", "Россия и Революция", "Папство и римский вопрос", задумывает книгу "Россия и Запад". Еще в 1830 г., потрясенный июльскими событиями во Франции, он предрекал начало новой, революционной, эры и предчувствовал приближение грандиозных социальных катаклизмов. Революцию 1848 г. поэт рассматривал как начало неизбежной гибели европейской культуры и цивилизации. Единственной силой, способной противостоять революционной стихии, Тютчев считал Россию. "В мире есть только две силы: Революция и Россия", – писал он. Развивая основные идеи славянофилов, Тютчев говорил о необходимости противопоставить Западной Европе Европу Восточную – союз славянских земель во главе с Россией. Его идеи были в дальнейшем развиты Н.Я.Данилевским, В.И.Ламанским и другими русскими мыслителями-геополитиками. Тютчева нередко называют первым русским геополитиком.

Мыслитель обосновывал особую мессианскую роль России соображениями религиозно-нравственного характера, в т.ч. такими качествами русского народа, как смирение, готовность к самопожертвованию. Качествами, диаметрально противоположными "гордости", самоутверждению личности – характерным чертам западного мира. Вдумываясь в судьбы России, Тютчев пришел к убеждению, что её история, быт, религиозно-нравственный уклад Русского народа создали из России самобытный и в высшей степени своеобразный организм, не похожий на западный шаблон, поскольку русское самосознание росло и крепло под влиянием Православия и Царского Самодержавия. В то время, как на Западе веками шла ожесточенная распря между Церковью и светской жизнью, в России Царь и Патриарх, восполняя один другого, при единодушном одобрении народа, медленно, но верно строили "мощную державу", "разумную ту Русь".

17 апреля 1858 г. действительный статский советник Тютчев был назначен Председателем комитета иностранной цензуры. На этом посту, несмотря на многочисленные неприятности и столкновения с правительством, Тютчев пробыл 15 лет, вплоть до своей кончины. 30 августа 1865 г. Тютчев был произведен в тайные советники, тем самым достигнув третьей, а фактически и даже второй степени в государственной иерархии.

4 декабря 1872 года поэт утратил свободу движения левой рукой и ощутил резкое ухудшение зрения; его начали одолевать мучительные головные боли. Утром 1 января 1873 года, невзирая на предостережение окружающих, поэт пошёл на прогулку, намереваясь посетить знакомых. На улице с ним случился удар, парализовавший всю левую половину тела.

15 июля (по старому стилю) 1873 в Царском Селе Тютчев скончался. 18 июля гроб с телом поэта был перевезён из Царского села в Петербург и похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря.

Тютчев формально не примыкал ни к какому лагерю, но по мировоззрению ближе всего стоял к славянофилам. Его дочь Анна была женой идейного лидера поздних славянофилов И.С.Аксакова. Его сын И.Ф.Тютчев и внук Ф.И.Тютчев были в 1905 г. в числе учредителей одной из крупнейших монархических организаций – Союза Русских Людей.

Тютчев написал много прекрасных лирических и философских стихов, вошедших в сокровищницу русской поэзии. Впрочем, если бы он не написал ничего, кроме одного знаменитого четверостишия, он бы остался в благодарной памяти потомков. Это четверостишие известно каждому русскому человеку со школьной скамьи:

"Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать -

В Россию можно только верить".

Вечная память!

Рубрики: Празднуем, поминаем

Метки: поэзия россия тютчев русская культура